Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Теперь она металась между этими путями, словно по замкнутому кругу. Отправить разведку – значит обречь их на гибель… Пустить приманки – значит предать верных разумных… Использовать запретное – значит нарушить закон рода… Ждать – значит признать своё поражение… И каждый вариант бил по её гордости и сердцу.

Уже под утро, когда за стенами туман чуть посветлел, она так и не пришла к окончательному решению. Но внутри всё крепче звучала мысль:

“Если придётся переступить запрет – я это сделаю. Даже если потом заплачу цену.”

………..

Когда первые лучи утреннего света прорезали туман, зал аванпоста снова наполнился людьми. Хранители – те, что знали этот мир лучше всех – встали полукругом, их лица были напряжены, но спокойны. Арианэль стояла у проекционного стола, где едва мерцала карта с точками отрядов.

– Мы упускаем время. – Её голос звенел, в нём звучала усталость и злость. – Если младшая ещё жива, то с каждой минутой шансов всё меньше.

Один из хранителей, седой, с лицом изборождённым шрамами, шагнул вперёд:

– Госпожа, вы должны понять, что этот мир живёт по иным законам. По своим собственным. Большие силы тянут к себе всё, что скрыто в его глубинах. Вчерашние столкновения – лишь намёк. Дальше будет хуже.

Другой его тут же поддержал:

– Мы не отговариваем вас из трусости. Но ваши люди не вернутся, если вы поведёте их так же. А если погибнете вы – и сам поиск потеряет смысл.

Она слушала, но внутри закипала:

“Они думают, что я сдамся? Что откажусь от сестры? Пусть младшей… Пусть безрассудной… Но всё же сестры…”

Вместо ответа она резким движением активировала кристалл связи, соединяющий аванпост с флагманом, всё ещё дрейфующим на орбите.

– Подключите мне основной сенсорный комплекс. Я хочу, чтобы вы провели самое полное сканирование поверхности в максимально возможном диапазоне. – Её голос не терпел возражений.

В ответ раздалось шипение эфира, и на столе ожила карта. Сначала – чёткая, детализированная, словно сама планета раскрылась перед ними. Вспыхнули энергетические сигнатуры, очаги тепла, узоры аномалий.

Но стоило картине простроиться – как она тут же начала рушиться. Линии рвались, пятна смещались, целые области исчезали или превращались в хаотичные узоры. Казалось, сама ткань мира издевалась над чужаками, не позволяя “увидеть” его истинное лицо. Офицер связи на корабле почти кричал в эфир:

– Аномалии искажают сигнал! Каждая попытка глубинного сканирования приводит к перегрузке! Мы теряем точность!

Арианэль вцепилась пальцами в край стола, глядя, как карта тает у неё на глазах. А сопротивление хранителей всё больше возрастало.

– Вы видите, госпожа, – тихо сказал тот же седой хранитель, – сама планета не желает, чтобы её трогали. Чем сильнее вы давите – тем сильнее она сопротивляется.

Другой добавил:

– Мы пытались много лет назад. Флагманы, артефакты, подавляющие печати… Всё тщетно. Этот мир живёт не по нашим законам. Здесь технологии и сила – не гарантия успеха.

Она резко обернулась к ним:

– Значит, что вы предлагаете? Сидеть и ждать, пока моя сестра умрёт там одна?!

В её голосе прозвучал надрыв, и даже самые стойкие хранители отвели взгляд.

– Мы предлагаем вам выждать. – Мягко сказал один из них. – Дождаться, пока орбитальный корабль пришлёт больше людей и припасов. Дождаться, пока мы лучше изучим тропы. Тогда шанс хоть что-то найти будет куда выше.

Арианэль молчала, чувствуя, как в груди горит огонь. Вчерашний ужас, сегодняшний спор, бессилие техники – всё слилось в одну мысль:

“Если я не сделаю шаг – её уже не будет.”

И хотя разум подсказывал, что хранители правы, сердце отказывалось слушать. Она бросила взгляд на запечатанный сундук в углу – тот самый, где хранились запрещённые артефакты. А затем снова на мерцающую карту, где линии постоянно искажались, словно издевались над ней.

В этот момент она поняла, что никакая помощь сверху не придёт. Всё придётся решать здесь и сейчас…

Размышления в тени пещеры

Лираэль сидела на плоском камне у входа в пещеру и смотрела на огонь. Тусклое пламя, которое этот странный дикарь умело поддерживал заранее запасёнными сухими ветками, выхватывало из темноты очертания его жилища. Стены, обтянутые шкурами… странные узлы из костей и верёвок… Простейшие механизмы, собранные из дерева и камня…

Сначала её взгляд цеплялся за примитивность. Она почти презрительно отметила:

“Грубое… Несовершенное… Дикарское…”

Но чем дольше она наблюдала, тем яснее понимала, что он сделал всё это сам. Без инструментов Империи… Без чар… Без артефактов… Весь его мир – эта пещера, эти ловушки, эти костры – был выстроен собственными руками.

И теперь она украдкой наблюдала за ним. Парень сидел неподалёку, что-то точил на камне. Простая палка, на конце которой закреплялся осколок тёмного камня, становилась копьём. Его движения были уверенными и быстрыми. Он не говорил ни слова, не объяснял, не хвалился. Всё выглядело естественным – как дыхание.

И тут её кольнуло понимание того, что он жил здесь достаточно давно. Это явно был не случайный прохожий, не временный странник. Этот мир стал его домом, как бы враждебным он ни был.

В этот момент Лираэль ощутила неприятное сжатие в груди. Её собственный мир рушился от первых же столкновений. Потеря челнока… Ночь в ужасе… Чудовищные твари, которые смели её оборону как пыль… А он… Выстоял. Даже без “благословения” цивилизации. В её сознании возникла мучительная мысль:

“А если я и правда беспомощна без своих устройств? Может быть, всё, чему учили в Империи, ничтожно перед лицом этого мира?”

Эта мысль была настолько крамольной, что она едва не проговорилась вслух. Но удержала себя. Вместо этого прижала колени к груди, стараясь не показывать охватившего её волнения.

Она вспомнила слова дикаря, произнесённые тогда у остатков разбившегося челнока:

“Мусор.”

Он назвал это гордое, и явно технологическое судно мусором. Тогда её гордость вспыхнула возмущением, но теперь… Она впервые допустила, что в его словах могло быть определённое зерно истины.

Снова бросив взгляд на его руки, уверенно работающие с камнем, она почувствовала то, чего никогда раньше не знала: растерянное уважение. И вместе с ним – страх. Не перед ним, а перед самой мыслью, что в этом мире её титулы, знания и родословная не значат ничего.

И вот теперь она сидела, сжимая колени, и всё сильнее чувствовала, как привычный мир рушится вокруг неё.

“Я – дочь великого рода. Я – носительница крови Империи. И вот я… завишу от него.