Первый среди равных. Книга XI - Жорж Бор

В итоге на теле Олимпия остался корявый, ломаный след длиной в несколько десятков метров. Вот только кроме испуга врага и понимания, что противник перестал себя считать неуязвимым, это мне ничего не дало.

Страх заставил врага действовать. Олимпий перешёл в атаку, и бьющая в небо с вершине холма энергия сменила цвет на сияние чистого Эфира.

— Быстрее! — понимая, что время стремительно уходит, приказал я.

Африканцы к этому моменту уже вернули обратно всех оборотней и расставили имеющихся архимагов по периметру магической структуры. Вот только, несмотря на деградацию, бывший Вершитель прекрасно понимал, откуда может прийти гибельный для него удар.

Десятки мутных глаз противника сфокусировались на созданной магической структуре, и по набирающему силу аркану ударил поток чистого Эфира.

Шансов ни у кого из обычных людей или даже высших оборотней против этой энергии не было. И я понял, что враг не даст мне создать свой вариант его энергии для достойного ответа.

Мара успела на долю мгновения опередить врага, и на пути чистого Эфира возник искажающий пространство щит. Поток убийственной магии ушёл в небо, но не полностью — остаток пробил защиту Мары, и девушка практически беззвучно упала на землю.

Я видел, как её подчинённые бросились обрабатывать обожжённые почти до костей ладони африканки, в которых та держала защитный артефакт.

Волна Эфира, устремившаяся к барьеру, выбила в нём громадную дыру, и в то же мгновение я услышал яростный клёкот громадного хищника. В бой вступил хранитель Тверской аномальной зоны.

Через дыру в барьере ворвался Семикрылый. Оказалось, что Олимпий прекрасно знал это существо и понимал его опасность, потому что мгновенно переключился на нового противника.

Сокол метнулся из стороны в сторону и, проносясь над громадным телом бывшего Вершителя, ударил вниз потоком чистого Эфира. От туши Олимпия отвалился здоровенный кусок весом в несколько десятков тонн.

Чудовище взревело, и в небо выстрелили сотни тончайших хищных нитей. Они заполнили собой весь воздух, мешая соколу передвигаться. Семикрылый окутался барьером, но этого оказалось мало. С победным рыком Олимпий начал рвать пойманного врага на мелкие части.

В какой-то момент я поймал взгляд сияющих глаз сокола и ощутил его призыв.

— Нет! — зло взревел я, но связавшая нас нить уже начала разрушаться. В следующее мгновение я вдруг понял, что уже лечу навстречу потоку силы, возникшему на месте умирающего Семикрылого.

Американская Конфедерация

Личные покои президента

— Гарфакс… Чёртов ты безумец! Ты всё-таки сделал это!

Лицо господина выглядело чрезвычайно уставшим, но глаза его горели нестерпимым пламенем, воодушевляя, вдохновляя на подвиги и заряжая энергией. Рядом с этим полубогом всем его людям было абсолютно не страшно как сражаться, так и умирать.

— Это было предначертано, мой господин, — почтительно склонил голову мужчина, которого назвали Гарфаксом.

Прямо сейчас у него не было сил для того, чтобы даже стоять. Он сидел в кресле и тяжело дышал, выжатый как лимон. Вот это был правильный эпитет для нынешнего состояния Гарфакса. Две трети артефактов были сломаны, оставшаяся треть опустошена окончательно. Тело Гарфакса было похоже на иссохший труп. Ведь, забрав всю энергию из артефактов, он также без остатка выжал ресурсы своего физического тела. Лишь глаза — огромные на исхудавшем лице, глаза яркого серого цвета — смотрели на своего господина с преданностью и обожанием.

— Ты отличный пророк, Гарфакс, — с улыбкой покачал головой его господин. — Вот только ты лучше меня знаешь: когда дело идёт о пророчестве, связанном с Вершителями, то это не всегда срабатывает. Далеко не всегда.

— Вы же сами сказали, что я лучший, — криво усмехнулся Гарфакс и тут же закашлялся.

— Вообще-то конкретно этого я не говорил, но ты прав, мой верный Гарфакс…

Господин осторожно положил мужчине на голову руку, и он понял, что боль отступает.

Он уже был не жилец. Даже божественных сил его господина не хватило бы на то, чтобы вернуть его в жизнь. Гарфакс выложился на полную. Он сам озвучил своё самоубийственное пророчество и сам же его исполнил. Чёрной Сотни Вершителя Элрога уже не существовало…

Сам Гарфакс был лишь жалкой тенью себя прошлого — командира смертоносного отряда, который мог предугадывать будущее, становясь ужасом для врагов своего господина. Все его люди погибли, но они выполнили своё предназначение: Вершитель Оливия сдохла. Сдохла окончательно и бесповоротно. А это значит, что семья Гарфакса, его город и его страна — маленькая гордая горная страна, которая отказалась повиноваться и население которой было уничтожено ради того, чтобы усилить армию Вершителя, — были отомщены.

— Я ни о чём не жалею, господин. Когда я пришёл к вам, вы пообещали мне, что моя месть свершится. И вы меня не обманули.

— Это так, Гарфакс. Это так, — тяжело вздохнул его господин. — Хотя, жаль, что всё получилось именно так.

— Бросьте, господин, — у Гарфакса появились даже силы на то, чтоб немного посмеяться. — Это был один из лучших моментов в моей жизни. Эти глаза… Эта сумасшедшая сука, когда она поняла, что именно скрывается в вашем артефакте. Уж поверьте мне, ради такого зрелища не жалко умереть.

— Хотел бы я посмотреть на это, — слегка улыбнулся господин.

Наверху что-то громко грохнуло, и господин слегка прищурился, судя по всему, принимая мыслеречь.

— А теперь отдыхай, мой верный соратник. Ты своё отвоевал.

Он попытался встать, но Гарфакс перехватил его за руку, при этом сам поразился своей наглости.

— Ещё нет, господин.

— Что? — нахмурился тот, не привыкший к тому, что ему перечат, будь это даже его самые преданные сторонники.

— Я вижу последнее видение. Взгляните, господин.

Мыслеобраз стремительно переместился из одной головы в другую. И господин нахмурился, задумавшись.

— Ты умрёшь страшной смертью, Гарфакс.

— Мне уже ничего не страшно. Я и так умру. Вы это знаете, и я это знаю.

— Я не могу обречь тебя на такое, — покачал головой господин.

— При всём уважении, но я скоро сдохну как собака, пока вы и мои братья будете сражаться против этих сволочей. Как только вы отсюда уйдёте, я осуществлю задуманное сам. Но, как вы сами видите, с вашей энергией это выйдет гораздо, гораздо эффективнее. Выполните мою последнюю просьбу, господин. Разрешите мне умереть так, как я выберу сам, с пользой для дела.

— Что ж, Гарфакс, ты славно служил мне и нашему делу всю нашу жизнь. Поэтому я выполню твою последнюю просьбу.