Конвой - Андрей Петров

— Не идеально, — призналась Тихая, — но лучше, чем ничего. Главное — ты теперь знаешь, как это ощущается. Чужая воля всегда холодная, механическая. Твоя — тёплая, живая. Помни разницу.

Третий день — самый важный. Ритуал усиления связи.

Всё поселение собралось в большой пещере за деревней. Стены покрывали древние символы — не нарисованные, а выросшие из самого камня, словно живые. В центре — круг из костей разных тварей, собранных за десятилетия.

— Это не сделает тебя сильнее в обычном смысле, — предупредил Сторож. — Но углубит твою связь с Мешком. Ты станешь более... заметным для тварей. Они будут узнавать тебя издалека, чувствовать твои эмоции яснее. Это защита и опасность одновременно.

— Почему опасность?

— Потому что ты станешь маяком. Те, кто ищет Проводника, найдут тебя быстрее. Но без этого ты не сможешь противостоять тому, что готовят для тебя.

Ритуал начался с пения. Низкие, гортанные звуки, которые издавали все жители поселения. Даже дети — их тонкие голоса вплетались в общий хор, создавая сложную гармонию. Твари подхватили — каждая по-своему, но в том же ритме.

Егор сидел в центре круга, закрыв глаза. Сначала ничего не происходило. Потом почувствовал вибрацию — не в воздухе, а глубже. В костях, в крови, в самой сути.

Что-то древнее откликнулось на зов. Не разум, не существо — сама ткань Мешка признала его. Боль пронзила тело — не физическая, а более глубокая. Словно каждая клетка перестраивалась, приспосабливалась к новой реальности.

Видения хлынули потоком. Он видел Мешок с высоты — бесконечный лабиринт, пульсирующий жизнью. Видел тысячи тварей, каждую отдельно и всех вместе. Видел форты — островки человеческого порядка в океане хаоса. И видел нити — невидимые связи, соединяющие всё со всем.

А потом увидел себя. Маленькую искру в этой огромной сети, но искру особенную. От неё расходились волны, касаясь других искр, меняя их, меняясь самой.

Когда видение закончилось, Егор обнаружил себя лежащим на каменном полу. Всё тело ломило, во рту — вкус меди. Но внутри что-то изменилось необратимо.

— Готово, — сказал Сторож, помогая ему сесть. — Теперь ты истинный Проводник. Не по случайности, а по признанию самого Мешка.

— Я чувствую... всех, — прошептал Егор. — Каждую тварь в радиусе... не знаю, километра? Больше?

— Это пройдёт. Научишься фильтровать. Но связь останется навсегда. — Старик посмотрел на него с грустью. — Теперь ты изменён окончательно. Даже если захочешь, не сможешь стать прежним.

***

Ночь после ритуала Егор провёл в лихорадке. Тихая поила его отварами, охлаждала лоб мокрой тканью. В бреду он видел странные сны — будто сам был тварью, бегущей по пустым улицам. Потом человеком в форте, стреляющим в эту тварь. Потом кем-то третьим, наблюдающим за обоими.

К утру жар спал. Егор чувствовал себя опустошённым, но ясным. Словно туман, мешавший видеть, наконец рассеялся.

На рассвете четвёртого дня они пришли.

Егор почувствовал их приближение за час до появления — волна тревоги прокатилась по тварям в округе. Что-то чужое, опасное приближалось к поселению.

Три бронированных УАЗа с эмблемами Нулевого форта. Следом — грузовой Урал с наглухо закрытым кузовом. Машины остановились у границы поселения, не заезжая внутрь — то ли из уважения, то ли из осторожности.

Из головного УАЗа вышли четверо. Трое в чёрной форме элитной гвардии Нулевого форта — автоматы наперевес, движения профессиональные. Четвёртая фигура — в тёмном плаще с капюшоном, скрывающим лицо.

— Именем Мазая, правителя Нулевого форта и защитника человечества! — выкрикнул старший. — Требуем выдать Егора Крылова, известного как Броня, вами определённого как Проводник!

Жители поселения вышли из домов, но держались на расстоянии. Твари зашевелились, чувствуя напряжение. Несколько синих заняли позиции на крышах, готовые атаковать.

Сторож вышел вперёд, опираясь на посох.

— Мы мирные люди. Не признаём власти фортов и не выполняем их приказы.

— Это не приказ, старик. Это ультиматум. — Гвардеец сплюнул. — Проводник едет с нами. Добровольно или в кузове как груз — выбирать ему. Отказ означает уничтожение поселения.

— Вы не посмеете, — сказала Тихая, выйдя из толпы. — Даже Мазай не настолько...

— Мазай приказал доставить Проводника любой ценой, — перебил гвардеец. — Если придётся сжечь эту дыру и перебить всех уродцев-тваролюбов — значит, так и сделаем. У вас час на размышления.

Фигура в капюшоне сделала шаг вперёд. Что-то знакомое было в её движениях — плавность, грация хищника.

— Достаточно, сержант, — голос из-под капюшона был низким, изменённым, но Егор всё равно узнал интонации. — Они поняли послание.

Сердце ухнуло вниз. Он знал этот голос, эту манеру двигаться.

Фигура подняла руку к капюшону и откинула его.

Химера. Изменившаяся, с странным мерцанием в глазах, но несомненно она.

— Привет, Броня, — сказала она спокойно. — Давно не виделись.

— Ты... жива? — он не мог поверить своим глазам.

— Более чем. — Она улыбнулась, но улыбка не коснулась глаз. — Трансформация в Пустоши не убила меня. Сделала сильнее. И Мазай это оценил.

— Ты служишь ему? — в голосе Егора звучало недоумение и боль.

— Всегда служила. — Химера подошла ближе, и Егор увидел — она частично полупрозрачна, словно находится между мирами. — С первого дня нашей встречи. Ты думал, случайность свела нас в том караване? Я ждала тебя, Проводник. Годами ждала.

Удар откровения был почти физическим. Все эти месяцы, все испытания, которые они прошли вместе...

— Но... в Пустоши... ты спасла нас. Пожертвовала собой!

— Спасла тебя. Остальные были расходным материалом. — В её голосе не было сожаления. — Мазай приказал доставить Проводника живым. Я выполняла приказ. То, что по пути... привязалась — это уже другая история.

Она отвернулась, обращаясь к гвардейцам:

— Подготовьте транспорт. Думаю, наш гость примет разумное решение.

Потом снова посмотрела на Егора:

— У тебя час. Можешь попрощаться с новыми друзьями. Но учти — отказ следовать добровольно будет стоить жизни всем в этом поселении. Мазай не шутит, когда речь идёт о его планах.

Они вернулись к машинам, оставив поселение в напряжённой тишине.

— Что будем делать? — спросил кто-то.

Егор уже знал ответ. За три дня он привязался к этим людям. Не мог допустить их гибели.

— Я пойду.

— Это ловушка, — сказала Тихая. — Что бы ни планировал этот Мазай...

— Знаю. Но выбора нет. — Егор посмотрел на Сторожа. — Вы дали мне всё,