За солнцем - А. Кластер

под властью знаков – стоило начертить такой на лбу, и глаза животного мутнели, но зато уходили и резкость движений, и норов. Но стоило снять знак на привале, начинал кусаться и смотрел на Гриза с нескрываемым презрением.

– Даже не знаю, что хуже – это или корабль, – сказал Гриз как-то в пути, но Анкарат его не пожалел:

– Ты сам сюда рвался. Наслаждайся теперь.

Анкарат до сих пор не знал, рад ли тому, что в походе с ним друг. Понимание ребят из звена, сродство сил казалось одним из оружий, магической связью, но не совсем пониманием, не совсем дружбой. Друзья из квартала не могли отказаться, поход тяготил их, и эта тяжесть отдавалась в груди тяжёлым эхом.

А Гриз вызвался сам. И, что важней, Гриз его понимал – или хотя бы старался понять. С того самого дня, как впервые встретил.

Но он не боец. На войне ему нечего делать.

И всё-таки…

– Я ведь обещал, что смогу помочь, – Гриз улыбнулся усталой улыбкой-тенью.

– Да, – кивнул Анкарат, – спасибо.

Благодарность упала гулко и горько.

– И не только я, – выдохнул друг вполголоса, осторожно, – помнишь… мы хотели поговорить… про к-клятву…

Анкарат развернулся к нему. Не верил и не хотел понимать. Гриз ведь хотел помочь ему с клятвой? Понять, как от неё избавиться? Или нет?

Гриз опустил голову, говорил всё тише:

– Если бы не клятва… Я не нашёл бы тебя, там, в тумане… не смог бы помочь. Ты не думал, что она тебе помогает?..

– Нет, – огрызнулся резче, чем хотел, гнев обжёг, заколотился в горле, полыхнул перед глазами, – неправда.

Когда-то Анкарат сам сказал Гризу: «Клятва – золотая нить, переплетающая судьбу, магию и волю». Повторил слова Килча. Но тогда Анкарат не понимал правды! Не представлял, каково принести клятву на самом деле. Никакая это не золотая нить. Это силок, удавка.

Гриз сильнее ссутулился, стиснул запястье.

Позади бился высокий костёр, вниз по холму стекали длинные тени – и тонули в тумане. Близость его откликалась в голове тонким плеском, неразличимым отсюда шёпотом – зовом.

– Ты не об этом хотел сказать, – предложил Анкарат примирительно, – ты что-то понял про магию этого города?

Гриз кивнул. И продолжил:

– Эта магия – как дыхание, как растущая трава… но мне кажется, основа в другом. Здесь, как в любом городе, есть…

– Договор между землёй и кровью, – кивнул Анкарат, – преграды между землями.

– Да, да! – подхватил Гриз, глаза его впервые за время пути заблестели остро и живо. – И такой, как ты… ты…

– Могу всё изменить.

– Можешь! Мы можем. Я думаю, мы можем найти здешние знаки и расплести их – как когда-то лишали силы стены в квартале. Нужно попробовать, другого способа я не вижу.

Только теперь Анкарат заметил: сладкий запах Рассветного ветра прибило запахами лагеря, огня, лошадей – и густого дурмана, белизны, укрывшей Сад-на-Взморье.

А над белизной холодным лучом парила башня дворца.

В одном из окон вспыхнула и погасла золотистая искра.

III

– Бессмысленный риск. – Аметран не оторвал глаз от карты Сада-на-Взморье, план даже не дослушал. – Я сказал, что ты сгоришь быстро, но это был не приказ.

Шатёр Аметрана был выше других и просторней, главный узел лагеря, маленькая Вершина. Вокруг – несколько ритуальных цепей: вырезанных в земле, выложенных камнями из рыжей живой руды, рассыпанных цветным песком – тот тихо тлел, изредка вспыхивал и шипел. Круг за кругом элементы усиливали звено, всю цепь из звеньев похода.

Карта лежала на низком столе – грубая, частично истёртая. Анкарат её узнал: сестрица этой карты завела их в подвалы дворца вместо святилища.

– Это наш лучший шанс. Я знаю, как это сделать. Уже делал. Я изменил землю в квартале.

– Как будто кто-то об этом не слышал. Изменил землю, на которой провёл всю жизнь. Землю, до которой никому не было дела. Молодец.

Анкарат задохнулся от злости. Издевается. Как он смеет!

– …А потом, когда ты попал на землю, которой по-настоящему управляли, – напомни, что случилось с тобой? Я вижу истории всех наших звеньев, но могу ошибаться. Ты попал в гарнизон, тебя через рану связал с его сердцем контрабандист и заставил подчиняться. Потом ты попал на Вершину и запечатал себя клятвой.

Издевается, точно. Рукоять меча обожгла ладонь. Анкарат щёлкнул гардой о ножны. Проговорил сухо и зло:

– Когда мы были здесь, я забрал силу этого города и дал ему свою кровь. Этот город знает меня и покорится.

Аметран поднял взгляд. Теперь Анкарат мог рассмотреть его лицо. Лицо, слишком бледное для воина. Тяжёлые черты, выступающие скулы. Жёсткие волосы с проседью, несколько прядей собраны узлом на затылке, сцеплены серебром. И глаза – светлые, как будто привычный чёрный, карий или золотой выгорел до пепла.

– Не понимаешь. Ладно. Скажу иначе. Ты правда веришь, что земля под властью врага подчинится тебе? А не наоборот?

Кровь отхлынула от лица.

Клятва впилась в сердце. Этот человек – воплощение воли Правителя. Нельзя ударить.

– Подчинится, – выплюнул Анкарат.

Аметран усмехнулся, коротко и бесстрастно:

– Проверять мы это, конечно, не станем. Если ты ошибёшься, эта земля подчинит тебя, направит против нас или поглотит. Во всех случаях ты умрёшь. Бессмысленный риск. У нас другой план.

Анкарат не сомневался: возвращаться к первоначальному плану после атаки на город – вот бессмысленный риск, но Аметран решился на это. Гонцом стал один из младших заклинателей, ровесник Гриза, веснушчатый высокий парень с множеством амулетов на шее – сталкиваясь при движении, амулеты потрескивали, как угли в костре. С холма заклинатель спускался широкими, но медленными шагами, чуть петляя, как будто просто прогуливался, наслаждаясь утренним воздухом. Спускался по гладкой земле, выбеленной вчерашней атакой, под прикрытием лучников Отряда. Над головой держал медный посох, навершие которого сияло магической вязью: нити рисовали знак переплетённых ветвей, символ переговоров, понятный жителям Сада-на-Взморье.

Анкарат наблюдал за ним, всё в голове кипело от злости. Как же тупо. Жестоко.

– Как тупо, – не удержался, выдохнул.

– Тихо, – предупредил Иртрана. Тетива лука сверкнула, скрипнула в побелевших пальцах. Стрела горела ярко, как и вчера, – но Анкарат помнил, как этот свет превратился в прах. Иртрана, конечно, тоже помнил об этом. Стрелы Отряда усилили заклинаниями, накалили связь лучников с новой землёй – но Анкарат не верил, что это поможет. Поможет только его кровь, все это видели. Правитель отдал свою волю мертвоглазому идиоту. Как тупо.

Возле кромки тумана заклинатель сбавил шаг, как возле глубокой воды. Знак ветвей задрожал солнечной рябью под ветром. Анкарат хотел крикнуть: «Вернись», – но туман