Нелегальный экзорцист - Григорий Константинович Шаргородский

– Это лярва, – ответил священник на мой вопрос.

– Сам такой! Я Варвара, – вызверилась на священника бесноватая, а затем, резко сменив тон, обратилась ко мне: – Милок, хочешь потешиться?

Пленница восприняла слова отца Никодима как оскорбление, а вот мне они многое прояснили. Лярвы – это духи, живущие рядом с людьми и питающиеся их страстями. Они толкают не только на безудержный блуд, но и на жестокость. Впрочем, Корчак в своей книге писал, что одержимые лярвой бесноватые опасны скорее для себя, чем для окружающих, а то, что предлагал мне сделать священник, может иметь для этой женщины самые тяжёлые последствия.

– Я не уверен…

– А я уверен, – резко прервал меня отец Никодим, верно поняв причину моей нерешительности. – Эта блудница навострилась душить своих полюбовничков для пущей услады. Хорошо хоть, начала с купца, у которого шея как у быка. Но всё равно тот чуть богу душу не отдал. Хотя, скорее, кое-кому другому, раз по таким местам таскается. Она не остановится и рано или поздно кого-то уморит, а может, и саму прибьют. Так что ты не сомневайся.

Не то чтобы я не доверял священнику, но проверить всё же не помешает. Достав из внутреннего кармана плаща свою заветную флягу, я отхлебнул чутка и начал расшатывать дух. Особо не скрывался, так что голосовые вибрации в подвальном помещении звучали зловеще. Вон Ветров даже дёрнулся сунуть руку под пиджак, где у него наверняка спрятан револьвер, но всё же пересилил себя. Закрыв глаза, я выглянул из себя и посмотрел на бесноватую.

Ну что же, отец Никодим прав – дела у этой женщины крайне печальны, потому что вселившийся в неё дух обосновался не в районе груди, как подобает слуге или партнёру, а угнездился на спине, охватывая плечи и голову. Хозяин-наездник тут же почувствовал моё внимание, и сформировавшаяся перед лицом женщины призрачная маска оскалилась в жуткой гримасе. Отпрянув в себя, я открыл глаза и оценил реальность, не дополненную духовной составляющей. Маска рассвирепевшей от дурных предчувствий лярвы проявилась и здесь, хотя и не так явно. Не знаю, чего ожидали от предстоящего дела остальные, но проняло всех. Рвач нахмурился, отец Никодим зашептал молитву, а Ветров и вовсе побледнел и всё-таки вытащил из потайной кобуры револьвер.

– Чего это ты удумал, сопляк?! – прекратив подвывать, неприятно визгливым голосом спросила бесноватая.

Теперь её привлекательность куда-то подевалась. Затем женщина снова резко поменялась и, заглядывая в глаза, жалобно попросила:

– Не обижай меня, миленький. Я что хош тебе сделаю. Поверь, такое умею, век помнить будешь.

В том, что она умеет много эдакого, сомнений не было, только не факт, что затеи лярвы доставляют радость женщине, которую она оседлала. Хотя, если верить некоторым мужикам, любая женщина с радостью бросится в омут греха, лишь бы потешить своё тёмное естество. Это если верить, а я не верю. Поэтому оставляем сомнения за спиной.

– Нужно перевернуть её, – обратился я к Рвачу, который, скорее всего, и организовал всё это мероприятие.

Вряд ли отец Никодим стал бы связываться с хозяевами борделя. А Ветров тут вообще в качестве наблюдателя от князя. Моё предположение оказалось верным – Рвач лишь кивнул, достал из кармана ключ к кандалам и начал их отстёгивать. Даже недюжинная сила этого необычного человека не помогла ему полностью справиться с поставленной задачей. Одержимая изворачивалась и царапалась с яростью тигрицы. Хорошо хоть, когти не отрастила или чего похлеще. Пришлось вмешаться, да и Акира присоединился к своему капитану. А вот отец Никодим продолжал молиться. Что же касается дружинника, то он стоял столбом с непонятным выражением на лице – его явно одолевали то ли брезгливость, то ли сомнения.

Втроём мы всё же сумели перецепить кандалы так, чтобы бесноватая оказалась лицом вниз. Кровать была широкая, так что мне пришлось взобраться на неё и уже там устраиваться на коленях. Выпив ещё немного зелья, я добавил своё горловое пение к визгливым воплям бесноватой. Затем протянул в сторону отца Никодима раскрытую ладонь. Через пару секунд почувствовал в ней прохладную костяную рукоять.

Вышел из себя словно прыгнул в холодную воду, решительно преодолевая сомнения. Дух лярвы, всё ещё цепляясь за плечи своей жертвы, извернулся так, что жуткая маска смотрела на меня с затылка. В неё я и воткнул прозрачную копию ножа. Лярве это очень не понравилось. Она постаралась сползти на плечи и спину жертвы, но светившийся древними рунами нож уже притягивал к себе полупрозрачную сущность, да и я начал тянуть этот странный крюк для ловли духов.

После недолгой, но яростной борьбы всё же удалось отделить дух, налипший на нож мерзким желтовато-гнилостным комком, от тела женщины. Ещё через пару секунд, лишившись чего-то важного, пожранного шаманским ножом, лярва растаяла грязным туманом.

Я поспешил вернуться в себя и тут же завалился на бок рядом с потерявшей сознание женщиной. Охватившую тело слабость вскоре смыл бодрящий прилив, исходивший из зажатого в руке ножа. Отец Никодим склонился за мной, положив руку на плечо:

– Стёпа, ты как?

– Нормально, – откашлявшись, просипел я и сел на кровати.

Позаботившись обо мне, священник начал хлопотать над женщиной. Судя по его поведению, после ощупывания её шеи бывшая бесноватая всё ещё была жива. За этим процессом очень внимательно наблюдал Рвач. Трофим Савватеевич, без сомнения, был крайне заинтересован в благополучии, так сказать, подопытной, что подтверждало кое-какие догадки. Похоже, контрабандист окончательно решил избавиться от своего духа-напарника. Не исключено, что мне придётся делать это прямо здесь и сейчас. А вот два других участника нашей необычной компании вели себя настораживающе. Дружинник всё ещё держал в опущенной вниз руке револьвер и насторожённо поглядывал в сторону моего ватажника.

Я, чуток покряхтывая, встал с кровати и повернулся к Акире. Нихонец стоял у двери, нарочито расслабленно опустив обе руки вдоль тела, далеко от рукояти торчащего из-за пояса меча. При этом складки его широких, похожих на юбку штанов не могли скрыть наличие в обеих ладонях точно таких же метательных ножей, как те, что находились у меня под плащом. Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что в какой-то момент дружинник навёл на меня своё оружие и это не понравилось Акире. Памятуя, с какой ловкостью он метает ножи, высока вероятность, что за моё убийство дружинник заплатил бы своей жизнью. Похоже, Ветров тоже это понял.

У меня по спине пробежался холодок, но я переборол нерешительность, подошёл практически вплотную к ближнику князя и молча посмотрел ему прямо в глаза. Играть с таким зверем в гляделки –