Либеллофобия - Н. Мар

— Не смейте!

К ним бежали рабыни.

— Вы чего! — рассердилась Тьель, а другие шчеры попятились ей за спину. — Мы эту кровь два месяца цедили. Уничтожите запасы, а новые они откуда возьмут? Вы-то уйдёте… а они же нас досуха выжмут!

— Сначала притащили на Кармин тварей, а теперь командуете! — крикнул карминец. — Уйди, тараканья подстилка, или шмальну!

Он завизжал резаком. Две рабыни рядом схватились за руки. Партизан выжал спуск, обдавая Тьель огнём. Внезапно его отбросило от рефрижератора. Он корчился, ослепший от ожогов и боли.

— Бумеранг!.. Она бумеранг! — карминец покрывался пузырями.

Партизаны принялись палить из болотных крименганов без разбору, но рабыни уже тащили Тьель за холодильник. Откуда ни возьмись — безумный шар, утыканный иглами, смял партизан. Ёрль катался по спирали, брыкая шипастым хвостом и подпрыгивая на телах, пока не размазал их по земле. Рабыни приводили в чувство Тьель. Ей сильно досталось огнём.

— Она что же, выходит, маг? — удивилась Йеанетта.

— А я так и знала, так и знала, — бормотала Язава. — Видишь — на шее ни следа жвал. Она всегда только сама забирала у себя кровь.

— Почему же она без специального ошейника для магов?

Ёрль опустился рядом и похлопал Тьель по щекам. Иглы у него на спине были в крови и пучках карминских волос.

— Такова дисциплинарная политика рой-маршала, — объяснил Ёж. — Чтобы его солдатня не знала, кто из рабов может оказаться бумерангом, и не распускала жвал. Эту, как стрельба стихнет, несите в медблок. Дышит вроде.

— Язава, слышишь?.. — шепнула Йеанетта, оглядываясь.

Воздух колыхнуло. Сначала едва-едва, потом сильнее. Эзеры поднимались в воздух, не опасаясь хи-тау: все карминцы в штабном контуре были мертвы.

* * *

По лагерю летел толстопузый шершень: Альда Хокс торопилась к плазмотронам, чтобы отключить их, как только Берграй одолеет Волкаша. У границы контура ждали солдаты, которые получили больше пятидесяти баллов из ста в тесте на чувствительность к диастимагии суидов. Такие составляли большинство. Они изнывали от зависти к Берграю, который получил тринадцать баллов. Кайнорт Бритц, если не врали, имел девяносто девять и без колебаний пустил бы себе плазму в лоб, окажись в зоне влияния Волкаша. Иронично, что в итоге его съела землярка.

— Берграй! — взвыла Хокс. — Кончай мага, ну?

Инфер не отозвался, и Альда подключилась к его визору. Насекомые облепили скорпиона. Троих добивал яд. Один хрипел, раздавленный клешнёй, и трусил застрелиться, чтобы инкарнировать позже. Альда таких не осуждала: сама ненавидела умирать. Наконец Инфер преодолел влияние диастимага настолько, чтобы обратиться осой.

— Всем наизготовку, — скомандовала Хокс и принялась отключать плазмотроны. — Даю шчеру минуту против Инфера. Пошли, пошли!

Барьеры пали, и стало очевидно, что подмога на внешние контуры пришла поздно. Троих партизан убили, но четверо сбежали в землярке, успев подорвать склады.

— Осталось чуть меньше половины запасов крови и оружия, госпожа, — доложил Игор, собрав отчёты.

Итак, штаб сохранил всё. Второй контур — половину запасов. Альда вылетела за пределы лагеря.

— Финиш, — обрадовал её Берграй.

В третьем контуре было тихо. Гломериды, рефрижераторы и топливные контейнеры стояли нетронуты. Альда Хокс, с полными сапогами грязи, встала на край воронки. Третья землярка ещё была здесь, наворачивала круги, и по долине катались ледяные шары. Ть-маршал чувствовала, что это ещё не конец.

— Вы окружены, — объявила она в пустоту. — На каждого из вас здесь десятки эзеров. Ваши товарищи убиты. Ваш маг пленён. Сдавайтесь, и казнь будет милосердной.

Послышалась возня. Из-за складов в воронку полетели крименганы, напульсные иольверы и «фенечки»: летучие шипованные удавки. Альда выдохнула.

Землярка зашла на последний круг под контейнерами. И те взмыли в воздух! Подземные воды, пригнанные под самые склады, начали притягиваться к небу. Поток, подчинённый орбитальным эмиттерам, опрокинул рефрижераторы, раскачал гломериды, подбросил воланеры, но тяжёлые корабли, не долетев до сферы, упали кучей вниз. Оружейные сейфы от удара взорвались, запылало топливо.

Семерых карминцев вознесло с водой к самому куполу и вморозило в небеса. Торжественная смерть для героев. Кристаллы крови из разбитых рефрижераторов таяли и притягивались к небу. Красный дождь шёл вверх.

Глава 30

И вот опять

Жарко, больно и сыро. Меня подхватили из лужи и, усадив на скомканную лежанку, плеснули в лицо тёплой водой.

— Да что же ты такое, Ула?

Голос был злой. Очень злой, хуже пощёчины, которую я ждала, а её всё не было. Что ему ответить? От сотрясения язык и глаза набрякли свинцом, затягивало обратно в обморок. Мы всё ещё были в землярке. Кайнорт Бритц и я. Застряли в ней, продирающей почву слой за слоем. По стенам мигали блесклявки.

— Значит, портал — твоя работа, — зачем-то болтал он вместо ударов. — А долго тебя уговаривали сложить голову ради моего убийства? Или Волкаш умеет очаровывать глупых, но храбрых девочек?

С трудом повернув звенящую голову к стене, я увидела: глаза с белой радужкой под чёрными бровями. Мой рисунок. Значит, мы попали в ту самую землярку. И это моя лежанка.

— Это был импромт… то есть… экспровизация… то есть… — Господи, как же болела голова! — А ещё следом за тобой влетел хи-тау, и он разбил здесь водяные пузыри. Потому что землярка — тоже хитиновая. Теперь она уйдёт на глубину искать подземные источники.

— И когда вынырнет?

— Не знаю. Когда отрастут новые пузыри. Через… месяц, может, через несколько.

За спиной у Кайнорта поднимались белые клубы. Он не моргая оглядывал землярку и — могла поклясться — боялся, чертовски боялся и нервничал. Я добавила с наслаждением мазохиста:

— Воздух сюда попадает только с поверхности, когда землярка разевает рот. Скоро нечем будет дышать.

— Я не дам тебе умереть, — пообещал Бритц, — здесь. Не бойся. То есть бойся! Вытащу на поверхность и казню со всеми почестями. Серьёзно, от души, ты это заслужила.

— Ничего не выйдет. Ты свалишься в обморок и умрёшь, не приходя в сознание.

— Мне напророчили другую смерть. Там, знаешь, в грязи, крови и судорогах. Тут ничего этого нет.

Он принялся осматривать землярку, ползал, щупал и растрачивал впустую силы и кислород. У меня были все шансы пережить его. Аж на пару часов. Висок горел, весь череп ломило. Становилось жарко, мутило от равномерной тряски, пока наконец не стошнило при попытке встать на ноги. Я