Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

престол, но лишь теперь у этого факта начало появляться обоснование. Повезло, что рядом столпились слуги. Кто, как не они, могли позже разнести весть по дворцу, чтобы затем она разлетелась по столице и далее — по всей империи. При верной стратегии неправильным сыном Корнелиуса мог теперь стать Динар, а не Калеб, носивший это позорное званине с детства.

— Не отец он ему, — воскликнул Хан. — А родной дядя — брат его матери.

— Что за бред? — возмутился кто-то из стражников. — У госпожи Фелиции не мог быть братом конюх.

— Верно! — подхватил другой. — Она была благородной госпожой королевства Алия, и вся её семья очень гордилась чистотой крови.

— Вы правы, но забываете, что госпожа Филиция была болезненной и слабой женщиной. Она не могла выносить ребенка, и каждая беременность заканчивалась трагедией. Её не просто так назвали Несчастной Филицией.

Глед убрал кинжал от горла Хана и взглянул на него иначе, с удивлением и осознанием в глазах. Он всё понял. Бланш увидел, что в его голове пазл сложился, однако, как обычно, Глед мгновенно засомневался в своих выводах и том, нужно ли было говорить об этом сейчас. Умный, но нерешительный, он встал перед дилеммой, но рядом не было ни Карда, который обычно пинал его, ни Калеба, который мог приказать говорить. Мотивационным толчком должен был стать Бланш, однако, когда он уже дернул крылом, чтобы пихнуть Гледа в бок, призывая поделиться информацией, тот вдруг вскинул твердый взгляд.

— Если госпожа Филиция не могла выносить ребенка, то кто-то сделал это за неё, — сказал он, и слуги ахнули. Бланш вскинул голову, услышав чьи-то шаги в отдалении. — Одна из служанок, что позже стала фрейлиной, верно? Император Корнелиус зачал ребенка с ней, но всё выставили так, будто госпожа Филиция снова забеременела и успешно родила. Она никогда не была матерью Динара. Его кровь чиста лишь наполовину.

— Бастард! — воскликнул Билл и тут же закрыл себе рот руками, испугавшись собственных слов.

— Да, — закивал Хан. — Матерью Динара была Анатья — служанка и родная сестра Йерна. В благодарность за рождение здорового сына император Корнелиус не только возвысил её, позволив стать фрейлиной госожи Филиции несмотря на происхождение, но и прислушался к просьбе дать Йерну хорошую работу. Так он из простого слуги стал придворным конюхом и взял на себя заботу о его гиппогрифе.

— А когда госпожа Филиция умерла, от Анатьи тоже избавились, — догадался Глед.

— Чистка Амелии не обошла её стороной, а позже Динара изгнали. Как думаете, что стало с Йерном после этого? Разумеется, он захотел отомстить за сестру и племянника.

Глед сжал зубы.

— Он столько лет ждал подходящего момента, чтобы нанести удар, — пробормотал он. — Как только император Корнелиус погиб, представилась отличная возможность, и он сделал ход. Гнусный предатель! А ведь он клялся в верности Его Величеству Калебу, и мы ничуть не сомневались в нем.

Бланш заворчал, разозлившись. Всё это время он подозревал кого угодно, кроме Йерна, хотя к нему стоило присмотреться в первую очередь. Словно того и дожидаясь, в памяти всплыли слова Хана, брошенные немногим позже ритуала по усилению тела. Он сказал в тот день Йерну: «Всё печешься о своей шкуре, а ведь должен ненавидеть этого пацана. Или радуешься, что снова получил тепленькое местечко? Сначала гиппогриф императора Корнелиуса, теперь этот… Опомнись, пока не поздно, и выбери правильную сторону». Так давно. Так давно Бланш узнал правду, но не догадался, о чем говорил Хан. Он счел это обычным спором, ведь сосредоточился на том, чтобы собрать раздробленные части себя воедино, и ни разу за это время не вернулся к этому воспоминанию. Теперь оно отравленной стрелой вонзилось в сердце.

— Йерн понесет справедливое наказание, — мрачно сказал Глед. — И его жалкие потуги возвести Динара на престол не увенчаются успехом. Его Величество Калеб будет править империей, и никто не сможет этому помешать.

— Отлично сказано, парнишка, — захлопал кто-то, и все подпрыгнули от неожиданности, не заметив приближения тайного советника Грея. Все, кроме Бланша. Он давно услышал шаги и краем глаза следил, как тот подходил в сопровождении нескольких помощников. — Жизнь Его Величества вне опасности благодаря придворным лекарям и магам. Однако ответственные за покушение люди понесут справедливое наказание, и вскоре мы поймаем Йерна. Позвольте нам забрать этого слугу, чтобы ещё немного расспросить его в более… подходящей обстановке. Очевидно, он припас не одну тайну.

Глед застыл в нерешительности на секунду, обдумывая слова тайного советника, а затем поднялся и убрал кинжал в ножны.

— Блашн, — сказал он, положив руку ему на шею. — Отпусти Хана.

Бланш нехотя убрал лапу со слуги, и его тут же схватили помощники Грея, чтобы утащить прочь. Сам тайный советник окинул остальных взглядом, отчего люди забеспокоились и опустили головы, велел Биллу вернуться к прежним обязанностям, заменив собой Йерна, и кивнул Гледу на прощание. С удовлетворенным видом Грей отправился во дворец, заложив руки за спину, и в тот момент солнце окончательно скрылось за горизонтом. Стемнело. Холодный воздух окутал людей, заставив поежиться, а запах цветов померк. Откуда-то потянуло сыростью, усугубив и без того невеселое завершение дня, и слуги, скомкано пожелав друг другу доброй ночи, разошлись.

Билл взял под уздцы Бланша, и тот позволил отвести себя в стойло. Тайна о взрывчатке внутри волка Карда раскрылась. Осталось лишь поймать Йерна, но в том, что его схватят, сомнений не было, ведь трусливый Хан вовсеуслышанье протрубил, что сбежать от людей тайного советника никому не удавалось. В эти слова верилось. Впрочем, доверять самому Грею пока не хотелось, ведь он представлял собой не менее сложную загадку, чем та, что раскрылась сегодня. Бланша волновало, что он уже во второй раз появился в нужном месте в нужное время, и это могло означать либо то, что его информаторы были всюду, либо то, что он ловко дергал за ниточки.

Несмотря на то, что хотелось последовать за ним и вызнать все тайны, роль Бланша в расследовании окончилась. Всё, что мог, он уже сделал — выследил Йерна и заставил Хана раскрыть правду. О том, чтобы проникнуть во дворец, допросить господина Хэлвиса и лекаря-отравителя, а также собрать улики, можно было только мечтать. Будь он человеком, то смог бы просочиться внутрь, замаскировавшись под слугу или стражника, однако сделать это в теле гиппогрифа было невозможно. Впервые за долгое время Бланш