Жизнь в режиме отладки - Гизум Герко

А вот на второй точке нас ждал сюрприз.

Мы только начали устанавливать выносной датчик у кромки одного из прудов, как к нам неторопливо подошли двое сотрудников полиции. Молодые, скучающие, они, видимо, решили проверить, что за странная машина с антеннами стоит на парковке.

— Доброе утро, — нарочито бодро сказал один из них, козыряя. — Старший сержант Петренко. Что у вас тут происходит?

Александр шагнул вперед, мгновенно преграждая им путь к оборудованию. Его лицо было воплощением спокойствия и официальности.

— Доброе утро, старший сержант. Волков Александр Игоревич, Северо-Западный Центр Гидрометеорологии, — он протянул им свое удостоверение в красной корочке. — Проводим плановые замеры экологического фона. Вот разрешение.

Он протянул им какую-то бумагу с множеством печатей. Полицейский долго и недоверчиво изучал ее, потом так же долго смотрел на наше оборудование, на меня, прячущего свое фальшивое удостоверение в карман, на Толика, который делал вид, что он просто старый сварливый метеоролог.

— Гидрометеорология, значит… — протянул сержант. — А что, у нас тут ожидаются какие-то… аномальные осадки?

Я едва сдержал смешок. Александр даже бровью не повел.

— Ожидается прохождение локального атмосферного фронта. Ничего серьезного, плановая работа. Мы вам не мешаем?

— Нет, работайте, — вздохнул полицейский, возвращая документы. Видя, что все официально и скучно, он потерял всякий интерес. Они с напарником еще немного постояли, наблюдая за нами, и лениво побрели дальше по своим делам.

— Вот так всегда, — проворчал Толик, когда они отошли. — На самом интересном месте. Даже не попросили дыхнуть в трубку.

На следующий день, во вторник, мы работали в Выборгском районе.

Здесь город был другим — больше старых промышленных зданий, меньше ухоженных парков. Одна из точек, которую предсказала моя модель, находилась в небольшом, запущенном сквере, зажатом между панельными многоэтажками. В центре сквера стояла та самая бетонная «вентиляционная шахта» — стационарный узел НИИ. Но подойти к ней оказалось проблематично.

На скамейке рядом с ней расположилась компания из нескольких молодых людей в спортивных костюмах. Они громко слушали музыку с телефона, пили пиво из больших пластиковых бутылок и щедро заплевывали все вокруг шелухой от семечек. Вся площадка вокруг нашей «лаборатории» была усеяна окурками и пустыми баклажками.

— Тьфу, — сплюнул Толик, глядя на эту картину с нескрываемым отвращением. — Поколение… Ни стыда, ни совести. Все загадили. Вот в мое время, в Советском Союзе, чистота была! Порядок! Люди сознательнее были. Помню, автоматы с газировкой стояли, и стаканчики граненые, общие! И никто их не воровал, не бил! Помыл за собой, на место поставил, и все. А сейчас? Баклажки свои бросают, шелухой этой плюются, как верблюды. Дегенераты.

Он разразился целой тирадой о потерянных идеалах, о моральном разложении и о том, что раньше и трава была зеленее, и пломбир вкуснее. Александр терпеливо ждал, пока компания, допив свое пиво, нехотя поднимется и уйдет, оставив после себя горы мусора.

— Придется сначала уборку проводить, прежде чем замеры делать, — вздохнул он, доставая из машины пакет для мусора.

Несмотря на эти мелкие происшествия, работа шла своим чередом.

Аномалия вела себя точно так, как предсказывала моя модель. Слабые, едва заметные всплески, которые легко можно было принять за фоновый шум. Но они появлялись именно там и тогда, где я ожидал. Это было не яркое, эйфорическое открытие, как в первый раз. Это была методичная, уверенная работа. Мой инструмент работал. Я чувствовал глубокое профессиональное удовлетворение, видя, как хаос городских инцидентов подчиняется логике моих алгоритмов.

Мы медленно, но верно шли по следу.

* * *

Утро среды в кабинете СИАП началось с гула продуктивной работы, который я уже научился ценить.

Данные с двухдневных полевых выездов были загружены, отсортированы и ждали глубокого анализа. Карта «блуждающей аномалии» на моем мониторе перестала быть полотном абстракциониста — на ней четко проступала траектория, путь, проложенный через городскую ткань. Модель работала, и это придавало мне сил.

Орлов собрал нас всех — меня, Толика и Игнатьича — у большого экрана в центре зала. Александр из ОРГ тоже присутствовал, стоя чуть в стороне, скрестив руки на груди. Его спокойное, уверенное лицо выражало молчаливое одобрение. На экране были выведены мои сводные графики и карта с нанесенным прогнозируемым маршрутом и точками реальной фиксации аномалии.

— Итак, коллеги, подведем промежуточные итоги, — начал Орлов, указывая на экран. — Благодаря работе Алексея и нашей выездной группы мы впервые смогли не просто зафиксировать, а отследить перемещение «Странника». Мы подтвердили, что это не серия разрозненных событий, а единый, движущийся феномен.

— Феномен, который идеально реагирует на наличие под землей старых чугунных водопроводных труб, — проворчал Толик, вглядываясь в карту. — Я все еще считаю, что это сложная электромагнитная наводка. Вы посмотрите, его траектория почти полностью совпадает со схемой коммуникаций тысяча девятьсот двенадцатого года.

— Или же эти коммуникации служат для него своего рода проводником, информационным каналом! — тут же возразил Игнатьич, его глаза загорелись. — Он движется не по трубам, а по «памяти», которую они оставили в структуре пространства-времени! Это же очевидно!

— Очевидно тут только одно, — прервал их Орлов. — У нас есть рабочий инструмент прогнозирования. И это заслуга Алексея. Следующий наш шаг — попытаться понять природу самого явления, для этого…

Его речь была прервана.

Дверь в наш кабинет открылась без стука, и на пороге возникла фигура, которая, казалось, была из совершенно другого мира.

Это был Ефим Борисович Косяченко, начальник Отдела «Перспективных Инициатив и Связей с Общественностью». Я видел его пару раз в коридорах, и он всегда производил неизгладимое впечатление. Он был лощеным, одетым в дорогой, идеально сидящий костюм, от которого веяло запахом модного парфюма. Волосы были уложены в аккуратную прическу, бородка — идеально подстрижена. Он не шел, он плыл, источая ауру собственной значимости. За его спиной, словно тень, семенил молодой парень в таком же костюме, но рангом пониже, сжимая в руках планшет, как оруженосец — щит своего рыцаря.

Я вспомнил предупреждение Орлова, которое он сделал мне полчаса назад, вызвав в свой кабинет. «Лёша, тут такое дело… Наши с вами успехи, похоже, привлекли внимание. В частности, нашего уважаемого Ефима Борисовича. Он уже несколько раз звонил, интересовался деталями „инновационного проекта по мониторингу аномальных активностей“. Учуял запах перспективного отчета для высшего руководства. Просьба к вам: будьте осторожны. Не делитесь