Хранитель миров. Книга 1 - Андрей Вячеславович Шевченко

конструкт в работу, и послышалось тихое шипение гоняемого туда-сюда воздуха, а грудь Одборга начала равномерно вздыматься и опадать. Стефенсон повторил действия, и лежащий рядом с архиепископом прелат Челлинт тоже принудительно задышал.

Старый маг приступил ко второму, самому ответственному и энергоёмкому этапу — заклятью имени древнего мага-врачевателя Обернора, которое должно было очистить кровь от яда. Очень полезное и эффективное заклинание, но очень сложное. Главная трудность заключалась в том, что всю энергию для работы заклятья должен был обеспечивать лечащий маг — никакой внешней подкачки заклятье не допускало. И если у мага не хватало собственных сил, оно просто не срабатывало.

Спустя пять томительно-долгих минут архиепископ закашлялся и закрыл глаза. Мастер Мернаэль легонько похлопал его по щекам и сказал:

— Открывайте глаза, ваше святейшество, всё худшее уже позади.

Одборг послушно открыл глаза, приподнялся, огляделся вокруг и, поняв, что произошло, сквозь зубы выругался. Гроссмейстер Вуднарт находился слишком далеко, чтобы расслышать слова церковника, мастер Стефенсон был поглощён лечением и не обратил на высказывание Одборга никакого внимания, зато мастер Мернаэль всё прекрасно расслышал.

— Ну, старый пень, я тебе припомню эту выходку!

Мастер Мернаэль даже при всём своём чрезмерно развитом чувстве собственного достоинства ни на секунду не допустил, что церковник предназначал ему эти слова. Тем более, он точно знал, кого именно имеет в виду священник, и подозревал, что гроссмейстеру Адельядо придётся выслушать немало нелестных эпитетов в свой адрес.

— Ваше святейшество, пройдите к выходу, — Мернаэль указал рукой туда, где за спиной Вуднарта толпились маги. — Только ни к кому из пострадавших не прикасайтесь. А я пока попробую помочь остальным… на кого хватит сил.

Архиепископа Одборгского заботливо подхватили под руки и препроводили наверх, где Его Величество Ниал немедленно приказал принести кружку горячего куриного бульона для спасённого из лап смерти. И только после того, как Одборг закончил глотать бульон, король приступил к тяжёлому разговору. К удивлению короля, глава конклава на его вопрос, кому выгодна смерть всех высших церковников лишь пожал плечами.

— Кому? Да всем, Ваше Величество. Ну, разве что, кроме вас, ведь всё произошло здесь, в Мироттии. Это несомненно бросит тень на королевство и на вашу тайную стражу, не сумевшую разглядеть такого крупного заговора.

— Честно говоря, поначалу, когда я услышал о произошедшем, подумал на своего венценосного брата Юловара, — тихо сказал Ниал. — Ему-то в первую голову было бы выгодно обнулить несогласных с вашей новой церковной доктриной. Но то, что вы — его верный сторонник, тоже подверглись отравлению, делает эту версию нежизнеспособной. Глупо устранять своего человека, стоящего во главе конклава, и, тем самым, потерять какую-никакую, а власть над церковью. Значит, я и Юловар отпадаем. Кому в конклаве было выгодно ваше устранение?

— Я мог бы назвать добрую половину собравшихся, — сардонически хмыкнул Одборг, — но они, несмотря на несогласие и даже враждебность по отношению ко мне лично, тоже вне подозрений. Просто потому, что сейчас лежат отравленные или даже умершие, спаси Бог их души. Ни один злоумышленник, если он не самоубийца, не пойдёт на массовое уничтожение, когда будет сам подвергаться смертельной опасности.

При этих словах лицо священника потемнело от еле сдерживаемого гнева.

— А те, кто должен был бы стать на место умерших? — прищурился король.

— А вот с этим надо разбираться, — процедил Одборг. — Проблема только в том, что, вполне возможно, искать преступника будет как раз тот, кто им и является.

Ниал согласно кивнул. К примеру, глава эштигерской церкви погиб, и допросными делами обязан заниматься его заместитель. Но где гарантия, что именно этот заместитель не был вдохновителем заговора?

— Моя тайная стража… — начал было король Мироттии, но Одборг резко оборвал его.

— Нет, Ваше Величество, никаких ваших палачей. Церковь неподсудна мирским судам, даже королевским. Думаю, мы сами отыщем необходимых специалистов.

Король развёл руками, признавая правоту церковника. К тому времени из подвала поднялся сначала прелат Челлинт, затем архиепископ Гергвальда. Ещё пятнадцать минут спустя на свет божий появились настоятель Дорбон и епископ Йолли и Лемирра. А за ними вывели едва переставляющего ноги мастера Стефенсона.

— Он истратил все силы, — хмуро пояснил королю гроссмейстер Вуднарт. — Вся надежда на нашего гостя.

— Неужели у вас больше нет врачевателей? — недовольным тоном осведомился король.

— Таких, — гроссмейстер выделил это слово, — больше нет. Когда мастер Мернаэль истратит силы, мы только сможем временно поддерживать жизнь в тех, до кого он не успеет добраться и кто ещё не умер. Потом, когда мастер восстановится, он сможет повторить процедуру излечения. Ну и Стефенсон, разумеется, тоже.

Мастера Мернаэля хватило ещё на двоих, после чего его самого буквально вынесли наверх. Все оставшиеся врачеватели мироттийской Колыбели магии ринулись в подвал, чтобы начать оказывать посильную помощь в поддержании жизни пострадавших. Никогда раньше в соборе не наблюдалось такого количества магов, и настоятель Дорбон буквально скрежетал зубами от подобного святотатства. То, что его самого спасли от смерти именно маги, только усиливало его бессильную злобу. Возражать открыто, особенно при стоящем рядом короле, Дорбон не осмелился, однако через неделю, на вновь собранном конклаве, он высказался от души.

Конклав, хоть и уменьшившийся на треть, так и остался разношёрстным по составу. Маги спасли всех, кого успели, невзирая на их теологические разногласия или политические пристрастия. И вновь собранный конклав должен был бы продолжить свару, что творилась ранее, но кое-что изменилось. Этим «кое-что» было спасение жизней священников презираемыми ими магами. И потому-то Одборг не слишком удивился, когда после пылкой речи Дорбона об осквернении святого собора нечестивой магией поднялся архиепископ Эштигерский. Ранее всегда и во всём поддерживающий церковь Мироттии, архиепископ кратко и доходчиво обозначил свою нынешнюю позицию:

— Ты — неблагодарная и тупая скотина, Дорбон! Нечестивые маги при помощи грязной магии вытащили тебя с того света. И всех нас. И вместо того, чтобы поливать их дерьмом, ты бы лучше взял на вооружение опыт Ситгара, где церковь и маги давно уже действуют рука об руку. Во всяком случае, я именно так и собираюсь поступить во вверенной мне епархии, если предстатель соблаговолит оказать нам помощь в этом новом и трудном деле.

Настоятель Дорбон побагровел и задохнулся от возмущения, но, окинув взором присутствующих, понял, что остальные разделяют точку зрения эштигерца. И ещё он понял другую вещь: ему не бывать главой мироттийской церкви. Когда-нибудь, возможно, но точно не теперь. Помедлив пару секунд, непримиримый фанатик поднялся и