Тяжёлая реальность. Игры благородных - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Теперь она выжидала, пока он закончит с разделкой ещё одной добычи – странного хищника с костяными наростами по всему хребту, и только тогда осторожно заговорила. Голос она сделала мягче, чем обычно, убрала ледяные нотки, которые раньше использовала как оружие:

– Кирилл… – Она чуть запнулась, как будто сама удивилась, что произнесла его имя так спокойно. – Мне нужно… Мне нужно попасть к одному из аванпостов. Неважно, каким именно путём. Там я смогу связаться с моим домом.

Он поднял глаза. Взгляд у него был тот самый – внимательный и настороженный, но без лишних эмоций. Лираэль невольно выпрямилась, хотя старалась выглядеть скромнее. Слегка вздохнув, она продолжила, делая вид, что открывается больше, чем на самом деле:

– Одна я туда не дойду. Это место слишком чужое для меня. А ты… Ты видишь то, что другие не заметят. Чувствуешь угрозы, прежде чем они вообще показываются поблизости. С тобой у меня есть шанс добраться живой.

На самом деле мысль у неё была куда глубже. Если Кирилл доведёт её до аванпоста, то Великий дом Рилатан получит не только дочь из влиятельной линии, но и ключ к невероятному ресурсу. К разумному, который умел обходить аномалии лучше любой магической машины. Если удастся привязать его к себе, дом Рилатан получит неоспоримое преимущество в войне за эти земли.

Но вслух она этого, конечно, не произнесла. Наоборот, подчеркнула свою собственную слабость:

– У меня нет оружия, нет навыков выживания. Всё, что у меня было, я потеряла. Я… – ей пришлось усилием проглотить горечь, – я не хочу умереть здесь, как ничтожество.

Услышав такое откровение, Кирилл какое-то время молчал. Казалось, он проверяет её слова не ушами, а чем-то другим – тем самым инстинктом, который позволял ему “чувствовать” мир. В его взгляде не было жалости, но и отказа тоже. Он перевёл глаза на горизонт, где вдалеке мерцал тонкий туман – предвестник новой аномалии. Наконец он сказал коротко:

– Аванпост… далеко. Дней пять, если идти без остановок. Если не больше…

Лираэль почувствовала, как в груди кольнуло – он не отказал сразу. Это было уже много.

– Я выдержу. – Поспешно заверила она. – Если ты поведёшь.

Кирилл кивнул, но в его лице не появилось ни капли участия. Только сухое согласие, как будто он решал, стоит ли брать с собой лишний груз. А когда он отвернулся к костру, Лираэль позволила себе короткую улыбку – едва заметную, только для себя. Первый шаг сделан. Она знала, что Кирилл не позволит ей умереть по пути. А значит, у неё будет несколько долгих дней, чтобы изучить его ещё ближе.

“Я заставлю его довериться. А потом наш дом получит всё. И его силу… И его странное умение… И его тайны… Даже если придётся играть до конца роль покорной спутницы.”

И всё же, в глубине души что-то тревожно шептало ей:

“А если он видит твои игры так же ясно, как аномалии?”

…………

Очередное утро было тяжёлым. Воздух словно налился свинцом, а густая роса, покрывавшая травы и искажённые корни, цеплялась за одежду липкими каплями. Лираэль шла чуть позади Кирилла, стараясь повторять его шаги, хотя это унижало её гордость. Эльфы обычно шагали свободно, легко, будто сами были частью леса. Но здесь лес был чужим, полным скрытых пастей и безмолвных ловушек.

Кирилл ни разу не объяснял ей то, почему вдруг менял маршрут. Просто шагал, и всё. Вот он резко останавливался – и под её ногой оказывался тонкий слой почвы, под которым шевелилось что-то вязкое. Или он внезапно бросал камень в сторону, и воздух там вспыхивал треском, как если бы сама ткань реальности протестовала против их присутствия.

На середине пути Кирилл бросил взгляд через плечо и негромко сказал:

– Стой.

Лираэль замерла, сердце забилось чаще. В двадцати шагах впереди дорогу преграждала странная сеть – как тончайшая паутина, серебрящаяся на солнце. Она уже раскрыла рот, чтобы высокомерно заметить:

“Ты думаешь, я не вижу?”

Но вовремя сдержалась. Проглотила слова и только кивнула. А Кирилл не сводил с неё глаз ещё пару секунд – будто проверял, не бросится ли она вперёд по привычке. Лираэль почувствовала жар в щеках. Да… Он заметил бы, если бы она выдала гордость.

“Проверяет. Он нарочно молчит, чтобы увидеть, как я поведу себя. Думает, что я глупа? Нет. Я выдержу. Я смогу быть тенью, пока мне это выгодно.”

Весь день прошёл так – короткие остановки, обходы аномалий, и ни слова лишнего. Кирилл двигался как охотник, а она – как пленница, старающаяся скрыть свои цепи. Изредка они менялись местами, когда парень, по какой-то неведомой причине, отправлял её вперёд, словно за спиной их могла преследовать какая-то угроза.

А когда они наконец-то устроили привал, он достал из сумки кусок мяса, поджаренного заранее, и протянул ей. Ничего не сказал. Просто смотрел.

Это была всего лишь очередная проверка. И Лираэль уже прекрасно понимала, что если она высокомерно откажется, то он действительно может решить, что она бесполезна. Стиснув зубы, она взяла еду и сделала вид, что спокойно ест. На вкус мясо было жестким, сухим, но это было куда лучше, чем пустой желудок.

В ту ночь она долго не могла уснуть. Лёжа у медленно тлеющего костра, глядя на огонь, Лираэль думала:

“Я привыкла, что еду мне приносят на серебре. Что вокруг меня слуги. А теперь я должна благодарить дикаря за объедки. Но если это цена, чтобы выжить… я заплачу её.”

На второй день, буквально с рассветом, Кирилл поднял её без лишних слов. Он всегда действовал так. Минимум речи… Максимум дела… Лираэль хотелось спросить его о чём-то личном, но каждый раз, когда она начинала, он просто молча шёл дальше.

Уже к полудню они наткнулись на мутировавшее дерево, ствол которого был покрыт странными узорами, напоминающими лица. Кирилл внезапно протянул ей копьё.

– Держи.

Она машинально взяла оружие, удивлённо взглянув на него. Но он только кивнул в сторону дерева:

– Попробуй сама.

Это была очередная проверка. Она поняла сразу, что он сейчас хотел увидеть, как эльфийка поведёт себя в настоящем столкновении. В этот момент Лираэль почувствовала, как внутри поднимается волна гордости. Её учили владеть клинками и магией, но не копьём дикаря! Да ей сейчас захотелось просто бросить это оружие и презрительно сказать, что её родня никогда бы не опустилась до этого. Но тогда она выдаст себя.

Так что она шагнула вперёд, подражая