Любовь разорвет нас на куски - Куив Макдоннелл

- Сними это, - сказал Стэнли.

- Какого черта, по-твоему, я пытаюсь сделать? - он возился с застежкой, в его голосе отчетливо слышалось отчаяние. - Оно не… - Он попытался стянуть ожерелье через голову, но оно каким-то образом стало туже, и, как он ни старался, он не смог натянуть его выше подбородка.

К их столику подошла официантка.

- Все…

Темп пульсации камней увеличился, и Стэнли увидел неподдельный ужас в глазах собеседника. В этот момент он понял, что пульсируют не только камни - пульсировала и вся голова Антона.

Стэнли собрался встать.

- Позволь мне…

Это нельзя было назвать взрывом, поскольку взрывы - это громкие ударные звуки. Этот звук был просто странным и мясистым. Лицо Антона оставалось застывшим от шока, но в остальном выглядело более или менее так, как всегда. Что делало это еще более необычным, так это тот факт, что у него отсутствовала макушка. Его голова напоминала вареное яйцо, у которого была срезана верхушка, только, в отличие от яйца, содержимое его черепа вырвалось наружу и распространилось по максимально широкой области. Частички его серого вещества были на Стэнли, столе, официантке, окне, потолке. Повсюду, как мог видеть Стэнли.

Ошарашенный, Стэнли опустил взгляд на стол перед собой и заметил, что вся верхняя часть черепа Антона, волосы и все остальное, теперь были посередине его завтрака.

Он смотрел на это очень долгую секунду, и его разум снова сфокусировался, только когда официантка начала кричать.

ГЛАВА 34

Шарлотта стояла перед ним в своем свадебном платье, по ее лицу текли слезы, макияж потек.

Я попала в ужасную ситуацию. Ты должен помочь мне, Лампи. Я попала в такую ужасную ситуацию. Почему ты мне не помогаешь? Это так больно. Это так больно.

Бэнкрофт проснулся с бешено колотящимся сердцем, сбитый с толку окружением. Через пару секунд к нему начало возвращаться сознание. Он был в своей машине, припаркованной на боковой улице в Стокпорте. Должно быть, он задремал, его тело устало после того, как ему несколько дней не давали спать, и одержало краткую победу над отчаянной потребностью разума бодрствовать. Часы на приборной панели показали ему, что было сразу после полудня. Только тогда он заметил парковочный талон, приклеенный к ветровому стеклу со стороны пассажира. Подняв глаза, он заметил женщину-инспектора дорожного движения, бросившую взгляд через плечо в его направлении, прежде чем завернуть за угол и неторопливо уйти.

Он переключил внимание на свою цель. Через дорогу находилась парикмахерская под названием Бобы Брейтуэйта. Он наблюдал за ней все утро и отметил, что впервые не было очереди. Женщина средних лет с завитыми светлыми волосами весело болтала с посетительницей, сидевшей в кресле. Казалось, что она была единственным сотрудником, и Бэнкрофт исходил из предположения, что это была Ивонна Брейтуэйт.

Как объяснил Когз, Ивонна Брейтуэйт была чем-то вроде манчестерского института; женщины из ее семьи из поколения в поколение славились своим “даром”. Ивонна, однако, не была заинтересована в продолжении этой традиции. Она хотела стать парикмахером. Но дело в том, что, работая, она продолжала получать послания из потустороннего мира. “Дар” не был чем-то таким, что можно было включать и выключать по своему желанию.

И поэтому Ивонна передавала сообщения своим клиентам. Это было похоже на обычный повседневный разговор, который можно услышать в любой парикмахерской, за исключением того факта, что некоторые из участников были мертвы. Возможно, самым большим свидетельством ее способностей медиума были счастливые лица ее клиентов, когда они покидали салон. Затем они неизменно останавливались, чтобы еще раз рассмотреть свою новую прическу в витрине рыболовного магазина по соседству, и выглядели гораздо менее довольными. Он уже заметил двух клиентов с того утра, которые помахали Ивонне на прощание, а затем направились прямиком в другую парикмахерскую, расположенную выше по улице, для серьезной ликвидации ущерба.

Бэнкрофт вытер лоб. Похоже, теперь он постоянно потел, и это не имело никакого отношения к погоде. Какая-то маленькая часть его знала, что он не в себе. Его разум, казалось, постоянно работал, без отдыха прокручивая события снова и снова. Он надеялся, что все, что ему говорили о способностях этой женщины, было правдой. Учитывая, что это сказал Когз, так и должно было быть, не так ли?

Когз. На краткий миг тихий голос в его голове напомнил ему о том, как он себя вел, но он заглушил его. Сейчас это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме помощи Шарлотте. Он снова окинул взглядом салон. Это была его последняя надежда.

Ивонна Брейтуэйт помахала на прощание Дорин Маршалл и повернулась, чтобы оглядеть салон.

- Тогда ладно. Быстрая уборка, время выпить кофе, а потом почистить зубы, прежде чем отправиться к дантисту.

Ивонна всю свою жизнь имела привычку разговаривать сама с собой, хотя то, что она из рода Брейтуэйтов, означало, что она никогда не была настолько одинока. Она не думала об этом как о благословении или проклятии - это просто было. Это было бы все равно, что расстраиваться из-за того, что ты дышишь.

Зазвонил колокольчик над дверью, и, обернувшись, она увидела растрепанного мужчину, стоящего в дверном проеме.

- Извини, дорогой, я закрываюсь, потому что иду к дантисту. Кроме того, я не занимаюсь мужчинами, - она хихикнула. - Я имею в виду - ну, ты понимаешь, о чем я. У Барри Мурхауса есть парикмахерская прямо за углом на Черч-стрит. Наш Алан ходит туда - никогда не было никаких жалоб.

- Мне не нужна стрижка, - ответил мужчина, закрывая за собой дверь.

Она обратила внимание на неопрятное птичье гнездо у него на голове.

- Ну, вообще нужна, но будь по-твоему. - Теперь он заставлял ее нервничать. Что-то в нем было не так.

- Меня зовут Винсент Бэнкрофт. Я редактор “Странных времен”.

- О, - сказала Ивонна. - Рада за тебя. Кстати, в последнее время у тебя не ладятся кроссворды.

- Мне нужна твоя помощь.

- Я тебе не нужна. Я не сильна в кроссвордах. Я только слышала, как наш отец жаловался на них.

Он сделал шаг вперед.

- Мне нужно, чтобы ты помогла мне связаться кое с кем.

На короткое время Ивонна хотела притвориться, что не понимает, что он имел в виду, но, похоже, оно того не стоило.

- Я не знаю, что ты слышал, но я