И всюду слышен шепот Тьмы - Джой Моен

скорее исполнить волю хозяйки. Ведьма направила в сторону дочери алые нити, тотчас принявшиеся образовывать вокруг силуэта Моник кокон, оставляя внутри место лишь для воздуха. Грудь девушки вздымалась, Зоэ-Моник каждой клеточкой ощущала, что пространство вокруг сужается, будто издалека донеслось монотонное постукивание ладоней по барабану из телячьей кожи. Вампир отбивал особый ритм, прикрыв глаза, из его груди вырвалось глубокое мычание, вторя музыке инструмента, вскоре к нему присоединилась Элайн, завершившая кокон и теперь обмахивающая подожженным пучком травы запертую во тьме дочь.

Не понимая, сколько утекло времени, Зоэ-Моник вздохнула и крикнула матушке, что она все еще в сознании, ничего не изменилось, когда почувствовала, что может подняться в кромешной темноте, следящей за ней в каждом миллиметре воздуха. Это так удивило девушку, что она даже забыла по обыкновению испугаться, бредя на ощупь, теперь Моник осталась одна, зная, что исход целиком и полностью зависит от ее действий.

– Ну же, король теней, яви мне своего слугу! Я здесь, в Астрале!

При упоминании Астрала по всему периметру искусственного мира пробежала молнией полоска света, тут и там отблески взрывались всполохами и утихали, на миг являя взору вдалеке очертания замка, окруженного густым лесом, в котором некогда блуждала Зоэ-Моник. Шумно выдохнув и сжав кулаки, девушка направилась к кромке чащи, вознамерившись лицом к лицу встретиться с человеком-вороном, стараясь сохранять твердость походки.

Как только Моник перешагнула границу леса, зашумели кроны, шевеля листьями на ветках, еловые лапы предостерегающе задрожали, она остановилась, глядя по сторонам в поисках человека-ворона – уж если суждено встретить слугу, то лучше пусть это случится не внезапно, пугая до смерти. Козья тропа, заросшая сорняками, уводила в сторону, огибая каменные валуны, под гору, в рощу, где скручивались, терлись друг о друга мясистые тернии.

Раскат грома пробил за спиной, и тотчас ледяные капли упали на лицо Зоэ-Моник, она вздрогнула, но не могла отнять взгляд от копошащихся, словно большие болотные черви, стеблей, отступающих, когда девушка подходила ближе. Протянув дрожащие пальцы к шипастым терниям, в очередной вспышке молнии увидела скрытый под ними стеклянный гроб, в котором покоилась рыжеволосая, некогда пышущая жизнью и благоденствием дочь короля теней.

Почему-то Моник вовсе не сомневалась в том, кто был перед ней, огонек узнавания разгорелся пламенем в глубинах сознания. Выросла та самая пугающая малышка, распевающая злые песенки посреди ковра в замке, цвела, а теперь умирала, погубленная загадочной хворью. Чем же могла Зоэ-Моник помочь несчастной деве? Какой недуг вынудил принцессу Такка слечь, отказавшись от мирских благ? В полной темноте размышляла Зоэ-Моник, на миг позабыв, где и для чего находится; волосы и одежда насквозь промокли, становясь непомерно тяжелыми, грязь чавкала под ногами. Девушка решила продолжить путь и найти ответы у самого короля, но, сделав шаг назад, вдруг наткнулась спиной на нечто, а отскочив в сторону, упала, поскользнувшись на влажной земле.

Перед ней возвышалось существо, совсем не похожее на человека-ворона, Моник затряслась от страха, инстинктивно отползая, отталкиваясь ладонями и пятками ботинок, утопающими в вязкой грязи. Сложно сказать, какого пола было существо, скорее, оно напоминало изваяние из глины с неровными мазками, впадинами и трещинами. Затрудняло понимание и то, что собственную голову существо несло за волосы в руке. От непрекращающегося дождя черты тела и лица слуги короля теней размывались, превращаясь в однородную массу, неустанно движущуюся в сторону девушки.

Из сомкнутых губ Моник вырвался стон, хотелось кричать, плакать, умолять матушку прекратить этот ад, она не сможет подпустить тень Астрала ближе, не в ее силах заставить себя выслушать послание короля. Рука существа поднялась, направляя искореженную голову к Моник, чтобы как следует разглядеть гостью; печаль, навеки застывшая в черных глазах, просила о пощаде, полные губы жевали сами себя в попытках выдавить хотя бы слово.

– Нет, нет, я не смогу… прости…

Реальность перед ней дрогнула, окольцевавший страх разрушал пелену транса, Моник собиралась вернуться обратно, так и не исполнив обещанного, но тут услышала голоса матери, отца и невесть откуда взявшегося Беньямина Де Кольбера.

– Давай, детка, ты сможешь…

– Любимая, осталось совсем чуть-чуть, попытайся, малышка…

– Зоэ-Моник, шаг за шагом, тебе нужно сделать последний…

Собравшись с силами, Зоэ-Моник вернулась к нависшей над ней голове, с которой стекали капли, все сильнее вымывая черты лица существа, часть щеки и вовсе впала в череп, нелицеприятным ошметком скатываясь на носок ботинка девушки. Только сейчас Моник заметила, что длинные волосы, обвивающие кисть и запястье, были змеями, одна из которых подняла широкую морду, потянувшись к гостье. Рот на лице хадита раскрылся, издав стон-полушепот; девушка, едва заставив себя поднять руку, коснулась скользкой глиняной кожи змеи, помогая той приблизиться, обмотаться вокруг шеи Моник, лизнув узким языком щеку. Вместо ожидаемой боли от укуса Зоэ-Моник услышала властный, но спокойный голос короля Такка:

– Добро пожаловать в Астрал, дитя. Я так долго ждал тебя, что уже забыл, как было иначе. Меня зовут Максанс Дю Тревилль, надеюсь, хадиты не причиняли тебе слишком много неудобств. Для меня было важным, чтобы ты сама нашла дорогу сюда. Вижу, теперь ты наконец готова принять тьму, найти в себе свет, ты доказала, что в твоей крови течет моя сила. Мне нужна помощь, и только ты сможешь сделать кое-что для меня. В любое время, когда почувствуешь, что полностью готова, приходи в замок, я, как и прежде, буду ждать.

* * *

После возвращения из транса первой фразой, что произнесла Зоэ-Моник Гобей, стало: «Я видела ее, дочь короля, она там, лежит ни живая ни мертвая». Король Максанс ждет ее в своем царстве, просит о помощи, и Моник, преисполненная уверенности в собственных силах, благодаря поддержке близких была готова проявить участие.

Решив не медлить, чета Гобеев уже собирала вещи в путь на родину, иного выхода не находилось, можно было лелеять гордость и проиграть, а можно попросить помощи, стискивая зубы и почти наверняка одержать победу. Выбор очевиден. Эгон хотел вместе с дочерью войти в Астрал, встретиться с близкими когда-то вампирами и гадал, какой реакции удостоится спустя столько тысячелетий неизвестности и молчания.

Перед путешествием в Венгрию Зоэ-Моник отпросилась ненадолго прогуляться, уверив родителей в том, что не боится хадитов, преодолев свой страх перед ними. Почему-то девушка была уверена, что король больше не отправит тени за ней, ведь его послание было получено. Отказавшись и от сопровождения в лице Беньямина, Моник отправилась через кукурузное поле к соседней ферме, где, как она помнила, жили Анн-Мари Кревье и Эрве Дюшарм, по которому тосковало сердце.

Отворачивая листья кукурузы, то и дело норовившие хлестнуть по лицу, девушка размышляла над тем, почему Анн-Мари