Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

— Ах, ты!..

Послышалась возня, короткий вскрик и глухие удары. Бланш бросился на звуки, больше не скрываясь, и через несколько мгновений оказался на крохотной полянке. По земле катались Йерн и Хан, сцепившись, точно два разъяренных кота, и пытались задушить друг друга. Оба пыхтели от натуги, сжимали зубы и стискивали пальцы, перекрывая другому воздух. Одежда измазалась в грязи, а ненависть пропитала каждый камешек здесь. Они не просто хотели убить друг друга, а выплескивали накопившиеся страх, злобу и желание жить несмотря ни на что. К такому взрыву эмоций не мог привести один неприятный разговор, и, очевидно, это копилось годами.

Бланш встал на дыбы, воинственно воскликнув, и мужчины замерли, испугавшись громкого звука. В глазах Хана вспыхнул огонь надежды, а в глазах Йерна — страха. Особенно ярко это отразилось, когда Бланш сделал твердый шаг вперед, угрожающе встопорщив когти и расправив крылья. Налетевший порыв ветра всколыхнул листья деревьев и принес нежный запах разнотравья, так остро отличающийся от витавшей на полене жажды крови. В наступившей на мгновение тишине раздавалось лишь тяжелое дыхание мужчин и отдаленные разговоры слуг, работающих в саду. Никто не смел пошевелиться, пока Бланш, точно хозяин положения, ни сделал новый шаг.

— Он всё слышал, — дрожащим голосом прошептал Хан, и его лицо озарилось кривой улыбкой. — Посмотрим, кого теперь будет ждать плаха.

Йерн сполз с Хана и поднялся на ноги, попытавшись придать себе доброжелательный вид.

— Бланш, успокойся, — мягко сказал он. — Это же я, твой друг. Я присматривал за тобой в последнее время, помнишь? Я не сделал ничего плохого. Позволь мне подойти и увести тебя в стойло…

Бланш угрожающе заклекотал и пригнулся, точно перед атакой, заставив Йерна замереть.

— Не ты ли говорил, что гиппогрифы — очень разумные существа, — подал голос Хан, отползая к ближайшему дереву. — Кажется, ты был прав.

— Закрой рот, иначе…

— Иначе, что? Ты пытался убить меня, и я этого не забуду. Как только выберемся, я всё расскажу Грею, и тогда тебе не поздоровится.

Йерн сжал зубы так, будто собирался раскрошить их друг о друга, и сделал новый шаг к Бланшу. Тот фыркнул. Подозрения подтвердились, пусть пока оставалось загадкой, какая именно существовала связь между Динаром и Йерном. Едва ли прошла императрица — несчастная Филиция — изменяла мужу, поэтому здесь крылась иная тайна. Хан знал о ней. Даже слишком хорошо знал, и это читалось во взгляде, полном ненависти, которым он прожигал Йерна. К сожалению, Бланш не мог разговаривать, поэтому и выудить правду самостоятельно не вышло бы. Это угнетало, но он знал достаточно смышленого человека, который мог помочь. Правда, сейчас тот находился где-то во дворце и пытался найти ниточки, связывающие всё покушения воедино.

Когда Йерн попытался взять его под уздцы, Бланш резко отпихнул его крылом, сбив с ног. Мужчина рухнул на землю, издав короткий стон боли, и вздрогнул, когда острейшие когти вонзились рядом с его головой. Мертвенно побледнев, он затих, больше не предпринимая попыток пошевелиться. Бросив на него презрительный взгляд, Бланш пошел к Хану, уверенными, твердыми шагами, точно каждым из них забивая гвозди в крышку гроба обоих мужчин. На поляне стало напряженнее. Ветер стих, испугавшись, а солнце скрылось за облаками, бросив на поляну тень и окутав ее прохладой. Вдалеке ухнула птица, послышались перекрикивания слуг и чьи-то торопливые шаги. Хан уставился на Бланша, часто дыша, и вжался спиной в дерево.

— Чего он хочет? Почему он так смотрит на меня? Йерн, убери его! Убери! Он же сейчас убьет меня!

Однако Бланш не собирался ему вредить. Напротив, Хан нужен был ему живым и невредимым, а потому он осторожно схватил его за одежду и поволок прочь с поляны, не обращая внимания на попытки сопротивления. Ошарашенный Йерн остался на месте, таращась вслед. Не то он расслабился, что остался жив, не то его парализовало страхом, что секрет вот-вот раскроется. Сложно было сказать, какие чувства его одолели, да и Бланш не стремился понять это. Главная задача на данный момент заключалась в том, чтобы притащить Хана ко дворцу и дождаться появления Гледа, который сможет выбить нужную информацию. Другим слугам и высокопоставленным советникам доверия не было.

— Отпусти, животное! — брыкался Хан, пока Бланш тянул его за собой, и вскоре они выбрались в основной сад. Там уже вовсю носились слуги и стража, встревоженные не только новостями из дворца, но и пропажей Йерна.

— Вот они! — воскликнул кто-то, указав на них пальцем.

— Что же делать?

— Куда запропастился Йерн?

— Билл, ты же ухаживал за гиппогрифом раньше, сделай что-нибудь.

— Я?! — воскликнул паренек на вид чуть старше Калеба и ткнул себя пальцев в грудь. — Но мне больше нельзя к нему подходить. Мне же голову снесут.

— Нам всем её снесут, если мы что-нибудь ни сделаем. Живее!

Билл панически огляделся, но не нашел поддержки среди других слуг, поэтому тихонько выругался, буркнул что-то о сгоревших сарае и хате, а затем медленно выдохнул и попытался подойти ближе. Ему это удалось. Бланш узнал его. В те дни, когда император Корнелиус был жив, за его гиппогрифом неотступно и чутко ухаживал Йерн. За Бланшем присматривал Билл, а также целый отряд лекарей, которые постоянно пичкали его разными настоями и лекарствами. Тогда сознание было затуманенным, а тело всё время ломило от неясной боли и усталости, а потому Бланш редко гулял и практически постоянно спал. Каждый день к нему приходил Билл, чтобы вымыть его, накормить и рассказать очередную дворцовую байку. Аккуратный и добрый парнишка скрашивал печальные дни болтовней, но, когда император Корнелиус погиб, а его гиппогриф сгорел в магическом пламени, с него сняли эту задачу. С той поры Йерн присматривал за Бланшем, а Биллу, наверное, дали другую работу.

— Привет, здоровяк, — немного нервно, но всё равно счастливо улыбнулся Билл, вскинув руки. — Отпусти этого человека, и пойдем в стойло. Я дам тебе много свежих фруктов, идет? Ты ведь хороший гиппогриф и послушаешь меня, верно?

Бланш позволил ему подойти вплотную и погладить себя, но не выпустил Хана из хватки. Более того, когда тот попытался скинуть рубаху и сбежать, он молниеносно придавил его к земле передней лапой, заставив охнуть от боли. Чтобы ему в голову не пришла очередная глупая мысль, Бланш встопорщил когти, непрозрачно намекая, что одним махом