За солнцем - А. Кластер

остались здесь. Видел, как расцветали сады, вызревали гранаты, белая пена прибоя становилась сладкой водой. Видел, как все времена года окрасились здесь цветами Рассвета. Как дети срывали плоды, чтобы следующим днём найти новую завязь. Видел первые жертвы – тихие и счастливые, люди становились землёй, которую полюбили, и земля поклялась защищать их.

Видел тени правителей этой земли, лёгкие, похожие на тени гибких ветвей. Видел Амию и её брата, замерших напротив градоначальника в настоящем святилище, среди белых лиц, не тронутых алым светом. Миг их молчания отпечатался в памяти города, как в янтаре. Миг их решимости.

Видел и Гриза – совсем рядом и далеко, его жажду магии, жажду движения вверх, из темноты, из душных пещер – за огнём, за солнцем.

Видел Рассвет. Но Рассвет разрушительный, чёрный.

И увидел приближение Отряда.

Приближались медленно, шагом. Аметран ехал впереди, держал меч на отлёте. Чернёная сталь ловила утренний свет и его тоже делала чёрным. Клятва прожигала ладонь, выкручивала жилы, но Анкарат стиснул меч крепче, вонзил в землю глубже. Мягкая, светлая земля. Совсем не похожа на закаменевшее солнце Вершины.

– Ждите! – крикнул Анкарат – Отряд приблизился достаточно, чтобы поймать предупреждение с ветром.

За спиной поднимались золотые волны Проклятья, слышался его мурлычущий рокот, перестук сотен сердец.

Ты здесь, ты наш, мы тебя защитим.

– Вы тоже ждите.

Он вслушивался и ждал, но ясность мира рассеялась, её вытесняла боль клятвы. Не различить лёгких шагов, не поймать её движение, тонкий силуэт. Но она слышала. Она всё поняла. Придёт.

– Что ты делаешь?

В блеске и грохоте силы Отряда Гриз стал почти незаметен.

Он бежал, и его чёрная тень казалась отчётливей, выше.

Остановился в нескольких шагах, снова спросил, задыхаясь:

– Что ты делаешь?

– Не слышал? Нужно подождать. Эта земля уже наша.

Ты наш, – зашипело Проклятье согласно. Волны вскипали всё выше.

Боль клятвы пробиралась глубже, легла на сердце и лёгкие раскалённой клетью. Анкарат выплюнул сгусток крови и стиснул меч крепче.

– Пожалуйста, – выдохнул Гриз тихо, – пожалуйста, следуй плану.

Вокруг рук Гриза вновь заструились золотые нити. Пальцы его дрожали, и Анкарат слышал, как отзывается на эту дрожь клятва, и переплавленный меч, и собственная кровь.

– Что, – не узнал свой голос, высохший, хриплый, – этому Рамилат тоже тебя научила? Как заставить меня сделать что нужно?

Жестоко, нечестно – но помогло. Гриз отшатнулся, уронил ладони:

– Нет, нет! Я… никогда… но ты себе навредишь, если не подчинишься.

– Я дождусь.

Тень меча исчезла под тенью Отряда. Анкарат потянул клинок из земли – безнадёжно, медленно. Следом тянулась сила Проклятья, бушующего, яростного, перенявшего его страсть и злость. Сквозь боль клятвы было не различить ни лиц ребят из звена, ни лица Гриза, замершего рядом.

До столкновения – несколько ударов сердца.

Страшно всё вышло, страшно и глупо. Ведь он не ошибся. Он победил. Они должны были поверить в него.

Только так.

В спину ударил рассветный ветер, свежий и сладкий, Проклятье опало штилем.

Анкарат развернулся – готовый сражаться, но не усомнившийся, да, да, да, да!

Ворота открылись.

В узорных миражных створках стояла она.

Солнце и золото.

Амия.

V

Ни земли, ни неба, ни судьбы, ни клятвы – ничего не осталось.

Только запах жимолости и мёда, искры в её разметавшихся волосах, вкус губ, мягких, горячих и сладких, сладких.

Комнаты Амии словно парили над миром, летели в солнечных облаках, и всюду – свет, и каждый блик – отблик её взгляда, щекочущий, жаркий, каждое движение воздуха перетекало в её прикосновение, скользящее, лёгкое, оставлявшее на коже искристый след.

– Я так тебя ждала, – шею обжёг её шёпот и поцелуй мучительней клятвы, – и ты здесь, ты везде. Я знала, что сделаешь так.

Анкарат не понимал, говорит ли она о том, как он изменил землю, или о том, как они теперь близки, – это стало одно и то же.

Голос Амии и голос города, шёпот тысяч сердец и стук её сердца под ладонью соединились рассветным потоком, засверкали, словно река в разлив, и всё другое исчезло.

Амия привела его в свои светлые комнаты сквозь замерший, онемевший город, и всё вокруг стало тенями – деревьев, домов, людей, неподвижных, как дома и деревья, нет – ещё неподвижней. Тени и гул Отряда, вышагивающего следом, тень Гриза и его торопливого голоса, быстро растаявшая в других тенях. Кажется, где-то рядом мелькала и тень брата Амии – когда они вошли, он объявил себя новым градоначальником и принял условия Аметрана.

Всё это то приближалось, то уходило вдаль. Яркой оставалась только новая земля, шепчущая, звенящая – ты пришёл, ты пришёл. И Амия – её взгляд, целительное тепло её ладони, укрывшей линию клятвы. Амия тоже сказала:

– Ты пришёл! – И в смазанном, меркнущем мире Анкарат увидел её так чётко! Спутанные волосы, заплаканные глаза, все черты ещё мягче, ещё ярче от слёз. «Ты пришёл», – сказала так нежно, словно он её спас.

Голос Вершины и голос солнца, голос самоцвет-сердца и даже Иртрана – все оказались правы.

Анкарат сумел изменить судьбу и сущность этой земли, и Амия встретила его как победителя.

Взяла за руку и больше не отпустила.

И Анкарат не собирался её отпускать.

– Я сломал твой подарок.

Эхо голоса забилось под сводами зала, над паром, поднимавшимся от воды. На Вершине Анкарат не видел ничего подобного. Ванны там были вырублены в камне тяжёлыми углами – точно как Ступени города и вся прочая обстановка. Здесь же круглая, в перевитых узорах, купальня простиралась так далеко, что дальний край терялся в колыханье тумана. Жемчужном, пропахшем ягодами и травами – совсем недавно похожий туман окружал город, убил их гонца…

Нет, это больше не важно.

И когда это случилось? Сколько прошло дней? Анкарат не помнил, чтобы солнце уходило, но, может быть, рядом с Амией оно уже никогда не уйдёт. Кто-то приносил им вино, и Амия поила его из своих губ, говорила: «Мне нравится пыль дороги, весь путь между нашими городами на твоей коже». Только когда их запахи перемешались, решила показать это место.

А теперь рассмеялась:

– Ничего. Мой подарок помог тебе. А теперь ты здесь. Ты мой.

Её голос рассыпался вокруг позолотой, побежал рябью. Она сидела позади и склонилась ближе, её влажные локоны упали Анкарату на плечи, её грудь коснулась его спины – прикосновение хлестнуло жаром, Анкарат попытался развернуться, поймать её, но Амия удержала, строго шепнула:

– Тихо. – Тонкая рука с морской губкой на миг исчезла под водой, потом заскользила по шее,