Военный инженер Ермака. Книга 5 - Михаил Воронцов

здесь хозяин, и проверяя готовность к походу. У каждого рода были свои арбы, свой скот, свои вьючные животные. Всего предстояло перевезти имущество нескольких тысяч человек — воинов, их семей, ремесленников, пастухов. Целый кочевой город снимался с места, чтобы двинуться на запад, ближе к землям, отнятым казаками.

Возле кибиток башкирских наемников Кутугай остановился. Башкиры пришли на службу к Кучуму еще несколько лет назад. Их старшина, седобородый Аккош, как раз спорил с татарским сотником о порядке движения обоза.

— Мои люди пойдут впереди, — упрямо говорил башкир.

— Мурза Кутугай об этом ничего не говорил, — возражал татарин.

Мурза подошел ближе и оба спорщика замолчали.

— Аккош со своими воинами может ехать впереди, — сказал Кутугай. — Но только за разведчиками, которые уйдут далеко. Башкиры пойдут следом, будут высылать разъезды по сторонам. Так никто не застанет нас врасплох.

Старшина удовлетворенно поклонился, сотник, судя по его лицу, тоже остался доволен. Кутугай, пройдя дальше, усмехнулся. Такие с виду незначительные распоряжения с его стороны, на самом деле имели огромную ценность, поддерживая репутацию Кутугая как мудрого и справедливого начальника, способного парой слов прекратить любой спор и примирить противников.

Солнце поднялось выше, и работа закипела с новой силой. Огромные арбы на высоких колесах выстраивались в длинные вереницы. На каждую грузили разобранные юрты — свернутые войлочные покрытия, связанные в пучки жерди каркаса, деревянные двери в резных рамах. Следом шли повозки с домашним скарбом — котлами, сундуками, мешками с мукой и сушеным мясом.

Кутугай подошел к группе старейшин, обсуждавших маршрут движения. На разложенной на земле овечьей шкуре камешками были обозначены основные ориентиры — реки, холмы, урочища. План перекочевки обсуждался не первый день, и все уже было решено. Новая ставка расположится в урочище Караул-Тепе — месте, где сходились несколько степных троп. Оттуда можно было быстро добраться до Кашлыка за три дневных перехода, но и уйти в глубь степи, если казаки соберут большие силы для похода.

Мимо прошла вереница навьюченных верблюдов. Горбатые животные мерно покачивали головами, на их спинах покачивались огромные тюки. За верблюдами вели вьючных лошадей с притороченными седлами и оружием. Кутугай насчитал около сотни животных.

К нему подъехал молодой воин.

— Мурза, ханская юрта собрана. Когда выступаем?

— Как только последняя арба будет нагружена, — ответил Кутугай. — Высылайте вперед разведчиков.

Гонец умчался, а мурза направился к тому месту, где еще недавно стояла ханская юрта. Теперь там осталось только вытоптанное пятно на траве да несколько женщин, собиравших последние вещи. В крытой кибитке, запряженной четверкой белых коней, уже сидел юный хан Канай. Мальчик выглядывал из-под войлочного полога, с любопытством наблюдая за суетой.

Кутугай подъехал к кибитке и слегка поклонился.

— Великий хан, скоро двинемся в путь.

Мальчик важно кивнул, стараясь выглядеть взрослее своих лет.

Солнце приближалось к зениту, когда последние юрты были разобраны и погружены. Огромный обоз растянулся по степи на несколько верст. Впереди выстроились конные сотни, за ними двигались арбы со знатными семьями, следом шел основной обоз, а замыкали колонну стада скота и табуны лошадей.

Кутугай в последний раз окинул взглядом место, где еще утром стояло кочевье. На траве остались только темные круги от юрт да кострища. Через несколько дней степной ветер разнесет золу, дожди смоют следы, и трава снова поднимется, скрывая все признаки человеческого жилья.

Мурза пришпорил коня и поскакал к голове колонны. Там уже ждали сотники и десятники, готовые к походу. Кутугай поднял руку, и по всей длине обоза прокатился протяжный сигнал карная — длинной степной трубы. Колонна медленно тронулась с места. Заскрипели оси арб, заржали кони, замычал скот. Четыре тысячи человек начали свой путь к новой ставке, откуда татары намеревались вести борьбу за возвращение Кашлыка.

* * *

…Кутугай стоял на краю нового стана, вглядываясь в степную даль. Прошло уже десять дней, как татарское кочевье обосновалось в урочище Караул-Тепе. Юрты выстроились правильными кругами, в центре возвышалась белая ханская ставка, вокруг нее расположились жилища знатных мурз. Дымки от очагов поднимались в безветренном воздухе, женщины хлопотали у котлов, дети играли между кибитками.

Внезапно на горизонте показалось облако пыли. Кутугай прищурился, пытаясь разглядеть, кто приближается.

— Большой отряд, мурза. — сказал один из телохранителей. — Не меньше трех сотен всадников.

— Вижу, — кивнул мурза. — И обоз с ними. Выслать людей навстречу. Несколько сотен, не меньше. И быть готовыми вступить в бой.

Воин умчался отдавать распоряжения, а Кутугай остался ждать. Через четверть часа от приближающейся колонны отделилось несколько всадников и поскакало к стану. Впереди ехал татарский разведчик, за ним — трое незнакомцев в характерных остроконечных туркменских шапках.

Всадники остановились перед Кутугаем. Татарин соскочил с коня и поклонился.

— Мурза, это воины эмира Бухары. Везут дары и письмо.

Старший из туркменов, бородатый воин в богатом халате, спешился и приложил руку к сердцу.

— Мир тебе, достопочтенный Кутугай-мурза. Я Довлет-бек, посланник светлейшего эмира Абдуллы-хана. Великий эмир шлет привет и дары своему союзнику.

Кутугай ответил на приветствие, внимательно разглядывая посла. Довлет-бек выглядел не просто гонцом — по выправке и шрамам на руках было видно, что это опытный военачальник.

— Добро пожаловать в нашу ставку, Довлет-бек. Что за обоз вы привели?

Туркмен улыбнулся, обнажив белые зубы.

— Эмир помнит о бедах, постигших Сибирское ханство. Он послал помощь — двадцать пушек работы лучших бухарских мастеров, порох, ядра и людей, умеющих с этим обращаться.

Кутугай не смог скрыть удивления. Он надеялся на помощь Бухары, но не ожидал такой щедрости.

— Двадцать пушек?

— Так точно, мурза. И двадцать опытных пушкарей, обученных в Самарканде. И триста туркменских воинов для охраны. Эмир распорядился, чтобы мы остались у вас надолго.

К этому времени основные силы каравана приблизились к стану. Длинная вереница арб, крытых войлоком, медленно втягивалась в лагерь. По бокам ехали туркменские всадники в стеганых халатах и железных шлемах, с саблями и длинными пиками. Их кони были поджарые, быстрые — типичные ахалтекинцы, способные скакать по степи сутками без отдыха.

Кутугай поспешил к арбам. Довлет-бек следовал за ним, давая пояснения.

— Пушки сделаны по персидскому образцу. Стволы легче, чем у русских, но зато их проще перевозить.

Возле первой арбы уже собралась толпа любопытных. Татарские воины с интересом разглядывали гостей. Кутугай махнул рукой, и люди расступились. Довлет-бек отдернул войлочное покрытие.

На арбе лежали две небольшие пушки, каждая длиной около трех локтей. Чугунные стволы поблескивали на солнце. Лафеты были сделаны из крепкого карагача, окованы железом, с небольшими колесами для удобства перевозки.

— Стреляют ядрами или картечью. На двести шагов пробивают любой доспех и даже деревянную стену. —