Салага - Василиса Мельницкая

После каждого этапа проходил отсев. То есть, кто не сдал норматив, тот не допускался к письменному тесту, кто не сдал тест — к собеседованию.

Тест проверяли в течение двух часов. Мало времени для того, чтобы отдохнуть, но все же лучше, чем ничего. Между первым и вторым перерыва не предполагалось вовсе.

Без подготовки выдержать такой марафон не всякому парню по силам. У Миши нет шансов.

Машину, на сей раз без Карамельки, я оставила на небольшой стоянке у академии. Припарковалась по всем правилам, и место не последнее заняла. Однако какой-то придурок перекрыл мне выезд, бросив байк прямо перед капотом машины. Крупный такой байк, крутой, с мототюнингом.

Со злости я пнула его по переднему колесу. А толку? Объехать невозможно, только сидеть и ждать, когда владелец байка объявится.

Я села в машину, зло хлопнув дверцей, и уставилась на крыльцо. Кажется, владельца байка я знаю. Он спешил, потому и бросил мотоцикл посреди дороги. И Миша тоже… спешил. Он и шлем на руле оставил, ничуть не опасаясь воров.

У крыльца с визгом затормозила машина: красный миниатюрный «жук». Дверца со стороны водителя распахнулась, на асфальт упали туфли на высоком каблуке. Потом показались босые ноги. Обувшись, из машины вышла женщина лет сорока. Она легко взбежала по ступенькам крыльца, столкнулась с выходящим из дверей Мишей… и схватила его за ухо.

Я с трудом усидела на месте, так хотелось услышать, о чем они говорят. Мама и сын? Наверное. Не представляю, кому еще парень позволил бы так с собой обращаться. Впрочем, женщина ухо отпустила почти сразу. Она не просто сердилась, скорее, была в ярости. Я очень хорошо чувствовала ее эмоции. Она что-то сказала, Миша отрицательно качнул головой. Тогда она влепила ему пощечину, села в машину и уехала. Миша посмотрел ей вслед и побрел в мою сторону. Как я и предполагала, к байку.

Я не стала выходить из машины. Ни к чему Мише знать, что есть свидетель безобразной сцены. Он заберет байк, и я смогу уехать. Однако Миша увидел меня и подошел к машине. Пришлось открыть дверь.

— Я тебя запер? Сейчас отгоню байк. Прости, я спешил.

— Я заметил, — ответила я. — Ничего, я недолго жду.

— Ярослав, да? — спросил Миша. И, дождавшись моего кивка, представился: — Майк.

— Майк и байк? — не удержалась я.

— О, ты ловишь фишку! — довольно заулыбался он.

— Классный, — выразила я одобрение байку. — Твой?

— Думаешь, я его украл? — возмутился Миша. И тут же сник. — Ну да, после того, что ты видел, что еще можно подумать.

Мне нравились его эмоции. Они… правильные. Он не злился из-за того, что я стала невольным свидетелем его позора. И не стыдился этого. Он испытывал усталость и печаль. А еще — интерес к новому знакомому, то есть, ко мне.

— Да ничего я не видел. Бумажник под сидение упал, я доставал. Я что-то пропустил?

Миша понял, что я лгу. И испытал благодарность за эту ложь.

— Не, вообще, она нормальная, — сообщил он. — Только не выносит, когда я поступаю по-своему. А тут я уступить не мог. Вот и… — Он махнул рукой. — Впрочем, тебе это неинтересно.

— Откровенно говоря… — Я понизила голос, перейдя на шепот. — Сгораю от любопытства. Где ты такой прикид достал?

— По пивку? — предложил Миша, оживившись.

Кажется, ему нужен собеседник.

— Я за рулем, — отказалась я.

— Черт, я тоже. Тогда… кофе? Тут рядом есть что-нибудь приличное?

— Понятия не имею. Можем поискать.

До завтрашнего дня заняться совершенно нечем. До испытания мне предписано отдыхать и наслаждаться жизнью. Так почему бы не посидеть с Мишей в кафе? Он не заподозрил, что я девчонка, и хорошо бы закрепить успех.

Глава 6

Миша убрал байк с дороги, я закрыла машину, и мы пошли вдоль улицы, рассматривая вывески. Я знала, что рядом есть пельменная, кафе-кондитерская и пара ресторанчиков с летними верандами. Однако предполагалось, что местность мне незнакома, да и любопытно, что выберет Миша.

— Слушай, как насчет пожрать? — поинтересовался Миша, заприметив столики под навесом.

— Можно, — согласилась я.

В ресторанчике подавали итальянскую кухню, и мы заказали пиццу на двоих, мясную. Или, как выразился Миша, «нажористую». Он себе еще и пасту взял, с морепродуктами. Похоже, его долго не кормили. Голод он испытывал зверский, но в остальном его эмоции были спокойными. То есть, он хотел есть не потому, что нервничал.

На Мишу оглядывались. Он выделялся и среди прохожих, и среди гостей ресторанчика. Но он не комплексовал по этому поводу и вел себя совершенно обычно.

— Так что прикид? — напомнила я, когда нам принесли коктейли.

Мне — фруктовый, с кусочками льда и зеленым чаем, Мише — молочный, с шоколадом и шапкой из взбитых сливок.

Миша поморщился, будто не сладкие сливки слизал, а лимона откусил.

— Матушка вещи заперла, — сказал он. — Чтобы я из дома выйти не мог.

— Серьезно? — Я не скрывала удивления.

— Я расскажу, иначе ни шиша не понятно. — Миша вынул из стакана трубочку, отпил, пачкая губы сливками. — Короче, матушка решила, что я должен стать адвокатом. У нее бывает.

Он покрутил кистью, что, вероятно, означало «что с женщины взять, она же женщина». Во всяком случае, это как-то так ощущалось.

— Спорить с ней бесполезно. Я был уверен, что легко выкручусь, завалив экзамены. И я их завалил! А она…

Миша показал рукой нечто, напоминающее движение змеи.

— Ну, ты понимаешь, — продолжил он. — Баллы нарисовали. Зачисление на юрфак — вопрос времени. Я психанул. Мы поругались. — Он потер ухо. — Я сказал, что заберу документы. Матушка смекнула, что тут я ее переупрямлю, и сделала так, чтобы я из дома выйти не мог.

Он залпом допил коктейль.

— И ты, как я понимаю, сбежал? — уточнила я.

— Перелез через балкон в соседнюю квартиру. Упал в ноги соседке. А у нее мужской одежды нет, только вот это и подошло. — Миша подцепил пальцем манжету косоворотки. — Из театрального реквизита. Она учительница, школьным театром руководит. Летом в школе ремонт, вот она костюмы и забрала домой. Так это мне еще повезло, что штаны нашлись.

—