Страж Ордена 2 - Никита Васильевич Семин

— Что скажете, Михаил? — спросил Шувалов, невольно отдавая мне главенство в этой войне. Все-таки благодаря Иоанну именно я стал его главным врагом, мне и идти с ним на бой. — Гвардия готова открыть огонь.

— Ни в коем случае, граф, — ответил я, качая головой. — Любая кровь обернётся для Иоанна триумфом. Он — мученик. Он этого и ждет.

Я принимаю единственно верное решение. Бой должен быть на глазах у всех.

— Наш бой будет на Дворцовой площади. Это самое важное место в Империи. Я выйду к нему.

Шувалов вздрагивает:

— Это самоубийство! Вы один против лжепророка, которого поддерживает такая толпа!

— Вы не поняли, граф. Я не буду биться против толпы. Я буду биться за толпу. Наша победа должна быть не физической, а символической.

— Что же нам делать?

— Прежде всего — не стрелять. Гвардия должна защищать дворец, но никто не должен вмешиваться в нашу дуэль. Если мы победим, толпа увидит правду и разойдётся. Если проиграем… что ж, значит, Империя заслуживает того, чтобы ею управляли Лорды Света.

* * *

К вечеру того же дня толпы народа, ручейками стекаясь со всех сторон, заполнили Дворцовую площадь. Звук их молитв, низкий и монотонный, волнами накатывал на Зимний дворец. Вся площадь, от арки Главного штаба до самых стен Зимнего, представляла собой живой, колышущийся ковёр.

Перед дворцовыми воротами, подобно дамбе, стояло плотное оцепление гвардейцев. Над толпой, в ее центре, на импровизированном помосте возвышалась фигура отца Иоанна.

Он был спокоен, неистов и величественен.

— Выходи, Колдун! — гремел его голос, усиленный чужой силой. — Слуга Антихриста, оплетавший чарами нашего Государя! Я пришёл к тебе, чтобы сорвать маску и очистить Империю!

Его слова были мне на руку. Если бы он призывал толпу бороться со мной, было бы хуже.

Быстро спустившись вниз, я вышел из ворот Зимнего дворца. Я не надел мундир. Я был в своём лучшем, тёмном сюртуке. Единственное, что привлекало внимание — это Нейроспектрометр, который я нёс в руках.

Я прошёл через оцепление. Гвардейцы вытянулись в струнку, не сводя с меня глаз. Толпа, увидев меня, смолкла. В этот момент я был фокусом их фанатизма и их сомнений.

Я шёл по длинному, узкому коридору, который сама толпа, подавляемая страхом и любопытством, невольно создала между нами. Я шёл один. Напротив меня стоял один Иоанн. Но за его спиной — стояли десятки тысяч душ.

Я остановился. Положил Нейроспектрометр на парапет. Прибор, как живой, начал гудеть, и его кристалл, настроенный на окружающий фон, мерцал жёлтым.

— Ты лжец, Иоанн, — сказал я, и мой голос, хоть и не усилен магией, звучал холодно и громко в наступившей тишине. — Ты пришел не освобождать Государя от чар. Твоя цель — вернее сказать, цель того беса, которым ты одержим — власть. Но я могу освободить тебя от твоего хозяина!

— Мой хозяин — Свет! — кричит Иоанн, и его руки возносятся к небу. — Я — воин Господа! А ты — исчадие Тьмы!

— Твой свет — ложь. Твой дар — клеймо раба! — парирую я, указывая на прибор. — Ты здесь для того, чтобы я доказал всем: твоё пророчество — чужая воля. Твой хозяин — не Бог, а чудовище, которое питается заблудшими душами.

Я объявляю правила:

— Ты вызывал меня на бой. Да будет так. Ставка — моя жизнь и этот прибор. Если ты победишь, Империя твоя. Твоя ставка — твоё пророчество и твоя жизнь. Пусть никто не мешает нам — только ты и я. Пусть эта толпа будет нашим единственным судьёй!

На лице Иоанна проступает торжество. Он чувствует, что ему дано право уничтожить меня.

Время будто остановилось. Иоанн торжествующе скидывает с плеч белоснежную накидку, а его глаза вспыхивают белым, мертвенным светом, и он бросается в атаку.

Я успеваю выставить ментальный щит за мгновение до того, как Иоанн обрушивает на меня свою атаку. Это не физический удар, нет — это волна чистой воли Лорда Света, ослабленная лишь вместимостью души самого священника, которая, подобно молоту, бьёт по моему разуму.

— Твоя сила — ничто перед мощью Света! — кричит Иоанн, и его голос сотрясает площадь.

Нейроспектрометр, лежащий на парапете, реагирует мгновенно. Его кристалл вспыхивает ослепительно-белым, тревожным светом, сигнализируя о присутствии чужого, мощного, агрессивного сигнала. Толпа видит это. Фанатики ликуют: «Свет! Это Свет!». Они принимают белый цвет, цвет чистоты, за Божественное вмешательство.

Иоанн, видя их реакцию, усиливает давление.

Я держу щит. Отблеск силы Лорда Света давит, пытается проникнуть, но моё сознание, закалённое предыдущей нашей встречей и годами тренировок — это стальная крепость. Я не могу позволить ему проникнуть внутрь, но и долго держать такую оборону невозможно.

Мой план должен сработать сейчас.

Я отвечаю своим ударом.

— Твой свет — цепи! — рычу я, и моя рука вытягивается вперёд.

С моей ладони срывается не один, а сразу пять тонких, как паутина, но крепких, как стальные тросы, энергокнутов. Я не целюсь в тело Иоанна. Я бью в его ауру.

Моя цель — Лорд Света, отблеск его силы, а не оболочка смертного, принявшая его.

Я охватываю кнутами ауру Иоанна, опутывая с головы до ног, и начинаю выжигать невидимые обычным глазом нити, которыми его душа соединена с волей Лорда Света. Это работа, требующая не мощи, а ювелирной точности. Мне нужно разорвать чужое клеймо, не убив при этом тело.

Иоанн взвывает — не от боли, а от ужаса. Его крик — это не крик человека. Это больше похоже на скрежет металла по стеклу.

— Что ты делаешь⁈ — вопит он, пытаясь сбросить мои невидимые путы. Его белые глаза расширяются.

Мои кнуты, сплетённые из серебристо-голубых молний, впились в ауру Иоанна, и начали отрывать от нее нити щупалец, которыми впился в него Лорд Света. Я действовал, как хирург, разрывающий невидимые, но прочные волокна чужой воли.

На парапете Нейроспектрометр сходил с ума. Белый свет, сигнатура Лорда Света, пульсировал и дрожал с безумной частотой, борясь с моим, серебристо-голубым сигналом. Шкала контроля металась, словно невидимая стрелка не могла решить, кто здесь агрессор, а кто — жертва.

— Свет! Наш Свет бьётся с Тьмой! — прошептал один из фанатиков в толпе, бледный, но ликующий.

— Смотри! Колдун слабеет! —