Немезида ночного ангела - Брент Уикс

– Не волнуйся, – говорит Фаэна. – Для этого я и здесь. Мне пришлось все выучить, чтобы ты себя не утруждал. Сейчас для нас важно немногое. Помнишь ребят в синих туниках на подъезде к городу?

– Ты про тех, что с желтой полоской и без? Которые мерились друг с другом талантами?

– И те и другие были кинетургами, поэтому они и соперничают. Те, что с желтой полоской, используют снаряды. Они запускают разные предметы с большой скоростью, а желтая полоска символизирует молнию. Те, что без полоски, ускоряют самих себя. Они учатся у гранд-мастера Глаукона Витрувия, и обычно их зовут Дланями Шторма, но сами себя они называют Мыслителями Шторма. Прозвищ у них много. Тебе рассказывать дальше?

Я уже утратил мысль и так устал, что не хочу больше ничего слушать, но голос Дарзо, назойливо жужжащий в моей голове, твердит о том, что любая мелочь может оказаться критически важной для дела. Поэтому я отвечаю:

– Пожалуйста, рассказывай.

– У тебя такое лицо, будто тебе больно.

– Не хами. Я родился с таким лицом.

Фаэна улыбается.

– Все проще, чем кажется поначалу. Но на первый взгляд, да, все очень запутанно. Каждое ученическое братство Тоувера – каждый колледж, как их называют чужаки, – по-своему изучает движение. Одни исследуют его только теоретически, другие поклоняются ему, танцуют и музицируют, а третьи занимаются боевыми искусствами, как те мальчишки на окраине города. Синие маги говорят, что все эти дисциплины изучают Перводвигатель – так они называют Единого Бога, хотя мне думается, что маги скорее видят в Нем силу, а не сущность, и даже не божество. По крайней мере, некоторые из них. Ну да неважно.

Синие колледжи, или школы, или лицеи, или академии, или мастерские – название у каждого из них свое, и эти различия кажутся им важными, но для нас они несущественны. Все они изучают одну или несколько из Трех Великих Тайн Движения. Под этими тайнами подразумевается то, что движет людьми или предметами – зачастую незримо, – или же то, из чего состоит среда, в которой движутся предметы. – Фаэна замолкает. – Я тебя уже запутала, да? В общем, Великие Тайны таковы: Ветер, Музыка и Свет. Иногда Дыхание и Воду причисляют к Ветру. А Магию всегда причисляют к Свету. Судя по всему, маги давным-давно ведут споры о том, как все они связаны друг с другом.

– Ладно, это… еще запутаннее, чем я предполагал. А каким боком Музыка относится к?..

– Эти разъяснения я и хотела пропустить – мне кажется, они не важны. Но я все изучила и могу пересказать либо за минуту, либо за десять. Тебя какая версия интересует?

– Никакая, – быстро отвечаю я. – Ты права. Наверное, в другой раз.

Фаэна сидит на кровати с таким видом, будто забыла, о чем говорила.

– Если увидишь в городе мужчину, у которого на одежде выше груди есть что-то синее – воротник, или плечи рукавов, или эполеты, или шляпа, или даже капюшон, – знай, что это маг. В Тоувере строго соблюдаются сословные различия, и всем остальным запрещено носить синее. Естественно, некоторые франты одеваются в выцветший пурпур, который выглядит почти так же. У каждого колледжа есть свой герб, но посвященные братья, как правило, надевают одежду с ним только по торжественным случаям. Тебе рассказать про гербы или про братьев?

– Давай только про тех, кого мы видели на поле.

– Герб Хранителей Шторма – мальчишек с желтой полосой, которые бросали снаряды, – это желтая молния на синем поле. Иногда окруженная грозовыми тучами. Но тебе нужны не они. Символ школы гранд-мастера Глаукона Витрувия – медитирующий человек, от которого иногда исходят лучи силы.

– Мыслитель? – догадываюсь я.

– Кто?

– Ну мыслитель. Думает он. Медитирует, пытаясь познать бурю. Правильно?

Фаэна хмурится.

– Я не знаю. В досье этого не было. Наверное? В общем, Витрувий живет вместе с другими воителями-магами-мистиками-монахами, которых всего около двухсот или трехсот человек – почему-то нам не удалось узнать точно, сколько. Еще с ними живут чужаки, которых вдвое больше; они платят магам, учатся у них боевым или магическим искусствам, но сами либо не хотят становиться полноправными Кулаками Шторма, либо не могут закончить обучение, потому что им не хватает таланта или дисциплины. Кулаками Шторма называют тех, кто прошел обучение боевым искусствам до конца, а остальных учеников с первого дня величают Дланями Шторма. У них все запутанно, и мне кажется, что нам это неважно.

Фаэна продолжает:

– Их лагерь устроен довольно любопытно…

– Стой, стой. Достаточно. Несколько сотен прекрасно дисциплинированных боевых магов-монахов, которые спят вместе в бараках, а я должен прокрасться к ним и обокрасть их учителя? Мне такое разве что в кошмарах может присниться.

– Мне тоже, – говорит Фаэна.

– Вычеркивай его из списка. Придется украсть у кого-то другого. Расскажи про Вонна Атрея, – говорю я.

– Могу не рассказывать, – отвечает она. – С Вонном Атреем я уже разобралась сама.

– Что ты сделала?

– К несчастью, его пришлось устранить.

– Что?

– Нет, не устранить, я неправильно выразилась. Устраняешь у нас ты. Я исключила его из списка, – отвечает Фаэна, разглаживая на коленях юбку. – Лорд Атрей Са'фасти не поедет на… гм, торжество, куда мы хотим попасть. У него недавно умер близкий человек. Неделю назад он отправил браслет обратно – времени прошло уже слишком много, и гонца нам не догнать.

– Как ты это выяснила? – спрашиваю я. Я-то думал, что Фаэна спала, пока меня не было.

– Спросила его. – Взмахом руки она указывает на себя: на макияж и отлично подогнанное платье. Смотрит на меня так, будто я туго соображаю. – Ты думал, я ради тебя так вырядилась?

– Подожди, что ты сделала?

– Знаешь, не все проблемы нужно решать, втыкая им в шею кинжал. Капелька хитрости, и тебе откроются многие двери. Я подделала рекомендательное письмо, купила несколько образцов тканей и притворилась, что продаю шторы по самой последней моде. Мы с лордом Атреем мило побеседовали. Труднее всего было закончить разговор, когда он пустился в воспоминания о своем дражайшем усопшем кузене. Он даже попытался дать мне увесистый аванс и заказать новые шторы.

– Ты…

– Я отказалась, – быстро перебивает меня Фаэна. – Я не мошенница и не собиралась грабить скорбящего старика.

– Но… ты? – У меня не очень получается быстро изменить уже сложившееся мнение о ней.

Она хмурится.

– Если продолжишь задавать такие вопросы, я обижусь. Тебе не приходило в голову, что это ты сможешь чему-то научиться у меня?