И всюду слышен шепот Тьмы - Джой Моен

Арлетт с Жюли, как смахнула подруга руку директрисы со словами, полными горечи и злости: «Вам лучше всех известно, что я больше никогда не смогу вернуться домой!» Завязывая шнурок, Моник так и застыла, присев на корточки у порога, когда фраза подруги вдруг приобрела иной, куда более зловещий смысл.

– Святые богини…

– Зоэ-Моник, что случилось? Куда ты?!

Ошеломленные парни выскочили из дома вслед за ней, девушка металась бешеным зверем, не зная, куда бежать и что делать. Мыслям стало тесно в черепной коробке, они толкались о стенки, друг о друга, перебивая. Эрве Дюшарм не выдержал муки, отразившейся на лице возлюбленной, и остановил Моник, удерживая за плечи.

– Внятно объясни, что происходит. Произошло что-то, чего мы не заметили?

– Арлетт! Сеголен сейчас внутри Арлетт!!! Как нам найти ее, где она может быть??! В приюте или… нам срочно нужно отправиться туда!

Беньямин нахмурился, блуждая по исказившимся от страха за подругу чертам лица Зоэ-Моник, пытаясь понять, что именно натолкнуло девушку на подобный вывод. Эрве тряхнул за плечи любимую, приводя в чувство, вынудив Моник посмотреть ему в глаза.

– Остановись, успокойся. Это бессмысленно. Лишь впустую потратим уйму времени. Мне одному все происходящее кажется каким-то бредом? Тени, короли, принцессы…

– Я могу отправить птиц.

– Что? – воскликнули Эрве и Зоэ-Моник одновременно, обращаясь к молчавшему до этой поры Беньямину Де Кольберу, смотревшему в пепельно-серое с темно-синими пятнами от надвигающейся бури небо.

– Вороны вмиг облетят Локронан и принесут весть, если предварительно обнюхают куклу, но стоит поторопиться, непогода собьет со следа и навредит птицам, на такой риск я не пойду.

Без лишних слов Моник достала платок, развернув его перед обратившимся в птицу Беньямином, тот зажал куколку в клюве и сильными взмахами крыльев принялся удаляться в небе, став крохотной черной точкой на горизонте. Эрве Дюшарм подошел к девушке, шершавыми ладонями обнимая ее лицо, холодные губы нашли губы, запечатлевая невесомый поцелуй, лоб коснулся лба.

– Я люблю тебя, Зоэ-Моник, и буду любить до последнего вздоха. Помни об этом, что бы ни случилось.

– Почему ты говоришь так сейчас?

Сердце девушки трепетало, больно билось о ребра. Моник переживала за подругу. Жива ли еще Арлетт? Верное ли предположение сделала она сама? И если да, то как давно Сеголен властвует над телом подруги? Что на самом деле случилось с родителями Арлетт Пинар? Слова парня усилили тревогу, красивые фразы – это прекрасно, но что делать, если у данного обещания истек срок годности два года назад?

– Судя по всему, то, что происходит сейчас, – очень серьезно. Я переживаю за тебя, только и всего. Грядет буря, а ее итог непредсказуем.

Пальцы Зоэ-Моник крепче сжали ткань куртки парня. Есть ли у них шанс, отголосок надежды на победу над злом? Пусть только удастся остаться невредимыми, и тогда девушка во что бы то ни стало узнает природу появления в Локронане Эрве, сделает все возможное, чтобы он продолжал быть рядом. Так они и стояли обнявшись, пока не вернулся Беньямин, тяжело дыша, он сообщил новость, вселившую страх в каждого из них.

– Мы нашли ее. Арлетт на вашей ферме.

* * *

На территории фермы было тихо, ничто не указывало на присутствие чужака; всю дорогу до дома Зоэ-Моник ожидала, что при приближении к Сеголен воздух начнет вибрировать, разразится гром, природа сойдет с ума, показывая – враг близко, но все было как прежде, оставаясь лишь в воображении.

– Может быть, она уже ушла?

– Нет, я чую ее присутствие. Похоже, придется воспользоваться призывом духа. Сеголен непременно почувствует зов и явится, но нам нужен план. Времени на тренировку твоих теневых способностей нет, потому разбираемся с тем, что есть. Ты займешься ритуалом, твоя связь с Сеголен крепче, а я слетаю к Максансу, предупрежу короля и мигом обратно, – ответил Беньямин озиравшейся по сторонам Зоэ-Моник Гобей, обнимавшей себя за плечи.

Эрве сделал шаг по направлению к девушке и вдруг остановился, схватившись за ворот кофты, словно ткань душила его. Упав на колени в вымешанную колесами фиакра грязь, Дюшарм хватал ртом воздух, когда Моник вскрикнула и тотчас присела рядом.

– Что случилось, Эрве? Это Сеголен??!

– Похоже, он просто перенервничал. Людские тела хрупкие, а нервы и вовсе ни к черту, – прокомментировал Беньямин, когда Эрве согнулся к земле, держась за живот, и изверг горькую желчь вперемешку с остатками последней пищи. Кислый запах ударил в ноздри, но девушка и не поморщилась, поглаживая возлюбленного по спине, пока спазмы не прекратились. Эрве вытер рукавом рот и сел, отклонившись на скрипнувший под его весом забор.

– Я в порядке. Прости.

– Думаю, тебе стоит прилечь, я отведу тебя в дом, а после займусь ритуалом.

– Нет! А если с тобой что-то случится, пока я валяюсь на кровати, я себе не прощу!

– В таком состоянии ты лишь станешь обузой. Я вернусь прежде, чем Моник начнет грозить опасность. Я защищу ее, об этом можешь не волноваться. Давай руку, поднимайся, я помогу дойти до дома.

От досады Дюшарм проскрипел зубами, но принял руку помощи. Вместе с Моник они определили парня в хозяйскую спальню. Зоэ-Моник собрала все необходимое, и вместе с Беньямином они спустились в сад, расположив добытый провиант на ящики между айвовыми деревьями. Девушка бросила усталый взгляд на окна спальни, где сейчас находился ее возлюбленный, и вздохнула. Беньямин Де Кольбер хотел было коснуться руки девушки, чтобы успокоить, но передумал. Пусть лучше боится и будет осторожнее, внимательнее, чем расслабится, допустив ошибку.

– Не стану врать, что все пройдет гладко, но сделаю все возможное, чтобы с тобой ничего не случилось.

Моник слегка приподняла уголки губ, разложив три белые свечи перед собой, будто ей было просто необходимо чем-то занять дрожащие пальцы.

– Успеть бы до того, как появятся родители.

– Я позаботился об этом, подкинул им работы. Ах да, совсем забыл, еще кое-что…

Парень вытащил из внутреннего кармана длинного, пошитого на заказ, дорогого пальто сверток и протянул Моник. В нерешительности девушка взяла бумагу, но не развернула, вопросительно глядя на Бена.

– Твой договор с Эмильеном. Надо было отдать сразу, но ты была слишком потрясена…

– Как ты? Это сделали птицы?

Беньямин пожал плечами, загадочно улыбаясь, чем вызвал смущение, отразившееся на лице девушки алым цветом.

– Спасибо, Бен. Спасибо за то, что помогаешь, за все…

Мгновение вампир удерживал взгляд серо-зеленых глаз, в которых блестела благодарность и что-то еще, незнакомое таинство, пронзившее сердце Беньямина неуловимой стрелой. Откашлявшись, он поспешил удалиться в Астрал, оставив Моник одну с пахучими травами в руках.

Зоэ-Моник Гобей, как и было велено, рассыпала крупную соль вокруг места, где разместился импровизированный алтарь, на ящиках