Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

огненный вал, переделанный под стрельбу из луков, и тому подобные понятия были ими приняты на ура. В ответ бойцы принялись учить его конной рубке и джигитовке. Как оказалось, Лютый был настоящим мастером именно в рубке, а Григорий оказался специалистом в верховой езде.

Когда он принялся демонстрировать свои навыки, Беломир ощутил себя зрителем на цирковом представлении. Конём Григорий управлял просто виртуозно. Понятно, и скакун у него был специально обучен, но такого мастерства парень в своей жизни не видел. Елисей же принялся гонять его в деле верховой рубки. Вот тут ему равных просто не было. Припомнив кое-что из своего прошлого, Беломир спросил о прутьях из виноградной лозы, тут же был атакован кучей вопросов. Сообразив, что нажил себе проблем, Беломир испустил мученический вздох и принялся рассказывать, как это всё происходит на самом деле.

В итоге на лугу, за околицей, очень скоро был оборудован настоящий полигон, где вся эта бешеная троица и тренировалась. На их занятия прибегали посмотреть все обитатели станицы, имевшие хоть немного свободного времени. Дней через десять Беломир вдруг сообразил, что вот здесь и сейчас у них получилось что-то вроде учебного центра, где собираются и будут храниться все известные приёмы ведения боя. Ведь казаки помоложе уже начали присоединяться к этим тренировкам.

Мотивация тут была простой. Хочешь выжить, учись. Ведь самый главный для них экзамен устроит жизнь.

В таком режиме бойцы прожили почти четыре месяца, когда появившийся на подворье Беломира в очередной раз Векша напомнил, что через седмицу нужно снова ехать на торг. Вот тут вся троица дружно озадачилась. Характерникам ехать туда особого смысла не было. Свою добычу с хазар они давно уже реализовали прямо в станице. А вот Беломиру эта поездка была нужна.

К тому же Елисей, внимательно изучив их новую пушку, решил, что им в станице тоже такая будет не лишней. А самое главное, что нигде, кроме как в станице Беломира, отлить её не смогут. К тому же к орудию требовался ещё и огненный припас, а сделать его правильно умел именно парень. В общем, после не особо долгих раздумий Елисей принял волевое решение. Они с племянником отправляются домой, и уже оттуда едут на торг. С деньгами и всем необходимым для закупки составляющих к орудию.

Проводив казака в дорогу, напарники принялись собираться в путь. За оставшиеся дни Беломир успел накрутить и наделать ещё по десятку всяких цепочек и браслетов из заготовок, сделанных кузнецом, так что торговать ему было чем. Сам Векша готовился продавать зеркала, ножницы, ножи и тому подобную скобяную мануфактуру. К огромному удивлению приятелей, всё из железа массово скупалось и степняками, и горцами. Хотя Беломир отлично помнил, что у последних и своих мастеров хватало.

Достаточно вспомнить знаменитое горное село Кубачи, славившееся своим белым оружием. Было и ещё несколько подобных центров, но при этом горцы не стеснялись скупать предметы из металлов у казаков. Убедившись, что мусолить эту тему можно до бесконечности, но, не имея точных исходных данных, так ничего и не придумать, Беломир вернулся к делам. Вытащив из конюшни всю сбрую, парень принялся проверять её, отлично помня, что встречают по одёжке. Торговец, приехавший на торг на старой телеге и с ветхой сбруей, сразу станет предметом насмешек.

Так что пришлось потрудиться, чтобы выглядеть солидно. Проверив и смазав колёса у случайно доставшейся кибитки, парень, после короткого размышления, снял с неё полог и превратил её в подобие телеги. Благо от обычной крестьянской труженицы эта повозка отличалась только высокими колёсами. Убедившись, что до торга и обратно это сооружение доедет без проблем, Беломир испустил очередной мрачный вздох и, покрутив головой, тихо проворчал:

– Блин, надо что-то вместо нормальных подшипников придумать.

– Ты чего пригорюнился, брате? – спросил, подходя, Григорий.

– Думаю, как бы сделать, чтобы колёса легче вертелись, – выкрутился парень.

– Да как же ты такое сделаешь? Тут как ни смазывай, всё одно быстрее не будет. Ежели только коней получше запрячь, – удивился казак.

– Кони, это само собой, а вот сделать так, чтобы она катилась легче, думаю, можно, – протянул Беломир, в очередной раз обходя кибитку по кругу.

– А ведь ты, похоже, уже чегось придумал, – проворчал Григорий, с интересом оглядывая напарника.

– Есть одна мысля, но тут ещё подумать надобно, да и материала подходящего нет покуда, – всё так же задумчиво отозвался Беломир. – Вот вернёмся, и буду пробовать.

– Ну-ну, – протянул казак, почёсывая в затылке.

Между тем сам Беломир уже почти придумал про себя, как это всё должно выглядеть. Осталось решить, как сделать переднюю часть, чтобы увеличить разворот. Усевшись под навес, парень достал из сумки кусок пергамента и принялся быстро зарисовывать то, что уже успел придумать. В принципе, ничего особо технологичного тут не было. Два куска трубы разного диаметра и одинаковой толщины ролики. Вместо буртов, две шайбы, для облегчения вращения и избежания боковой нагрузки.

Всё просто, брутально и кондово. Главное, сделать эту пародию на подшипник шириной с колёсную ступицу, для избежания выламывания железки из древесины при повороте. Глядя на его каракули, Григорий только удивлённо хмыкал и головой крутил. Понятно, что он толком ничего не понял, но сам процесс казака весьма впечатлил. Словно специально, во двор вошёл Векша и, увидев рисующего парня, едва не на цыпочках подобравшись к столу, осторожно присел.

Дождавшись окончания процесса, кузнец тут же сцапал наброски и принялся их старательно изучать. Понаблюдав несколько минут за его потугами понять, что это будет, Беломир усмехнулся и, ткнув пальцем в кибитку, коротко пояснил:

– Ступицы на всяких повозках переделывать станем, чтобы катились легче.

– И как оно работать станет? – не понял кузнец.

– Нижнее, малое кольцо на ось колеса надеваем, а верхнее в ступице колеса остаётся. Промеж них прутья ровные одной толщины. Колесо крутится, прутья тоже, и телега катится быстрее, потому как прутья те ещё и по кругу бегут, – тщательно подбирая слова, пояснил парень.

Вообще, в деле изобретательства самым сложным для него было правильно объяснить свою задумку. Всё упиралось в то, что в местном языке просто ещё не было нужных слов. А те, что имелись, были ему незнакомы. Спасало только то, что он по легенде приехал издалека. Но даже это объяснение помогало слабо. Ему всё ещё не хватало местного словарного запаса. Потому и приходилось говорить медленно, словно заторможенно, тщательно подбирая слова.

– А ось-то выдержит? – подумав, осторожно уточнил Векша. – Дерево, оно мнётся крепко.

– Знаю, – скривился парень. – Вот и думаю, как это всё правильно сделать, чтобы и работало, и не очень тяжело было.

– А ежели конец оси, где колесо садится, тоже железом забрать? – помолчав, вдруг предложил кузнец. – Тогда колесо на всём железном работать станет, а ось только как бы соединять всё будет.

– Тогда придётся сами оси из дубового или букового бруса делать, – прикинув кое-что к носу, высказался Беломир. – Древесина крепкая и не шибко тяжёлая. Это не железное дерево, которое в воде тонет.

– Да уж, – хмыкнул Векша, смущённо почесав в затылке.

Это был его косяк, когда кузнец предложил делать станину для пушки из железного дерева. Само интересное, что по весу такой станок был бы тяжелее, чем из железа. Соотношение прочности и веса тут были несопоставимы.

– Да, браты, – вдруг высказался Григорий. – Вас послушаешь, и сам себя дурнем чуешь.

– С чего это? – не понял Беломир.

– Так вы про простое колесо гуторите, а я слушаю, и дай род, половину понимаю, – рассмеялся казак. – А что будет, коль вы за что серьёзное разговор заведёте?

– А ты почаще с нами ходи, научишься, – не удержавшись, осторожно поддел его кузнец.

– А, пожалуй, и похожу, – неожиданно согласился Григорий. – Мне в моём деле и такое знание потребно быть может.

– Любое знание на пользу, – коротко кивнул Беломир, продолжая про себя обдумывать систему новой ступицы.

– Ой, не скажи, брате, – помолчав, вздохнул казак. – Иной раз бывает, что лучше бы и не знать. Особливо в том, что в семье