Холодная сталь - Линда Эванс

Из динамика раздается хриплый смешок.

— Мы очень благодарны погоде, полковник Вейман. И большинство из нас используют более, э-э, красочные выражения, чтобы описать ее, — мой командир хихикает, а затем Билл Хэнсон говорит тоном, в котором слышится беспокойство: — Я не думаю, что вы знаете, что это был за ужасный шум, который мы слышали несколько минут назад? Мы уж думали, что терсы атакуют несмотря на снежную бурю. Мы отправили всех мужчин и женщин, которые смогли раздобыть оружие, защищать окраины города. Они выбрали меня дежурить на радио, потому что я сломал ногу, поскользнувшись на льду.

Мой командир скривился.

— Жаль это слышать, мистер Хэнсон. Возможно, этот шум был из-за нас. У нас была очень неудачная посадка. В итоге мы приземлились башней вниз дно Уайтклоу. Нам пришлось выстрелить из "Хеллбора", чтобы перевернуться. Вы можете позвать всех обратно в дома спрятаться от такой погоды.

— Это будет очень приятная новость, — отвечает Хэнсон. — В такую ночь не стоит выходить на улицу. Вам что-нибудь нужно, когда вы доберетесь сюда?

— Если у вас есть медик, я был бы рад его помощи. Я ушиб руку при приземлении.

— Вас понял, и я приготовлю свежий кофе, полковник.

— Я буду ждать с нетерпением. Увидимся с вами примерно через две минуты. Вейман, закончил.

Через две целых и семь десятых минуты на моих сенсорах появляется Сета-Пойнт, радарный призрак на вершине утеса, возвышающегося над Уайтклоу. Место, должно быть, было выбрано с учетом возможного наводнения. Однако это привело к тому, что город оказался в неблагоприятном положении из-за капризов погоды на Туле и к тому, что поселение стало опасно уязвимым для вражеского артиллерийского огня. С положительной стороны, открытость местности затруднит приближение вражеской пехоты, не подвергая себя убийственному огню моих орудий.

К тому времени, когда мы прибываем на место и взбираемся по хорошо проложенной широкой дороге на вершину утеса, мои датчики видимого света нагрелись настолько, что лед, покрывающий их линзы, растаял, позволяя мне гораздо четче видеть, куда я иду. Я рад этому, потому что мы обнаруживаем, что нас ждет огромная толпа. Все жители поселка устремились на окраину города, защищаясь от снега и сильных порывистых ветров.

Я останавливаюсь на безопасном расстоянии, не желая приближаться по обледенелой земле из-за боязни заноса. Благодаря моим ходовым огням мой высокий нос отчетливо виден, несмотря на заснеженную темноту — обращенные ко мне лица смотрят на мой покрытый льдом корпус из дюраллоя и орудийные дула. Через мои оттаивающие внешние сенсоры я слышу согласованный вздох, который вырывается из более чем тысячи глоток.

Трепет гражданского населения при виде обычного Боло не перестает удивлять меня даже после пятнадцати лет активной службы. Иногда я думаю, что в этой реакции должно быть что-то религиозное или, по крайней мере, суеверное. Судя по моему собственному опыту, человеческий разум боится — на примитивном, подсознательном уровне — того, что больше и могущественнее его самого.

Даже если это что-то создано человеческими руками и человеческой изобретательностью.

Это делает меня очень одиноким.

Мой командир отцепляется от командирского кресла и надевает снаряжение для холодной погоды, хранящееся в ящике в задней части моего командирского отсека, двигаясь осторожно и хмурясь на свой распухший локоть.

— Что ж, — философски вздыхает он, глядя в мою камеру, — давай посмотрим, что мы можем сделать, не так ли? Поддерживай полную боевую готовность и обследуй весь периметр поселения. Выясни, какие районы города наиболее уязвимы для нападения. Я посмотрю, смогу ли я найти что-нибудь полезное в запасах колонии, по крайней мере, для ремонта твоих сенсорных систем.

— Понял, Джон.

Он спускается вниз и приветствует встречающий комитет, что вызывает бурные приветственные крики. Толпа движется к сооружению, способному вместить все население. Джону пора начинать военный совет, а мне — определить точную форму и протяженность местности, которую я должен защищать. Удовлетворенный тем, что я благополучно доставил своего командира к месту службы, я осторожно сдаю назад, разворачиваюсь и приступаю к следующему этапу своей миссии.

Глава тринадцатая

Вакиза дрожал от холода, съежившись под ненадежным укрытием деревьев, пытаясь укрыться от сильнейшего дождя со снегом, который хлестал его в темноте. В свои пятнадцать лет он был одним из самых молодых воинов клана Крючконосых, чистокровным охотником, на счету которого не было ни одного рейда против вражеских кланов.

Трижды он в отчаянии наблюдал, как военные отряды отправлялись уничтожать гнездо людей. И трижды эти военные отряды отступали, не сумев сокрушить ненавистных существ со звезд.

Когда ему сказали, что в четвертой попытке его назначат в ночной дозор, а не в штурмовые группы, он умолял военного лидера дать ему лучшее назначение, уверенный, что конец близок, и боявшийся, что может упустить окончательную победу.

— Придет и твое время умереть со славой, Вакиза, — сурово сказал ему Чесму. — А пока выполняй приказы и молчи. Это мое последнее слово.

Ночной дозор.

Обязанность, достойная только что вылупившегося птенца.

Вакиза с горечью наблюдал за тем, как более удачливые воины беспрепятственно пересекали открытое пространство, проникая в странное гнездо, которое было безумно открыто зимнему небу. Он с растущей завистью наблюдал, как атакующий отряд пробивал бреши в оборонительной стене, почти не встречая сопротивления вражеского огня. Он чувствовал себя бесполезным — хуже, чем бесполезным, — сидя на корточках здесь, под деревом, в то время как старшие воины присваивали всю славу себе. Он провел все свои пятнадцать лет в стремлении угодить Тем, Кто Выше, показать своим создателям, что он храбр, быстр и достоин, и теперь другие выигрывали битву, в которой он так отчаянно жаждал участвовать...

Ночь раскололась от пламени и шума.

Чудовищное существо выпало из грозовых туч, изрыгая смерть и яд.

Вакиза в шоке раскрыл рот. Оно было больше, чем жилая пещера всего клана. Больше, чем все, что Вакиза когда-либо видел. Из нее вырывался огонь, пронзая темноту, наполненную мокрым снегом, и воспламеняя странные, чуждые строения человеческого гнезда. Пламя взметнулось высоко в ночное небо, оставив Вакизу дрожать на животе, прижавшись к мерзлой земле.

— Это металлический огр! — прошептал он.

До сих пор он по-настоящему не верил в него.

Их лучшие ракеты взорвались без видимого эффекта. Существо продолжало приближаться, падая с облаков и изрыгая огненный смертоносный дождь. Оно было невероятно безжалостным, уничтожив практически все человеческое гнездо в своем стремлении уничтожить каждого члена атакующего отряда клана Крючконосых. Ни один из воинов, выбранных для проникновения в