Худший корабль во флоте - Скайлер Рамирез

из-за панели, стряхивая с рук воображаемую пыль или смазку. Он мне почти сразу понравился. А это о многом говорит. Последние полгода я ненавидел практически всех, кого встречал.

Он протянул руку, и я ее пожал.

— Рад знакомству, Ченг. Я слышал, с двигателем проблемы.

Я постарался скрыть надежду в голосе. В моих приказах — по крайней мере, в том малом, что я прочел, — говорилось, что мы должны покинуть станцию завтра в 07:00 для длительного патрулирования внешних рубежей системы. Но если двигатели неисправны, придется задержаться в доке, а это означает доступ к станционным барам.

Думаю, я хорошо скрыл свои желания, потому что О’Мэлли улыбнулся и пожал плечами.

— Не беспокойтесь, сэр. Она немного капризная, но эти ионные двигатели зря ругают. Они не так уж плохи, когда изучишь их причуды. Мы будем готовы покинуть док завтра по плану.

Лин гордо просияла, услышав слова инженера, и улыбка на ее безупречном лице вызвала улыбку и на моем, что О’Мэлли ошибочно принял за удовольствие от его доклада. Ну что ж, это, полагаю, было и неплохо.

— Хорошо, Ченг. Я, э-э, полагаю, есть отчеты по отделам, которые я могу изучить, чтобы больше узнать о двигателях и их причудах.

Ага, как же, будто я собираюсь читать скучные инженерные отчеты. Но от этого вопроса Лин снова улыбнулась, а я был только за то, чтобы это происходило как можно чаще.

— Конечно, сэр. Я пришлю их на ваш имплант.

Лицо О’Мэлли приняло выражение, напомнившее мне надежду. Оно отражало то же выражение, что внезапно появилось и у Лин.

О нет. Эти бедняги думают, что я — источник надежды? Они еще поймут. Это также означало, что их предыдущий капитан, должно быть, был конченым неудачником. Но держу пари, я смогу быть еще хуже.

— Капитан, приближается время ужина. Может, проследуем в кают-компанию, чтобы познакомиться с остальными вашими офицерами? — мягко предложила Лин.

Прощайте, мои планы предложить ей и мне провести рабочий ужин наедине, чтобы помочь мне узнать о корабле… и о ней.

— Звучит неплохо, коммандер, — неохотно ответил я.

— Если вы не против, капитан, — сказал О’Мэлли, нахмурившись, — я останусь здесь и продолжу работать с двигателями, чтобы мы не опоздали с отбытием завтра. Мне могут принести ужин сюда.

— Продолжайте, Ченг, — сказал я с кивком. По крайней мере, это означало, что будет на одного постороннего меньше, чтобы отвлекать меня от Джессики Лин.

Минут через пять мы вернулись на офицерские палубы, или то, что здесь за них сходило. На таком маленьком корабле не было естественного разделения территории, как на линкоре или даже на крейсере скромных размеров. На фоне этого фрегатика моя прошлая вотчина, линейный крейсер HMS «Лансер», казалась просто дворцом.

И кают-компания не стала исключением. На любом корабле Его Величества места всегда не хватало, но крохотная комнатка, куда привела меня Лин, казалась едва способной вместить тех двоих, что уже ждали нас. Я понятия не имел, куда мы с коммандером втиснемся, и в голове мелькнула теплая, но мимолетная картина: Лин сидит у меня на коленях во главе стола и кормит меня виноградом. Карла бы влепила мне пощечину за такие сексистские мысли. Она была бы права, но это не помешало мне улыбнуться этой фантазии.

Двое офицеров, уже бывших в комнате, неловко поднялись нам навстречу. Скамьи стояли так близко к переборкам, что выпрямиться за ними было невозможно, и офицерам пришлось неуклюже согнуться в узкой щели между ними и столом.

— Вольно, — бросил я, скорее по привычке, чем из искренней заботы об их удобстве. Они, тем не менее, с благодарностью опустились на места.

— Капитан Мендоза, позвольте представить вам лейтенанта младшего ранга Петру Есаян, — Лин указала на мышеподобную молодую женщину с русыми волосами и в старомодных очках. — И лейтенанта старшего ранга Ричарда Ингбара, — кивнула она в сторону слегка пухловатого мужчины с залысинами и двойным подбородком.

Я кивнул им обоим. Лин помедлила, словно ожидая, что я что-то скажу. Когда я промолчал, она продолжила:

— Лейтенант Есаян — наш рулевой, а лейтенант Ингбар — офицер-тактик.

Мужчина кивнул мне в ответ.

— Я также совмещаю должность оператора сенсоров. Корабль-то маленький, сэр. Каждый тянет не одну лямку.

Я снова кивнул, словно мне было не все равно.

— А я совмещаю должность штурмана, — встряла Есаян на удивление высоким и писклявым голосом, — впрочем, может, и не таким уж удивительным, учитывая, что я мысленно уже окрестил ее «мышеподобной».

— А с энсином Стивенсом вы уже знакомы, — продолжила Лин. — Он сейчас на вахте на мостике и к ужину не присоединится.

Я едва не фыркнул. Вахта на мостике во время стоянки в доке? Конечно, устав требует, но я не ожидал встретить сборище буквоедов на худшем корабле флота Его Величества.

Я занял свое место во главе стола, а Лин села справа от меня, рядом с Ингбаром, а не у меня на коленях, к сожалению. Я откашлялся и задал первый же дурацкий вопрос, какой пришел в голову:

— И как долго вы оба служите на «Персефоне»?

Краем глаза я заметил, как нахмурилась Лин, и понял свою ошибку. Как капитан, я должен был уже знать ответ на этот вопрос. Он наверняка был в инструктаже, приложенном к моим приказам. Ну да ладно. Надеюсь, они решат, что я просто пытаюсь поддержать светскую беседу.

— Я на корабле три месяца, — просто ответила Есаян.

— А я на «Фальшивке» уже почти год, — сказал Ингбар, слегка нахмурившись.

Лин метнула в него такой острый взгляд, что им можно было бы запитать ионный двигатель, если бы реактор отказал.

— На «Фальшивке»? — переспросил я, заставив Лин нахмуриться еще сильнее. Но я не мог удержаться.

Ингбар бросил извиняющийся взгляд на моего старпома, затем пожал плечами.

— Простите, сэр. Это прозвище, которое экипаж дал «Персефоне». И оно ей подходит, если позволите такую дерзость.

Я усмехнулся. Вот и первый человек на корабле, который не угрожал мне и не пытался заставить меня забыть, что я командую посмешищем всего флота Его Величества. Конечно, для лейтенанта старшего ранга Ингбар выглядел старовато, так что, я уверен, он был таким же неудачником, как и я, но, возможно, с ним будет проще иметь дело.

— А что, звучит, — признал я.

Лин нахмурилась еще яростнее. Но первой заговорила Есаян.

— Мы