Тяжёлая реальность-2. Клетка - Хайдарали Мирзоевич Усманов

Пробуждение из кошмара

Внутри медицинской капсулы царила вязкая тишина, нарушаемая лишь едва слышным гулом магических плетений, что непрерывно циркулировали по кристаллическим каналам. Кирилл до сих пор должен был пребывать в глубокой коме, его сознание – отрезано от боли, ужаса и всего, что с ним произошло. Но где-то в глубине, словно пробуждённый ударом молота, он начал ощущать движение.

Сначала – тяжесть собственного тела. Оно казалось чужим, израненным, но уже не таким рваным, как тогда, когда он висел на дыбе в “игровой комнате”. Каждый вздох отдавался стоном внутри груди, но к этому примешивалось иное чувство. Тёплые волны энергии, скользящие под кожей, постепенно наполняли его плоть, восстанавливали ткани, спаивали переломы, сглаживали шрамы.

Он почувствовал, как по нервам разливается чужая магия. Тонкая, упорядоченная, чужеродная – не сила тех привычных ему “диких” Стихий, с которыми он имел дело в долине, а какой-то изысканный, академически выверенный узор. Его тело было пронизано нитями, как ткань, через которую пропускают золотую нить вышивки. Оно восстанавливалось – да. Но вместе с тем он ясно осознал ещё и то, что его очень тщательно изучают.

Каждый импульс магии, каждый пульсирующий поток, что скользил по сосудам и нервам, не только лечил, но и снимал информацию – будто тысячи невидимых глаз одновременно сканировали его сущность.

“Значит, они хотят понять… что я такое…” – Внезапно промелькнула мысль, резкая, холодная. Его тело было ещё слабым, но разум уже собирал силы. Кирилл мгновенно вспомнил, как эти же существа, что сейчас “исцеляют” его, не так уж и давно кромсали его плоть с садистским наслаждением. Для него теперь не было никаких иллюзий. Эльфы – враги. Они могут улыбаться, делать вид, что заботятся, но на деле их интересовала только выгода.

Он не мог позволить им узнать слишком много про себя. И тогда он сделал то единственное, что умел. Начал прятать. Он ощутил, как магическая энергия, что проходила через тело, словно бы “ослабевала”, теряя свою силу и напор. Но он не позволил ей уйти в пустоту. С каждой волной, с каждым импульсом он словно открывал внутри себя крошечный клапан – и втягивал её в ту бездонную глубину, которую сам называл пространственным карманом.

Энергия не насыщала его мышцы или жилы, не усиливала тело напрямую. Она уходила глубже, туда, где он хранил то, что некогда отвоевал в боях. Те самые кристаллы, что эльфы называли камни душ… Фрагменты тел тварей… И то самое странное копьё, исчезнувшее у него из рук прямо перед пленением… Пространственный карман-куб был для него больше, чем тайник. Это было убежище для силы.

Теперь он наполнял его самой магией, похищая её у тех, кто считал, что держит его на ладони. И теперь эльфийские врачи могли ломать головы, фиксировать сбои и жаловаться на то, что их плетения рассасываются в его теле “как вода в губке”, но Кирилл знал правду. У него точно ничего не пропадает. Оно уходит туда, где эльфы не смогут ни измерить, ни обнаружить, ни отобрать.

Он ощущал, как внутри кармана что-то изменяется. Внутреннее пространство словно расширялось, становилось глубже, и даже более тягучим, как если бы раньше это был небольшой мешочек, а теперь превращался в настоящую пещеру. Ведь каждый новый импульс магии увеличивал эту пропасть, делал её вместительнее, плотнее, надёжнее.

Но он понимал – долго скрывать своё пробуждение не получится. Нужно было лежать тихо, тело сохранять неподвижным, дыхание – ровным, взгляд – закрытым. Пусть думают, что он всё ещё в коме

А сам он слушал, ощущал и постепенно собирал силы. И чем дольше он впитывал их магию, тем яснее осознавал, что это и был его шанс. Эльфы будут ломать головы, не понимая, куда исчезает энергия. А он – будет готовиться. И когда придёт момент, он использует всё накопленное против них самих.

Постепенно все эти магические узоры, что оплетали тело Кирилла в капсуле, начали всё больше слабеть. Врачи изначально думали, что это нормально. Организм поглощает энергию, от чего и идёт восстановление. Но с каждой новой проверкой показатели становились всё более тревожными.

Заклинания-сканеры показывали нелепые, нелогичные результаты. То линии энергии словно пропадали, растворялись в пустоте, то, наоборот, создавалось впечатление, что внутри него открывается какая-то чёрная дыра. Один из магов, хмурый старик в бело-зелёной мантии, буквально потерял дар речи, разглядывая витражные кристаллы индикаторов.

– Это… невозможно. – Глухо бормотал он, даже не думая о том, что его может услышать сам пациент. – Его тело не удерживает поток. Оно поглощает его. Но куда?

Молодые врачи переглядывались, то и дело бросая тревожные взгляды на капсулу. Даже искусственный интеллект комплекса, всегда ровный и холодный в своих выводах, теперь издавал сбойные сигналы и фиксировал:

“Аномалия… Аномалия… Аномалия…”

И вскоре нервы не выдержали.

– Прекратить исследование! – Решительно отрезала главная целительница. – Это выходит за рамки нашей компетенции. Если он действительно способен высасывать магическую силу из плетений, то даже держать его в медицинской системе небезопасно.

Несколько секунд стояла гробовая тишина, а потом раздался согласный ропот. Решение приняли быстро. Восстановление его тела завершено… Сознания нет – значит, и держать его в медицинской капсуле теперь просто нет никакого смысла. Крышка медкапсулы мягко отъехала в сторону. Холодный воздух медотсека коснулся кожи. Кирилл, сохраняя неподвижность, ощущал каждое движение вокруг. Его считали бессознательным, но на самом деле он слышал всё.

– Переместите его обратно в карцер. – Сказал один из охранников, глухо звякнув наручами, которые уже держал наготове. – Распоряжение старшей Ильвэ. Пусть лежит там, пока Совет не решит его судьбу. Такой субъект слишком опасен, чтобы держать его рядом с оборудованием.

– Опасен… – Эхом повторил другой. – Да он же даже глаз открыть не может.

– Именно поэтому он и опасен. – Тут же зло бросил первый. – Мы не понимаем, что он делает. А если он проснётся? Вдруг начнёт жрать нашу силу прямо с рук?

Хотя подобное замечание выглядело как-то глупо, смеха не было. Все прекрасно понимали, что неизвестное страшнее явного врага. Его тело аккуратно уложили на носилки. Кирилл удерживал дыхание ровным, сердце – замедленным, как будто и правда пребывал в глубокой коме. Но каждое слово, каждое движение охраны вонзалось в его сознание.

“Клетка… Карцер… Под охраной… До конца…”

Эти слова врезались в память, распаляя холодный, яростный протест. Он вспомнил дыбу. Вспомнил кровь. Вспомнил, как один из них развлекался его муками. И теперь, лежа “без сознания”, он ясно чувствовал, что ситуация меняется. Эльфы