От столицы до райцентра - Антон Толстых

песне. То есть она вам изменяет с прошлого года. То есть устроили свидание на Бутырской заставе, а горничную отправят за покупками для свадьбы. Добровольский скоро станет женихом.

Сыромятин сам не заметил, как он запер дверь, обулся и натянул треух. Вперёд, к месту преступления. Ужель он услышал правду?

Всю последующую дорогу учителя общались на насущную тему, попутно огибая препятствия.

— Игорный дом этот, проклятый. Думали, сорвёте куш, и можно возвращаться домой? Как будто вы не знали, на что идёте. Эх, ухажёр. Скажете, она sexuelle? «Не можно глаз отвесть»? Я добился обратного благодаря силе воли. Верно сказано в старой песне, что «в раба мужчину превращает красота». У золотого тельца тоже много рабов, что здесь говорить. Кстати, Фотиева шагает свободно, куда хочет.

— Как же Софи изловчилась? Мы думали, корсет мешает двигаться.

— Никто не отрицает. Горничную (кстати, некрасивую) она извела. Давеча так сильно шлёпнула по щеке Агафью, что до сих пор больно, а сама Фотиева радуется. Я повстречался с Агафьей на выходе из церкви, поговорил с несчастливицей, вот и узнал девичий секрет. Фотиева утягивается не так туго, половина талии от упражнений. Министр колоний хочет захапать земли, которые раньше были испанскими, и Сандвичевы острова[4]. Её родитель в забытой книге некогда описал быт всяких там туземцев, а они крутят обручи. По вине министра дочь прочитала книгу, отсюда весь фокус с талией.

Тимофей не волновался с превеликим трудом.

— Софи далеко не институтка…

— Она рифмуется с институткой, легко можно назвать куртизанкой. Но Фотиева никому не отдаётся, фотокарточек для обожателей ей достаточно. Вы сами знаете, сколько злат приват-доцент заработал на её красоте. Горничная доложила, чем барышня гордится больше всего. Она каждый день вертится перед зеркалом без платья, любуется формами. Хорошо хоть, не в костюме Евы. Что до прислуги, девка могла бы воткнуть госпоже шляпную булавку в горло или задушить чулком. Или повеситься в отместку. Ни то, ни другое, ни третье. Боится греха. Помимо того, судьи и прокуратура не дремлют.

— Знать, вы запугиваете. Надеюсь, на месте рандеву нет посторонних?

— Увы. Зайцев, сын авиатора-мошенника, тоже пришёл, упорный какой. Фотиева вскружила голову подростку. Лет ему всего тринадцать.

Пробег завершён. Уставшие ноги ступили на Бутырскую заставу без трамвайных рельсов.

Директор, процедив ёмкое слово «Не потерплю», закрыл глаза гимназисту и извлёк у него деньги, что последовали в баринов карман. Софья держала руки на крутых бёдрах, а ридикюль покачивался около сапожек. Тимофей, глядевший издалека, весь кипятился, но не вымолвил ни слова. Его богиня подошла к незваному гостю, что стоял, потупленный, присела и положила руку на узкую грудную клетку. Лицо юнца резко покраснело. Гимназист, не проронив ни слова, поднял глаза на прекрасную Софи.

— Ух, как сердечко колотится, мелкий вздыхатель. Ручонки дрожат, жаждут моих изгибов, — последнее слово она произнесла явно не без гордости.

— Вы мне снитесь, плохо спится! — Зайцев-младший аж кричал. А произнося следующую фразу, он засмущался. — Мой друг загляделся на ваше фото, особенно на си… си… Ему за это по харе бдыщ.

После недолгой паузы очаровательница с шипением и дико сверкающими выразительными глазами сильно дёрнула ошалевшего отрока за правое ухо (от вожделенного звука Тимофеево сердце подпрыгнуло). Барчук взвыл, на что Софи ответила звонким смехом. Далее она уже рассердилась.

— Господин Добровольский выглядит солиднее. Все мои ухажёры — серьёзные мужи. Малолетки с молоком на губах мне не нужны. Знаете, кто вы такие, дети? Заспиртованные уродцы!

Губы гимназиста затрепетали, по щекам потекли слёзы.

— Я не мало… У меня растёт пушок, папиросы в кармане. Не смотрите, что маленького роста, словно щенок. Дайте несчастному слово сказать. — Далее он закричал. — Матушка умерла, а папка увлекается ерапланами, краденными, меня забыл, а я ещё в люди не вышел. Барышня милая, очаровательная, пригожая, хоть бы вы участие проявили…

На её повеселевшем личике вновь обрисовались ямочки.

— Прекрасно понимаю, гнусный Зайцев, — со всей строгостью ответил директор. — Родительской любви вам недостаёт, так взамен вы позарились на ту, кто старше вас в полтора раза, и на тридцать сантиметров выше. До благих результатов ваше стремление не доведёт. Вспоминаю конфуз на уроке истории. Господин Сыромятин спросил, о чём речь в высказывании подчинённых Владимира Святого после цареградского храма: «Не можем мы забыть красоты той». Вы отвечаете: «Они увидели византийскую царевну». Историк ругался, что вы больше ни о чём не думаете.

Тимофей Игоревич понял, что настал его триумф. Стараясь ступать как можно грознее и не становясь на колени, замученный учитель воздвигся перед богатым соперником и прелюбодейкой. Сердце пустилось в пляс.

Взволнованная Софи ахнула, положив руку на высокую грудь (довольный гимназист цокнул языком). И даже обошлась без подмигиваний, только нервически кусала губы. Добровольский театральным жестом приветствовал подчинённого:

— Жив курилка! Мы все думали, он отъехал в Фатер выполнять поручение. Жаль, вам негде присесть. Ноги устали от марш-броска. Верно, милостивый государь?

Увы, свежий толстосум сделал правильный вывод.

— В мои расчёты не входило наличие нежданного конкюрран! — без почтения крикнул Сыромятин, ненароком перешедший на французскую речь. — И не один, как явственно видно.

— Вы учитываете молокососа? — басовито развеселился директор, вставший фертом. — Его можете иньоре. Чтоб тебя черти взяли, — прошли слова сквозь сжатые зубы. Видя удивление подростка, Добровольский пояснил: — В твой тихий омут.

И засмеялся тем же басом. Сообщница смотрела на барчука-горемыку, кривя рот.

— Почто кудахчем, Зайцев-Выбегайцев? — спросил директор, увидев упрямство ученика.

— Был бы я таким же высоким, как мадемуазель или вы, она отнеслась бы благосклоннее.

— Получай кукиш с маслом за находчивость. Где тебе быть высоченным, дурачок? — директоров хохот продолжился.

— Жаль, со мной нет папы — великого человека! — возопил юнец, словно забыв собственные слова о нерадивом родителе.

Сердитый Тимофей осмелел в ожидании, когда закончится цирк. Из директорова рукава выглядывал длинный список покупок. Ба! Сколько им достанется вкусноты? Шампанское, ананасы, рябчики с перепелами, трюфели!

— Я понимаю, почему моя любовь предпочла зажиточного. Однако на какие деньги кутят ваше благородие и Софи? Скажите, как на духу, отколь они у вас?

В качестве лаконичного ответа Добровольский простёр руку вдоль Бутырской заставы.

— Видите трамвай?

— Нет.

Едва Тимофей осознал весь ужас краткой фразы, к мужскому смеху добавился девичий. Софья вновь сияла неописуемым очарованием. Добровольский взял её под руку, предательница подмигнула бывшему ухажёру, и с места встречи степенно ушла влюблённая два сапога пара, коей ни капли не был нужен обманутый нищий учитель. Сыромятин положил ладонь в побледневшую руку гимназиста — товарища по несчастью, без лишних слов они двинулись в противоположную сторону.

Важный соперник выполнил поручение от Виктора Фотиева. Отправил