Военный инженер Ермака. Книга 5 - Михаил Воронцов

class="p1">Маметкул отложил точильный камень, внимательно посмотрел на приятеля. Они знали друг друга с детства, вместе учились стрелять из лука, вместе участвовали в первых набегах. Салим никогда не паниковал без причины.

— Говори, — Маметкул жестом пригласил его сесть рядом.

Салим присел на корточки, понизил голос:

— Кутугай собирает совет. Будет через несколько дней. Мой человек при нем слышал, как он говорил со своими приближенными. Хочет объявить большой поход на казаков.

— Это не новость, — Маметкул спокойно продолжал водить лезвием по камню.

— Дело не в самой войне, — Салим наклонился ближе. — Кутугай хочет, чтобы именно ты повел войска на штурм Тобольска. Того самого нового острога, который казаки укрепляют день и ночь.

Маметкул замер на мгновение, потом продолжил точить кинжал.

— Понимаешь, что это значит? — Салим схватил его за запястье, заставляя прекратить работу. — Тобольск — это крепость. Казаки свезли туда пушки, построили частокол. Кто пойдет на штурм, тот ляжет под стенами. Все это знают.

— И что? — Маметкул поднял взгляд на приятеля.

— Как что? Кутугай хочет твоей смерти! Он боится, что сын хана может оспорить его власть. Отправить тебя штурмовать Тобольск — это верная гибель для тебя и твоих людей. Стены возьмут другие, позже, а ты к тому времени будешь лежать в земле.

Салим говорил горячо, размахивая руками.

— Надо что-то придумать, — продолжал молодой мурза, а потом осекся. На лице Маметкула играла странная улыбка. Сын убитого хана выглядел не просто спокойным — он казался довольным, почти веселым.

— Я знаю, — произнес Маметкул, пряча кинжал в ножны.

— Знаешь? — Салим растерянно моргнул. — И что же ты собираешься делать?

Улыбка Маметкула стала шире. Он поднялся с бревна, прошелся по поляне, разминая затекшие ноги. Солнечные лучи пробивались сквозь кроны сосен, играли бликами на его расшитом халате.

— Я сам вызовусь атаковать Тобольск, — спокойно сказал он, повернувшись к другу.

Салим вытаращил глаза.

— Ты с ума сошел? Это же… это же именно то, чего хочет Кутугай! Ты сам лезешь в петлю! Тобольск — это смерть, понимаешь? Казацкие пушки выкосят половину твоих людей еще на подходе, а остальные полягут под стенами!

Маметкул рассмеялся — легко, беззаботно, как в старые времена, когда они были просто молодыми воинами.

— Нет, — он покачал головой. — Ты просто всего не знаешь.

— Чего я не знаю?

Маметкул с улыбкой посмотрел ему в глаза.

— Все будет хорошо. Так, как нам надо.

— Нам? Кому — нам?

— Тем, кто помнит настоящего хана. Тем, кто не забыл, чья кровь имеет право на трон.

Салим нахмурился, пытаясь понять скрытый смысл этих слов.

— Ты что-то задумал… Что именно?

Маметкул подошел к своему коню, проверил подпругу. Черный жеребец фыркнул, почуяв хозяина.

— После того, как Тобольск падет, — медленно произнес он, — все поймут, кто здесь настоящий хан.

— Падет? — Салим недоверчиво покачал головой. — Маметкул, Тобольск не падет от прямого штурма. Это безумие даже пытаться…

— Ты веришь мне? — перебил его Маметкул.

Вопрос застал Салима врасплох. Он помолчал, глядя в спокойные глаза друга детства.

— Верю, — наконец ответил он. — Но я не понимаю…

— И не надо пока понимать. Просто доверься мне. Когда Кутугай объявит свой план на совете, еще до того, как предложит мне атаковать острог, я встану и скажу, что готов вести воинов на Тобольск. Более того — я скажу, что это честь для сына хана, отомстить за отца.

— Кутугай удивится, — медленно произнес Салим.

— Пусть удивляется. Пусть думает, что я глупец, ослепленный жаждой мести. Это даже лучше.

Маметкул вскочил в седло, взял поводья.

— Куда ты?

— Готовиться.

— К чему готовиться?

— К переменам. К большим переменам.

Салим стоял посреди поляны, глядя вслед удаляющемуся всаднику. В голове его роились тревожные мысли. Что задумал Маметкул? Какой план скрывался за его загадочными словами и странной уверенностью?

Салим тряхнул головой. Время покажет. А пока нужно вернуться к своим людям и готовиться к совету.

Он вскочил на коня и поскакал прочь из леса. Сосны сомкнулись за его спиной, скрывая поляну, где только что решалась судьба Сибирского ханства.

* * *

Сквозь густые заросли осеннего леса пробирался человек в потрепанном кафтане. Алексей останавливался каждые несколько шагов, прислушиваясь к лесным шорохам, прежде чем двинуться дальше.

На небольшой поляне, окруженной вековыми кедрами вокруг горящего костра сидела дюжина татар воинов в кожаных доспехах, их сабли лежали рядом. Среди них, будто один из равных в этом кругу, сидел Маметкул.

Алексея заметили издалека. Двое воинов вскочили, и русский поднял руки, показывая, что безоружен.

— Пропустите, — коротко бросил Маметкул, не поднимаясь с места. Воины расступились, позволяя Алексею приблизиться. Инженер остановился в трех шагах от него, поклонился — не слишком низко, но достаточно почтительно.

— Ты хотел поговорить со мной, — сказал Маметкул, — зачем?

— Я знаю, как захватить город, ответил Алексей.

Тишина повисла над поляной. Даже треск углей в костре казался оглушительным. Воины переглянулись.

Маметкул поднялся. Его рост превышал рост Алексея на полголовы. Он медленно обошел вокруг инженера, стоявшего со склоненной головой.

— Многие обещали мне чудеса. Один шаман клялся вызвать духов реки, чтобы затопить острог. Другой уверял, что его заговоры сделают воинов неуязвимыми для пуль. Где теперь эти обещания? — произнес татарин.

— Я не шаман. Но я знаю законы войны. И я пока не рассказывал всего, что я знаю.

Маметкул остановился прямо перед Алексеем, глядя на него сверху вниз.

— Хорошо, — произнес он наконец, растягивая слово, — Рассказывай.

* * *

Серая дымка тумана стелилась над водой, скрывая очертания берегов. Два струга бесшумно скользили по реке, держась ближе к правому берегу, где густые заросли ивняка спускались к самой воде.

Река делала широкую излучину, огибая высокий берег, поросший соснами. Именно здесь, за поворотом, их и поджидала неприятность.

Две большие лодки, почти такие же струги, как у казаков, стояли поперек реки, перегораживая фарватер. На них было человек по пятнадцать в каждой — бородатые мужики в потрепанной одежде, однако все как один вооруженные пищалями и саблями. На корме первой лодки стоял мордатый детина в красном кафтане — явно старший.

— Стой! Кто такие? Куда путь держите? — загремел его голос по воде.

Иван Кольцо поднял руку, останавливая гребцов. Струг по инерции еще немного проплыл вперед и замер в полусотне саженей от заставы. Второй струг, на котором был Черкас, остановился рядом.

— Казаки мы! — ответил Иван громко и спокойно. — Из Сибири плывем!

Человек в красном кафтане ухмыльнулся, обнажив желтые зубы.

— Из Сибири, говоришь? А я Прокофий Губин, приказчик господ Строгановых. Здесь наша земля, и без нашего ведома никто не проплывет.

Казаки переглянулись. Как поступить, непонятно. Боя