Страж Ордена 2 - Никита Васильевич Семин

Но моё давление усиливалось. Частичка воли Лорда Света, сидящая внутри Иоанна, ощутила, что теряет свой самый ценный сосуд. Тварь не могла позволить себе такой провал.

И тут Дворцовая площадь ощутила Присутствие.

До этого я никогда не видел истинного облика Лордов Света. Они приходили во снах, в видениях — и всегда выглядели так, как наиболее желал человек. Но сейчас из тела Иоанна, из его рта, ушей, глаз, начала сочиться Тень. Это было нечто омерзительно живое. Нечто чёрное, маслянисто-тёмное, похожее на густую, пульсирующую тьму, которую выдавливали сквозь тончайшую черную ткань. Оно стремилось вырваться, покинуть свой сосуд. Мысленно я порадовался, что здесь лишь отблеск силы твари, а не полное ее воплощение.

— Что это⁈ — выдохнул один из адептов. В его голосе уже не было ликования — только животный ужас.

— Батюшки святы…— прошептала женщина, закрывая рот рукой. — Дух лихой из пророка-то хлещет!

Грань в центре столицы была слишком плотна, тварь не могла материализоваться полностью, она проявилась лишь частично, как отражение в кривом зеркале.

Над головой Иоанна, из сгущающейся Тьмы, сформировалась проекция его хозяина. Огромное, бесформенное, монстрообразное подобие головы. Пасть из чёрной, вязкой смолы, с двумя горящими багровыми глазами, которые смотрели на меня с непередаваемой ненавистью и ледяным, нечеловеческим презрением. Это была Воля Лорда Света, чистый, неземной ужас, материализовавшийся из эфира. Оно материализовалось из чистого ужаса, давя на всех присутствующих одной своей формой.

На мгновение над площадью повисла тишина. Гвардейцы замерли, фанатики застыли с открытыми ртами. Наконец-то все они увидели истинное лицо «Света».

Толпа, до этого ликовавшая и молившаяся, в ужасе отшатнулась. Они воочию увидели Зверя, и чудовищного Левиафана, и этот чудовищный паразит, определенно, выходил из тела их пророка. Молитвенные вопли стихли, сменившись сдавленным, животным стоном.

Иоанн, видя проявленного над собой хозяина, закричал, и его голос был полон чистого, голого ужаса.

— Нет! Нет! Не может быть! — восклицал он. Его фанатичная маска спала. Он увидел — все увидели — что это чудовище, этот Зверь с багровыми глазами, вышло из него. Он увидел, что его «Свет» был лишь гниющей, тёмной сущностью, которая использовала его тело как тряпичную куклу. Ужас перед самим собой, перед своей чудовищной гордыней, которая позволила Тьме завладеть им, был невыносим. Он увидел свой обман, свою продажность, свою гибель.

Я не дал им времени. Собрав последнее усилие, я рванул остатки связи. В этот момент я не думал о победе или поражении. Я видел перед собой не врага, а сосуд, из которого пыталась прорваться катастрофа. Моя задача была уже не в том, чтобы доказать что-то толпе, а в том, чтобы вырвать этого человека из лап чудовища.

Я не мог допустить, чтобы частичка Лорда Света смогла прорваться в наш мир или забрать с собой душу Иоанна, оставив за собой лишь труп. Моё Копьё было создано для того, чтобы убивать, но я вложил в него тонкий, тщательно выверенный нейроимпульс, и направил его в точку, где тончайшие нити ещё связывали священника с тварью.

Я порву его связь с монстром, освобожу его душу, пусть даже ценой его рассудка. А затем пусть сам Бог судит его за то, что он натворил.

— Уходи! — выкрикнул я, и мой разум выбросил в Тень мое копье.

Результат был ужасающ. Толпа ахнула. Люди падали на колени, хватаясь за головы. Ужасающий вопль поразил всех — вопль, который был слышен не ушами, а в самой душе. Вслед за копьем в дело пошли энергокнуты — они разорвали последние нити. Тень Лорда Света, взревев беззвучным, ментальным криком, начала стремительно сжиматься и отступать. Она не могла оставаться в мире, где ей нечем было питаться.

Иоанн рухнул на колени. Его глаза вернулись к своему естественному, карему цвету, но в них поселилась пустота и страшное, леденящее осознание. Он был свободен от контроля, но его смысл жизни был утерян.

Я стоял над ним, тяжело дыша. Нейроспектрометр на парапете успокоился. Теперь он светился ровным, спасительным зелёным светом. Белого сигнала не было. Контроль отсутствовал.

Это была победа.

Глава 22

Иоанн, как пустой мешок, рухнул на колени. Его глаза, из которых ушёл белый огонь, смотрели на меня с полным осознанием собственного поражения. Он был сломлен.

Я тяжело дышу, косясь на нейроспектрометр, лежащий на парапете. Белый свет, цвет агрессивного контроля Лорда Света, исчезал. Кристалл загорелся ровным, спокойным зелёным светом. Контроля нет. Иоанн свободен… и пуст.

Я стою над ним, и мой голос, несмотря на усталость, звучит громко и твёрдо:

— Вы видели! Все вы видели! Разве мог бы я, простой человек, сразиться с Богом и победить его? Нет! Вы видели его хозяина! Это не Свет! Это Тьма, которая жила в его душе! Ваш пророк — марионетка! Его слова — чужие приказы!

Слова, усиленные только что увиденным ужасом, бьют по толпе, как молот. Но… здесь что-то не так…

Странные колебания, как рябь, пробегают по толпе.

Я чувствую новую волну энергии, но она не исходит от Иоанна. Теперь она исходит от самой толпы! Белый свет вспыхивает на Нейроспектрометре. Множественный, грубый, отчаянный контроль.

Лорд Света не сдался. Он не мог позволить себе поражение! В панике, он схватился за ближайшие к нему, самые фанатичные души. Фанатики, до этого стоявшие в ступоре, резко, неестественно задергались. Их лица искажались, приобретая ужасные черты. Они бросились вперёд, не издавая звуков — просто масса тел, ведомая чужой, тёмной волей, готовая закидать меня телами.

— Взять его! Уничтожить Колдуна! — этот приказ, грубый и нечеловеческий, звучит в голове каждого из них настолько громко, что даже я слышу отголосок этого приказа.

Я выставляю щиты. Сил у меня нет, но энергия вокруг — кипит. Мой бой продолжается.

Фанатики, управляемые грубой, чужеродной волей, наступают. Их лица, искажённые насильственным контролем, уже не похожи на человеческие. Это уже не люди, это — живые снаряды, брошенные в меня в последней, отчаянной попытке.

Я вижу, как Нейроспектрометр сходит с ума. Кристалл горит яростным, неистовым белым светом, а шкала контроля мечется, фиксируя десятки одновременных вторжений.

— Проклятье, их слишком много! — рычу я, поднимая руку.

Но в этот критический момент я не остался один. Неподалеку из-за стены солдат оцепления выскочили два человека, и я почувствовал облегчение: Оболенский и Верхотуров уже были здесь.

— Поручик! — кричу я, хватая его за плечо. — Огонь! Разгони толпу! Не убивать! Вихрь!

Огнемаг не стал