Идеальный мир для Химеролога 5 - Олег Сапфир

— … и представляешь, Вик просто посмотрел на него, и тот сразу успокоился! — продолжала тем временем рассказывать Валерия, помешивая ложечкой десерт. — У нас там такой дурдом, конечно, но платят… Анжел, я впервые в жизни чувствую, что я на своём месте!

Анжела улыбалась. Широко, искренне, как учил её коуч по личностному росту (который, правда, потом сбежал с деньгами группы).

— Я так рада за тебя, зайка! — проворковала она, накрывая руку подруги своей ладонью. — Ты это заслужила! Правда! Столько натерпелась… А теперь — просто королева!

Внутри же у Анжелы всё кипело от чёрной зависти.

«Сучка крашеная, — думала она, глядя на сияющее лицо подруги. — Откуда у неё это всё? Ветеринарная клиника? Да не смешите мои наращённые ресницы. Либо она легла под бандита, либо они там наркотой торгуют. Другого не дано».

Анжела считала себя хищницей. Она всегда была пробивной, яркой, готовой идти по головам. Она крутилась, мутила схемы, встречалась с «перспективными» парнями (которые оказывались либо фуфелами, либо альфонсами, либо всего лишь мелкими жуликами). Она выгрызала своё место под солнцем.

А Лера? Лера просто плыла по течению. И вот — приплыла. Да не куда обычно все приплывают, а в самый что ни на есть шоколад.

— А начальник твой… этот Виктор… он кто вообще? — как бы невзначай спросила Анжела, отпивая вино. — Аристократ?

— Ой, да какой там! — махнула рукой Лера. — Простой парень. Ну, со странностями, конечно. Но гений! К нам весь город ходит!

«Гений… — мысленно передразнила Анжела. — Лох он, а не гений, раз такой дуре, как ты, столько платит».

В её голове со щёлканьем кассового аппарата складывалась картина.

Странный начальник-самодур, который сорит деньгами. Отсутствие нормальной охраны (какие-то пенсионеры и животные — курам на смех). И Валерия, которая имеет доступ к кассе.

Они доели десерт. Подошёл официант со счётом.

Анжела, следуя отработанному сценарию, тут же потянулась к сумочке (подделка под известный бренд, но очень качественная).

— Нет-нет, я заплачу! — воскликнула она. — Это же я тебя пригласила! Сто лет не виделись!

В её кошельке лежала последняя сотня рублей. Если Лера согласится, Анжеле придётся идти домой пешком, а ужинать — водой из-под крана. Но это была игра. Она прекрасно знала исход.

— Даже не думай! — Валерия решительно накрыла чек своей ладонью. — Я угощаю! У меня вчера премия была. И вообще… я хочу сделать тебе приятное. Ты же меня всегда поддерживала.

Анжела для вида посопротивлялась ещё пару секунд, изображая благородное негодование, а потом с облегчением выдохнула.

— Ну, раз ты настаиваешь… Спасибо, дорогая! Ты лучшая! Но в следующий раз — за мой счёт!

Валерия достала пухлый кошелёк и с лёгкостью, от которой у Анжелы свело скулы, положила в папку несколько крупных купюр. Даже сдачи не стала ждать.

«Вот же… овца», — с ненавистью подумала она.

Они вышли на улицу. Ночной Петербург сиял огнями.

— Тебя подвезти? — спросила Валерия. — Я такси вызвала.

— Не, я прогуляюсь. Тут недалеко, — отказалась Анжела. — Погода чудесная.

Они обнялись на прощание.

— Звони! Не пропадай! — крикнула Лера, садясь в такси «Комфорт-класса».

Анжела помахала ей рукой, дождалась, пока машина скроется за поворотом, и её улыбка мгновенно сползла с лица, как старая маска.

— Дура пробитая, — сплюнула она на асфальт.

Она развернулась и пошла к метро, на ходу доставая телефон. Её пальцы быстро набрали номер, который был подписан просто: «Работа».

— Алло, Кислый? Это Анжела.

— Чего тебе? — раздался в трубке прокуренный голос. — Долг собралась отдать?

— Лучше, Кислый. Гораздо лучше. У меня есть наводка. Помнишь Лерку? Ну, ту лохушку с моего класса, про которую я рассказывала?

— Ну допустим?

— Так вот. Она поднялась. Реально поднялась. Шмотки дорогие, в кошельке котлета, ужинает в ресторанах. Работает в какой-то ветеринарке «Добрый Доктор». Говорит, там денег куры не клюют.

Анжела облизнула губы.

— Я сначала думала предложить ей схему. Типа, пусть поможет своего начальника кинуть. Открыть сейф, или информацию слить… Но ты бы её видел. Она правильная, аж тошнит… Испугается, побежит и всё расскажет.

— И что ты предлагаешь? — голос Кислого стал заинтересованным.

— А не надо ничего усложнять. Её саму надо доить. Она сейчас в шоколаде. И, что самое главное, тупая и беззащитная. Живёт одна, охраны нет. Думает, что мир — это радуга и пони.

Анжела злорадно расхохоталась. В школе она была «королевой», а Лера — её тенью. И сейчас эта тень посмела жить лучше, чем она? Нет уж. Справедливость должна быть восстановлена. И если справедливость выглядит как пара крепких парней в тёмном переулке — так тому и быть.

— Короче, Кислый. Её можно брать тёпленькой. Тряхануть как следует, вытрясти всё, что есть, а потом ещё и на счётчик поставить. Она заплатит, потому что трусливая.

— Адрес?

— Сейчас скину. Где работает, там и живёт. Всё рядом. Только, Кислый… Чур, мой процент — тридцать. Забились?

— Двадцать. И то, если инфа верная.

— Двадцать пять. И я скажу, когда она зарплату получает.

— Идёт. Скидывай.

Анжела отключилась и отправила сообщение.

Потом убрала телефон в сумочку и пошла к метро, цокая каблуками.

На душе стало легко и приятно. Теперь всё было правильно. Лера снова станет жертвой, а она, Анжела, снова будет сверху.

Полгода назад она связалась с бандой Кислого. Сначала случайно, потом втянулась. Сливала информацию о богатых клиентах в салоне красоты, где работала администратором. Потом начала наводить на квартиры.

А Лера… ну, она сама виновата. Нечего было хвастаться.

* * *

На следующий день Семён «Беркут» Петрович пригласил меня в штаб-квартиру, где на большом экране показал презабавное видео. Картинка была слегка зернистой, но звук идеальным. Глазок, наш технический гений, знал своё дело.

На экране, за столиком ресторана, сидели две девушки. Одна — моя Валерия, сияющая и счастливая. Вторая — её «подруга», некая Анжела, с натянутой улыбкой, за которой скрывалась целая бездна зависти.

— Перемотай на момент после их прощания, — попросил Беркут.

Глазок щёлкнул клавишей.

Кадр сменился. Улица. Анжела достаёт телефон. Мы слышим каждое слово.

«…Короче, Кислый. Её можно брать тёпленькой… Мой процент — тридцать…»

Я сцепил пальцы в замок и улыбнулся.

Вокруг меня стояли ещё несколько ветеранов, чьи лица были мрачнее тучи. Для этих старых вояк, прошедших огонь и воду, предательство было самым тяжким грехом. А предательство той, кого они уже считали «дочкой полка», вызывало у них желание немедленно начать карательную операцию.

— Мы её вели от самого порога клиники, — глухо пробасил Беркут. — Как ты и приказывал, командир. Негласное сопровождение ключевых сотрудников.

Я