Сыны Меркурия - Елена Долгова

— Все верно.

— Тогда объяснения не нужны. Поверьте, я ценю вашу работу и благодарен.

— Я слышал про трагедию полковника Си-Миуры.

— Большая утрата. К сожалению, полковника спасти не удалось — червь криттеров разрушил его мозг. Не беспокойтесь, капитан Браун. Вы спасли наши транспортники и сделали все, что могли. Сейчас ситуация под контролем. После составления ежегодных списков вас наградят и вероятно, попросят Альянс присвоить вам земное звание капитана первого ранга.

Ке-Орн встал, тем самым вынудив Кая тоже подняться с кресла, и по сирмийскому обычаю коротко, одним наклоном шеи, поклонился.

— Благодарю вас от имени Республики.

— Служу Земле, верен союзникам, — ответил Эсперо, салютуя.

— Да, операция прошла прекрасно, — продолжил Ке-Орн, возвращаясь в кресло, но, полагаю, у вас есть частное дело?

— Да, в рапорте я упоминал офицера Империи, который сотрудничал со мной в поисках нексуса.

— Кэсси Тр-Аэн. Знаю.

— Где он сейчас?

— Был в госпитале, но уже выписан и переведен в изолятор..

— Он что-то сказал на допросе?

— Только то, что уже есть в вашем рапорте. Как ни печально, этот офицер — враг, которого придётся судить за шпионаж, диверсии и убийство.

— Тр-Аэн действительно участвовал в акциях Консеквенсы, но он пытался остановить заражение ментальными червями.

— Возможно, но не все его поступки имели чистые мотивы.

— Сеньоро президент…

— Что?

— Тр-Аэн не любит республику и все же спас тысячи наших раненых.

— Поступок, достойный уважения, но вы подумали, в чем настоящая причина? Его организация, Консеквенса, запятнала себя кровью. Возможно, Тр-Аэном двигало чувство вины.

— Это говорит скорее в его пользу.

— Пожалуй, вы правы, но я не давлю на судей. В своих решениях они свободны, в конце концов, я не император, а лишь президент республики.

— Значит, Кэсси Тр-Аэна могут казнить?

— Я же сказал — судьи свободны…. Черт! Конечно, его не обязательно казнят, мы не настолько жестоки.

— То есть, снова отдадут Лиге?

— Вам-то что до этого, капитан? Тр-Аэн, конечно, сражался отважно, но он даже не перебежчик. Это убежденный офицер Империи. Мои люди опасаются, что пленный может играть на руку Консеквенсе, даже не подозревая об этом. Я вынужден учитывать мнение собственных сторонников, а они многое потеряли и требуют жестких мер. Я очень уважаю ваши заслуги, капитан Браун, и согласился на такой трудный разговор лишь поэтому.

— Спасибо, что согласились. Я обычный офицер. Сирмийская политика сложновата для меня.

— Вы огорчены?

— Да. Мне жаль. Вы хотите расправиться с человеком не за его поступки, а из-за ситуации на Сирме-Нова.

— Капитан Браун! Вы перешли черту приличий, и не землянам нас судить. Поймите, не Республика преследует Тр-Аэна.

— Не Республика, тогда кто?

Ке-Орн помедлил, очевидно прикидывая, стоит ли откровенничать.

— Тр-Аэн накопил врагов среди своих же, — заговорил он, наконец. — Дипломаты Тарлы требуют его выдачи. Не у нас, конечно, а у земной Лиги. Расчет простой — Земля забирает у нас арестованного, а потом передает его императрице взамен на некоторую помощь в войне.

— Столько возни из-за оного капитана.

— Он слишком много знает, однако, молчит.

— Значит, вы не поможете…

— Ну, почему же… — Ке-орн задумался. — В память о Мартине Рее и ради вашей исключительной смелости я кое-что сделаю. Ке-орна не выдадут ни Земле, ни Империи. Мы оставим вашего друга здесь и обоснуем это… чем-нибудь. Например, объявим, что он наказан за преступления против Республики.

— Изобретательно…

— Другого варианта нет.

— Опасаюсь, что в тесной клетке он умрет.

— Ваш друг выживет, о нем позаботятся. Если захотите, сможете его навещать. Это все, что я в состоянии сделать, по крайней мере, пока ситуация не переменится. Вы меня понимаете?

— Да.

— Не отчаивайтесь, это еще не конец.

— Спасибо, сеньоро президенто.

— Не за что. Всего наилучшего, капитан Браун, и да поможет вам Великий Космос.

* * *

Сирма-Нова, три недели спустя

— Ах ты, терранский прихвостень… — протянул Кэсси, поднимаясь с полки.

Он подошел к силовому полю и встал перед Каем лицом к лицу, отделенный от него лишь бесконечно тонкой незримой преградой.

— Зачем явился, Малыш?

— Хотел узнать, как ты.

— В порядке. Их слабая, никчемная республика не умеет правильно карать врагов.

— Здорово. Ты еще в состоянии шутить.

— Нет, не в состоянии, и это почти не ирония. Суд оказался еще более скучным фарсом, чем я думал. Меня выслушали, вежливо отругали за неправильный образ мыслей и отправили под замок „на неопределенный срок“. Вот же сволочи. Лучше бы ты убил меня, Малыш.

— Чушь. Это не навсегда. Через год я твое дело пересмотрят.

— Ага, и оставят решение в силе.

— Тогда еще через год я снова подам запрос, и буду так делать сколько угодно раз.

— Да неужели? Будешь подавать прошение десятки раз? Брось, приятель, не порти себе карьеру глупостью. К тому же я никогда, слышишь, никогда не приму то, что они сделали с идеей великой Сирмы.

— Не будь таким дураком. Никогда — это слишком долго. Старой Сирмы больше нет. Теперь твой дом — Сирма-Нова.

— Великолепно! Дом, в который меня затащили под прицелом бластеров. Как когда-то на Меркурий.

— Значит, ты все-таки мой меркурианский брат.

— Для тебя — брат, но взгляды менять не собираюсь, — Кэсси скривился и едва заметно вздохнул.

— Не хочешь — не меняй, я и не просил, — проворчал Эсперо — Принести тебе что-нибудь? Еду? Вещи?

— Ничего не нужно, меня и так кормят.

— Тебе очень плохо?

— Нет, мне очень хорошо.

— Это ирония?

— Немного.

— Ну, тогда на время прощай. Надеюсь, когда-нибудь увидимся.

— Больше не приходи, — бросил Тр-Аэн уже вслед. — Если все-таки заявишься, пожалуйста, не раньше, чем через месяц. Дай мне время подумать и не беспокойся — глупостей не наделаю.

Кай не ответил — он уже вышел под бледно-перламутровое, прозрачное небо Сирмы-Нова. «Меня от судьбы Кэсси или даже от худшей, отделял всего лишь шаг… если бы не Мартин Рей, я бы умер в Йоханнесбурге или сошел с ума в космической тюрьме»

Эсперо вздохнул, разжал непроизвольно стиснутые кулаки, вдохнул запах мокрого камня и свежей травы, ощутил близость моря за грядою скал. Солнце нового мира медленно опускалось за пик. Подвесной мост чуть дрожал над пропастью. Кай остановился, наблюдая как среди редких облаков тает оставленная челноком струя выхлопа.

«Все мы, сыны Меркурия, одинаково ранены утратами, и, пока не возродим наше братство, мы никогда не будем счастливы».

Эпилог

Президент новой Сирмы, Ксанте Ке-орн Аль-саэхир плохо провел эту ночь — он то приходил в себя, то снова проваливался в дрему, пока не увидел привычный сон — бескрайнюю равнину Лимба и призрак мертвого друга возле гаснущего костра.

Когда-то давно, лет сто