Конвой - Андрей Петров

Химера сказала, что Кардинал жив. Что она вытащила его из Пустоши. Он открыл глаза, покосился на неё. Но можно ли ей верить? После всех этих откровений о том, что она с самого начала работала на Мазая? Может, Кардинал мёртв, а она просто не хочет, чтобы я знал правду. Или он жив, но лучше бы ему было умереть. В Мешке есть вещи хуже смерти — он уже успел это понять.

Интересно, кем я являюсь — ценным грузом или опасным заключённым? Или и тем, и другим одновременно? Груз, который везут к месту назначения, но который в любой момент может взорваться.

— Ты изменился, — тихо сказала Химера, прерывая его размышления.

— Мы оба изменились. — Егор не смотрел на неё. — Я стал тем, кем не хотел быть. Проводником. Забавно, как всё повернулось.

— Я не об этом.

— А о чём?

— Раньше ты бы не молчал. Не так, как сейчас. — Она наклонилась вперёд, изучая его лицо. — Помнишь тот мост? Первый караван в "Высоту", пираты, взрывы... Ты просто вдавил газ и полетел через рушащийся пролёт. Не раздумывал, не сомневался. Просто сделал то, что должен был.

Егор вспомнил тот момент. Взрыв, обрушивший часть моста. Секунды на решение. И он принял его — педаль в пол, набрать скорость, использовать инерцию.

— Не было выбора.

— Был. Можно было развернуться, попытаться отбиться. Потерять груз, но сохранить жизни. Но ты за секунду решил — и вы проскочили. Тонны металла пролетели над пропастью. — В её голосе появилось что-то похожее на восхищение пополам с тоской. — Кроха потом еще долго всем рассказывал. Говорил, любой другой водитель не решился бы или не рассчитал. А ты знал — проскочите. Чувствовал машину, дорогу, момент.

— Повезло.

— Нет. Ты всегда знал, что делать. В самый последний момент. Всегда находил выход там, где его не было. Тот мост, засада в ущелье, погоня в промзоне... А сейчас сидишь тихо, как...

— Как груз?

— Я не это хотела сказать.

— Но сказала бы. — Егор пожал плечами. — И была бы права. Тогда я решал сам. Газ или тормоз, влево или вправо. Моя машина, мои руки, мой выбор. Я чувствовал железо под собой, знал, на что оно способно. А сейчас? Сейчас я даже не знаю, куда мы едем. Кроме конечной точки.

— Мы едем в Нулевой форт. Ты это знаешь.

— Знаю. Но какой смысл спорить с конвоиром? — Он посмотрел на неё. — Ты ведь меня конвоируешь, правда? Везёшь груз по заданному маршруту.

Она вздрогнула, словно он ударил её. Пальцы сжались на колене, костяшки побелели.

— Я не конвоир.

— Нет? — Егор наконец посмотрел на неё в упор. — А кто? Попутчица? Друг? Или всё-таки агент Мазая, выполняющий задание? Ты же сама сказала — работала на него с первого дня. Вела меня, как ведут машину в колонне. По заданному маршруту, к заданной цели.

— Это было... сложнее.

— Всегда сложнее. — Он отвернулся к окну, где дождь рисовал причудливые узоры. — Помнишь, как ты рассказывала про свою аварию. Про то, как попала в Мешок. Я думал — вот человек, который понимает. Который знает, что такое оказаться в чужом мире, где правила изменились.

— Это была правда.

— Часть правды. Удобная часть. — Егор усмехнулся без веселья. — А про Мазая забыла упомянуть. Про то, что он тебя спас, дал новую жизнь, поставил задачу.

Химера молчала. Дождь усилился, превращая мир за окном в серую пелену.

— Знаешь, что самое паршивое в технике? — продолжил Егор. — Она предсказуема. Залил бензин — поедет. Нажал тормоз — остановится. Повернул руль — свернёт. Техника не врёт, не предаёт, не ведёт двойную игру. Люди — другое дело. — Он посмотрел на неё в упор. — Или я ошибаюсь? Может, ты всегда была предсказуемой? Каждый жест, каждое слово — часть плана?

— Не каждое, — тихо ответила она.

— Какие именно? Когда прикрывала в бою? Или когда смотрела на меня, думая, что я сплю?

Химера дёрнулась, словно он ударил в самое больное место.

— Мазай приказал доставить Проводника. Живым и способным выполнить задачу. — Её голос стал жёстче, но Егор слышал, как она пытается убедить саму себя. — Всё остальное... не имело значения.

— Для него.

— И для меня.

— Врёшь. — Егор покачал головой. — Плохо врёшь. Раньше лучше получалось. В Каскаде, когда ты изображала простого проводника. В караване, когда притворялась, что мы просто в одной команде. Даже в Пустоши... хотя нет, там ты уже начала срываться.

— Я не врала в Пустоши, — с горечью бросила она. — Двойная доза могла меня убить. Это не было частью плана.

— А что было частью плана? Довести меня до Матки? Получить второй черный камень? А потом что — сдать Мазаю как посылку?

— Не как посылку! — Химера резко повернулась к нему, и в глазах блеснул гнев. — Ты не понимаешь! Мазай... он не просто правитель. У него есть план для всего Мешка. План, который может спасти нас всех.

— Или уничтожить.

— Ты не знаешь его.

— А ты знаешь? — Егор наклонился вперёд. — Или знаешь только ту часть, которую он позволил тебе увидеть? Большие люди редко показывают истинное лицо своим инструментам.

— Я не инструмент!

— Нет? А кто? — Егор поднял руку, загибая пальцы. — Ты выполняла его приказы. Вела меня по нужному маршруту. Манипулировала, лгала, притворялась. Чем ты отличаешься от пистолета в руках стрелка?

Химера молчала, но Егор видел, как что-то ломается в её глазах.

— Я делала то, что должна была. За всё есть цена. Мазай спас меня, когда никто другой не стал бы. Дал силу, цель, место в мире. Я обязана ему.

— Жизнью?

— Больше чем жизнью. Смыслом. — Она отвернулась. — Ты не поймёшь. Ты солдат. У тебя всегда был стержень. Долг, честь, верность. А я... я была никем. Пока он не дал мне имя.

— Химера. — Егор кивнул. — Существо из частей. Ни то, ни сё. Подходящее имя для той, кто не может определиться, кто она.

— Заткнись.

— Правда режет?

— Ты