Журавли летят на запад - Анна Рябинина

– Поехали тоже куда-нибудь к морю, где тепло, – шепчет она, облизывая пересохшие губы, и нащупывает на них языком ранку. Когда только успела искусать?

– Это куда?

– Я не знаю… – тихо выдыхает Ван Сун. Она уже ничего не знает и в данный момент не уверена, что хочет об этом думать.

С У Вэем они не видятся еще около недели: за это время Ван Сун успевает разобрать стопку бумаг о работе с ученицами, которая скопилась у Хуа Бай, починить ей в доме полки, сбегать к своей бывшей соседке и узнать, что та нашла себе мужа и сейчас живет в богатом доме на другой части города, что с одной стороны колко удивляет тревогой за ее судьбу, а с другой радует, убраться в своих вещах, которые Хуа Бай за ненадобностью скинула в одну кучу, и поискать книги со сказками.

У Вэя она в итоге находит в доме Ло Хуан, что тоже удивляет, но на этот раз приятно – оказывается, У Вэй правда вживается в роль добропорядочного мужа. Едва ли у него хорошо получается, но пусть пробует, ему полезно.

Выглядит он еще лучше, чем раньше – волосы заплетены в какую-то хитрую прическу, глаза сверкают лукавым золотым светом, на нем снова новое ханьфу с белым тонким поясом, идеально подчеркивающим его талию. Кажется, будто он – какой-то богатый торговец или житель столицы, зашедший в этот дом случайно. Интересно, а жил ли У Вэй когда-нибудь в столице? Был знаком с императорами? Наверное, да.

А нравилось ли ему?

– Решил принарядиться для жены? – в итоге едко спрашивает Ван Сун.

– Конечно, – мгновенно соглашается У Вэй. – Чтобы все завидовали тому, какой у нее красивый муж.

Ван Сун закатывает глаза, но все равно проходит в дом.

– А сама Ло Хуан где?

– Ушла к соседке, у них ежевечернее обсуждение сплетен, – хмыкает У Вэй.

– И что тебе не нравится? Сам же эти сплетни всю жизнь собирал.

– Я для дела.

– Ну-ну, – хмыкает Ван Сун. – Сделаешь чай? Или это не драконье дело?

– Ты смелая больно стала, – начинает ворчать У Вэй, но отправляется на кухню в поисках чая.

Пока он там возится, Ван Сун успевает осмотреться: дом у них маленький, буквально зажатый с обеих сторон двумя другими, но уютный, впрочем, едва ли это заслуга У Вэя – несмотря на то, что он хоть сто раз великий дракон, она давно успела понять, что ему в целом все равно на все, что его окружает, и при необходимости он может спать хоть в болоте.

Потом будет ругаться еще месяц, что ему не понравилось, но в моменте ему будет все равно.

– Его Ло Хуан выбирала? – спрашивает она, когда У Вэй приносит чашки. Те не падают на пол только чудом, потому что держит он их аккуратно – пальчиками. Интересно, а своего пламени он тоже боится? А он вообще умеет вызывать огонь? Или только нагло сверкать глазами и действовать ей на нервы?

– Ага. Сказала, что он милый и уютный.

– И ты сразу согласился? Ты только со мной такой противный?

– Ну, на тебе я жениться не хотел.

Ван Сун весело хмыкает. Ага, поэтому ей можно портить нервы, в целом, совершенно логично, хотя и хочетя наступить ему за такие слова на хвост.

– Как у нее дела?

– Хорошо, – сухо отвечает У Вэй, явно не понимая, как продолжить. Он неловко складывает руки на коленях, потом начинает переставлять чашечки на столе, чуть не проливает чай из одной, чайник, который он умудряется задеть рукой, жалобно звенит, У Вэй дергается, задевает ногой стол, и он с громким визгом сдвигается с места.

Не дракон, а слонище.

– Хуа Бай сказала, что она хочет переехать к морю, ты же знаешь, что это значит? – спрашивает Ван Сун, пока, сделав глубокий, нарочито громкий вздох, начинает двигать столик обратно и расставлять чашки.

– Знаю.

– Я не позволю тебе испортить жизнь еще одной девушки.

– Она знает, что наша дочь родится… особенной.

– Просто особенной?

У Вэй тяжело вздыхает и запрокидывает голову, ударяясь затылком о стену.

– Я объяснял ей, что наш ребенок не сможет навсегда остаться с ней.

– И она поняла, что это значит?

У Вэй пожимает плечами. Выглядит это невыразимо жалко, будто Ван Сун сейчас его будет бить, и эти слова – его последний шанс доказать, что он не виноват.

– Надеюсь. В любом случае это произойдет не сразу, у меня есть еще лет десять.

– Ты дурак, – вздыхает Ван Сун. – Не лезь в это больше, хорошо? Я сама разберусь.

– Ты не можешь отобрать у Су Цзяо ее право на эту девочку.

– Я и не стану, просто разберусь сама. Ты не понимаешь, что все это значит, а я понимаю.

Она тоже пока понимает не особо, но знает одно точно – больше нельзя позволять У Вэю заниматься этим в одиночку. Не только потому, что его жалко, хотя ей правда было немного его жалко, сколько потому, что он доломает то, что еще держится из последних сил.

– Ладно, – легко соглашается У Вэй. – Делай, что считаешь нужным.

В этот момент Ван Сун снова ощущает всю тяжесть его взгляда: глубокую, мрачную печаль и усталость, смешанные с желанием пропасть навсегда и никогда больше не решать чужие проблемы. Она смотрит в его глаза, потом на лоб, на макушку – кажется, седых волос у него стало больше.

– Я вернулась! – у двери слышится голос Ло Хуан, У Вэй дергается, и с него пылью слетает вся печаль. Он улыбается, встает на ноги и идет ее встречать. Вскоре Ло Хуан появляется в комнате – счастливая, сияющая радостью, похожая на человека, которого очень-очень кто-то любит.

С Ло Хуан Ван Сун обсуждает погоду, цены, одежду и немного планы Хуа Бай на расширение занятий. У Вэй сидит рядом с ними, но чуть обиженно, нахохленно молчит.

– Она говорила, что хочет попробовать найти девушек в других городах и заниматься этим совместно, – говорит Ло Хуан, начиная разливать чай.

– Правда? Мне она пока этого не рассказывала.

– Ну, ты вернулась недавно, расскажет еще, – улыбается Ло Хуан. – Кстати, где вы были? А то А-Вэй вообще описывать интересно не умеет, просто перечислил мне названия мест.

– Очень на него похоже, – ехидно щурится Ван Сун, на что У Вэй закатывает глаза. Ло Хуан начинает смеяться – нежно и тепло, и