Союз трёх императоров - Сергей Анатольевич Балакин

Наблюдая в бинокль за первой фазой боя, контр-адмирал Весёлкин сострил, передразнивая малоросскую речь:

– У Битти даже фамилия говорит, что его трэба бити!

Окружавшие его офицеры засмеялись. Русские корабли из-за большой дистанции огня пока не открывали, но артиллеристы готовы были сделать это в любую минуту. Настроение у личного состава было приподнятым: все понимали, что впереди – их звёздный час, испытание, к которому они готовились долгие годы.

Первый раунд боя Хиппер выиграл вчистую, однако вскоре его положение резко осложнилось. К кораблям Битти подоспела 5-я эскадра линкоров контр-адмирала Эван-Томаса, каким-то чудом ухитрившаяся развить ход более 24-х узлов. Сверхтяжёлым пятнадцатидюймовым снарядам новейших дредноутов не могла противостоять даже самая совершенная крупповская броня германских кораблей. «Лютцов», «Мольтке», «Фон дер Танн», «Зейдлиц» один за другим стали получать чувствительные удары. Туго пришлось бы Хипперу, если бы не своевременная помощь русских союзников…

Эскадра вице-адмирала Бахирева организационно входила в состав авангардных сил и подчинялись Хипперу, однако последний предоставил русскому коллеге достаточно большую свободу действий. В начале боя шесть русских линкоров шли в сопровождении эсминцев самостоятельной группой немно-

го позади линейных крейсеров Хиппера. Но когда последние увеличили ход до 25-ти узлов, корабли Бахирева начали отставать. Лишь последовавшее затем маневрирование противоборствующих сторон позволило русским дредноутам подойти к месту боя и с ходу включиться в артиллерийскую дуэль.

Михаил Коронатович Бахирев держал флаг на линкоре «Петропавловск»; за ним строем кильватера шли однотипные «Полтава», «Гангут» и «Севастополь». Гораздо более крупные и мощные дредноуты «Измаил» и «Бородино» были поставлены замыкающими, так как уровень подготовки их экипажей вызывал некоторые сомнения. На последнем корабле находился младший флагман контр-адмирал Весёлкин.

Следует заметить, что для дредноутов Балтийского флота это сражение стало их первым реальным боестолкновением; ранее нашим кораблям приходилось выполнять только учебные стрельбы. И вдруг – сразу оказаться в преисподней! Поскольку противниками русской эскадры стали самые сильные корабли в мире…

Да, это не преувеличение. Британская 5-я эскадра состояла из семи новейших линкоров типов «Куин Элизабет» и «Ривендж». Все они имели полное водоизмещение более 30 тысяч тонн, развивали скорость 23-24 узла, были защищены бронёй толщиной до 300 мм и, что самое главное, несли по восемь сверхмощных 381-мм пушек, стрелявших снарядами весом по 880 кг! Эта артиллерия на данный момент считалась непревзойдённой; с ней могли сравниться орудия главного калибра только немецких линкоров «Байерн» и «Баден». Однако германские 380-мм пушки имели всё же более лёгкие снаряды; и к тому же немцы располагали пока лишь двумя линкорами такого ранга, а англичане – семью. Причём их могло бы быть восемь, если бы не бой в заливе Эт-Тина, предрешивший участь головного корабля «Куин Элизабет». Который в итоге уже почти полгода покоился на дне гавани Александрии в далёком Египте…

Отдавая команду открыть огонь, вице-адмирал Бахирев осознавал, сколь опасен его противник. Не были для него секретом и недостатки его собственных кораблей: слабая броневая защита, плохая мореходность и малая дальность плавания. Но знал он и о достоинствах: удачном размещении артиллерии, высокой начальной скорости снаряда, значительном числе стволов главного калибра, оптимальном для ведения пристрелки и залповой стрельбы. Поэтому Бахирев перед открытием огня по-

строил линкоры строем уступа и выбрал максимально острый курс, чтобы тяжёлые вражеские снаряды рикошетили от вертикальных броневых плит.

Линкоры типа «Севастополь» безусловно уступали свои противникам: по водоизмещению и толщине бортовой брони – на треть, по весу снаряда главного калибра – вдвое. Правда, число стволов главной артиллерии – 12 против 8 – позволяло буквально забрасывать противника усовершенствованными «послецусимскими» снарялами, начинёнными уже не пироксилином, а гораздо более мощным тринитротолуолом. Если же учесть и более высокую начальную скорость русских снарядов, обеспечивающую отличную бронепробиваемость, то при умелом использовании этих преимуществ шансы на победу у дивизии Бахирева были отнюдь не нулевыми.

Что касается линейных крейсеров типа «Измаил», то они и английские линкоры типа «Куин Элизабет» теоретически были примерно равными соперниками. По толщине вертикальной брони некоторое преимущество имели англичане, по горизонтальной защите, важной при больших дистанциях боя, когда снаряды падают под большим углом, превосходство оставалось за «Измаилом». Английские 15-дюймовые снаряды были тяжелее русских, но главный калибр «Королевы Елизаветы» и её сестёр был представлен, как уже говорилось, всего восемью орудиями, и суммарный вес залпа британского линкора составлял лишь 78 процентов от нашего корабля. Однако Бахирев, как и командующий Балтийским флотом адмирал Канин, не верил в боеспособность обоих русских сверхдредноутов, считая, что их экипажи вряд ли полностью освоили сложнейшую технику. Бахирев поначалу был категорически против их присоединения к своей дивизии и смирился с этим фактом лишь после соответствующего распоряжения адмирала Колчака.

К моменту подхода русских дредноутов четыре головных линкора 5-й эскадры – «Бархэм», «Вэлиент», «Уорспайт» и «Малайя» – были связаны боем с линейными крейсерами Хиппера, поэтому в течение четверти часа дивизия Бахирева вела дуэль с тремя концевыми линкорами 5-й эскадры – «Ривенджем», «Резолюшеном» и «Ройял Совереном». Все русские линкоры стреляли четырёхорудийными залпами: сначала изрыгали снаряды крайние стволы концевых башен, через 30 секунд – крайние стволы внутренних башен и ещё через 30 секунд – центральные стволы всех четырёх башен. Интенсивные артиллерийские учения за прошедшие полтора года дали свой результат: «Полтава» с дистанции 85 кабельтовых добилась накрытия уже четвёртым залпом, а снаряд шестого залпа с флагманского «Петропавловска» поразил «Ривендж» в кормовую надстройку. Вскоре яркая вспышка и султан бурого дыма отметили попадание в шестидюймовую батарею «Ройял Соверена» – это был снаряд с «Гангута» или «Севастополя». Британские пятнадцатидюймовые «чемоданы» (так со времён японской войны наши моряки называли тяжёлые вражеские снаряды, хотя теперь их следовало бы именовать скорее «комодами» или хотя бы «сундуками») только вздымали исполинские столбы воды, а их осколки барабанили по броне русских кораблей. За первый этап дуэли англичане добились лишь одного попадания в «Петропавловск», разворотив тому борт в надводной части и уничтожив якорные шпили. Зато британские дредноуты поймали шесть бронебойных двенадцатидюймовых «подарков», один из которых вывел из строя кормовую башню на «Резолюшене». Бахирева и его походный штаб охватило воодушевление: похоже, им представился шанс освободить русский флот от синдрома Цусимы!

Однако в 16:45 ситуация для русских моряков ухудшилась. Линейные крейсера Хиппера отправили на дно третий британский дредноут – «Инвинсибл», но при этом сами получили тяжёлые повреждения, и, совершив поворот «все вдруг» на семь румбов, вышли из боя. Англичане разделились: пощипанный Битти последовал за Хиппером, держась, правда, на почтительном удалении от своего грозного противника, а дредноуты Эван-Томаса направились на помощь своему арьергарду. И если до этого момента русские линкоры сражались вшестером против трёх, то теперь им противостояло семь лучших кораблей Ройял Нэйви.