Худший корабль во флоте - Скайлер Рамирез

Мне хотелось прийти в ярость. Хотелось позвать этого человека обратно, устроить ему разнос, а затем бросить в карцер станции «Герсон» за неподчинение. Но я был все еще так потрясен этой встречей, что просто сидел, глядя на закрытый люк, и гадал, в какую же преисподнюю я угодил.

Глава 4

Джессика Лин

Пять минут спустя я все еще сидел за столом с отвисшей челюстью, когда в дверь каюты снова постучали. Я подскочил на стуле, невольно представив, как громадный Джейкобс вернулся, чтобы изрыгнуть новую порцию оскорблений, а то и вовсе переломать меня своими волосатыми предплечьями.

Но когда стук повторился, я преодолел свой шок; на удивление, он был робким. Точно не Джейкобс.

— Войдите, — сказал я, и люк медленно открылся.

В каюту вошла одна из самых великолепных женщин, каких я только видел. Вам доводилось видеть женщин, чьи формы настолько совершенны, что делается почти больно? А лицо настолько безупречно, с гладкой кожей без единого изъяна, которой не нужна ни капля косметики, что забываешь о жене… ну, в моем случае, о бывшей жене?

Мне тоже. Но эта женщина подошла к идеалу так близко, как никто из тех, кого я видел. Я всегда любил Карлу и считал ее самой красивой женщиной в галактике. Но, может, дело было в том, что в нашем последнем разговоре она пожелала мне сдохнуть, но офицер Его Величества, которую я сейчас увидел, затмила Карлу! Ее короткие прямые волосы были угольно-черными — явный признак азиатских корней, как и легкий азиатский разрез глаз. Ростом она была не слишком высока — сантиметров сто семьдесят пять, — но тонкая талия и длинные ноги делали ее выше, а соблазнительные изгибы фигуры создавали невероятно приятный контраст.

— Капитан Мендоза, — четко произнесла она, так же четко отдав честь и вытянувшись по стойке «смирно» в своей идеальной фигуре так, что мне захотелось благословить флот Его Величества за то, что их форма одновременно служила и декомпрессионным облегающим костюмом. — Лейтенант-коммандер Джессика Лин, прибыла для несения службы. Добро пожаловать на борт, капитан.

Я уставился на нее с открытым ртом — второй раз за день! — и лишь потом наконец пробормотал:

— Вольно, коммандер.

Она опустила руку и завела их за спину, расставив ноги пошире и сохраняя на лице выражение профессионального спокойствия, которое, по крайней мере, говорило о том, что она не заметила слюну на моем подбородке.

— Прошу прощения, что не встретила вас, сэр. Главный инженер О’Мэлли вызвал меня на совещание. Я пришла, как только смогла освободиться.

— Э-э, — произнес я. Ну очень галантно. Она знала, как потрясающе выглядит в этом облегающем костюме? Должна же была, верно? — Ничего страшного, коммандер. Энсин… Стивенс, — кажется, я назвал правильное имя, — показал мне каюту. И я уже познакомился с некоторыми членами экипажа.

Не стоит пока рассказывать ей об агрессивной и сюрреалистичной стычке с Джейкобсом, по крайней мере, пока я лучше не разберусь в очевидных кадровых проблемах на этом ужасном кораблике.

— Благодарю, сэр, — сказала она с намеком на застенчивую улыбку. Должно быть, притворство; не может женщина с такой внешностью быть по-настоящему застенчивой. Затем улыбка исчезла. — Надеюсь, экипаж пока что оказывает вам должное содействие?

Она задала вопрос с такой смесью опасения и надежды, что я подумал: она уже догадалась или даже слышала о стычке с Джейкобсом. Но я решил пока прикинуться дурачком.

— Все в порядке, — ответил я вместо этого.

— Очень хорошо, сэр. Могу я провести для вас экскурсию по «Персефоне»?

Она произнесла название без того презрения, с которым его обычно упоминали.

— Конечно, коммандер, — неохотно согласился я. — Ведите.

От экскурсии я мало что почерпнул. Алкоголь, который я уже успел принять за день, смешался с шоком от встречи с Джейкобсом и затуманил мой разум. Позже я не мог вспомнить ни одного имени из тех, с кем меня знакомила Лин, и почти ничего из того, что она говорила о корабле и его возможностях, пока мы бродили по коридорам и останавливались у различных постов.

Почти все время я оглядывался через плечо в поисках Джейкобса, иррационально опасаясь, что этот громила в любой момент выскочит из люка и огреет меня по голове одним из своих мясистых кулаков. А все остальное время я любовался безупречными изгибами фигуры Джессики Лин, шедшей впереди. По крайней мере, в моей ссылке был хоть один светлый момент.

Я все еще пялился на нее, когда мы шагнули через большой люк прямо в печку. Это вырвало меня из транса и заставило впервые оглядеться с некоторым подобием осмысленного внимания.

— А это, — сказала мне Лин, — машинное отделение. Прошу прощения за жару, сэр. Климат-контроль здесь немного капризный.

— А проклятый ионный двигатель жарит похлеще нрава моей тещи, — раздался мужской голос из-за панели управления.

Из-за консоли выглянуло широкое румяное лицо, и я обнаружил, что смотрю на полную противоположность старшины Джейкобса. Человек передо мной был ростом не выше ста шестидесяти сантиметров, с тусклыми каштановыми волосами и бледной, покрытой красными пятнами кожей. Но морщинки-лучики вокруг глаз и улыбка на лице мгновенно делали его симпатичнее гиганта-задиры, которого я встретил ранее в своей каюте.

Я быстро оглядел помещение, чтобы убедиться, что Джейкобса здесь нет, — его не было, — затем снова перевел внимание на коротышку.

— Простите, капитан, я бы отдал честь, но я пытаюсь откалибровать защитное поле реактора, и если я уберу руку с регулятора, мы все можем об этом пожалеть.

Я коротко рассмеялся; его шутка не показалась мне смешной, но я знал, что он забеспокоится, если я хотя бы не усмехнусь. Но судя по растерянному выражению на его лице и полуиспуганному взгляду, который бросила в мою сторону Лин, прежде чем снова собраться, я предположил, что он, возможно, и не шутил.

— Это лейтенант-коммандер Келли О’Мэлли, — сказала Лин, кивнув в сторону коротышки.

— Келли О’Мэлли? — недоверчиво переспросил я.

Мужчина пожал одним плечом — надеюсь, не тем, на котором держалась рука, все еще настраивающая защитное поле реактора, — и улыбнулся.

— Я знаю. Чересчур много ирландского, да?

Затем он снова нырнул за панель управления, по-видимому, чтобы продолжить возиться с реактором.

— Секундочку, капитан, — донесся его приглушенный голос. — И… есть!

Теперь он полностью показался