Бес лести предан - Элиот Лилит

– Двести палок! – отчеканил он громко. – И пусть катятся, откуда пришли.

Брови Толя поползли вверх.

– А если тут какой-нибудь дворянин затесался?

– Все по новому уставу. Сперва лишить дворянства, затем – наказать.

Толь скривился так, будто лимон проглотил. Сама мысль о телесных наказаниях для дворян шла вразрез с его картиной мира. Заметил:

– Тут почти дети есть, – он кивнул Алексею за спину. – Им тоже – двести палок?

Алексей обернулся. Встретился взглядом с мальчишкой, стоявшим во втором ряду. Его распахнутые глаза влажно поблескивали – светло-серые, почти прозрачные. Веснушки на худом бледном лице казались капельками крови. Император велел не брать никого младше четырнадцати, но этому-то и двенадцать дашь с трудом.

Алексей обнаружил, что не может произнести то, что хотел сказать изначально: «Все лгуны, дети или нет». Мальчишка смотрел с таким угрюмым отчаянием, что Алексею показалось, будто вокруг не стылая осень, а разгар зимы, и он снова пробирается сквозь сугробы по обледенелым улицам.

– Если видишь, что младше шестнадцати, – без палок, – проговорил он сухо. – И как закончишь, сразу приготовь отчет, сколько останется людей с настоящим даром. К утру чтобы был у меня на столе.

Толь молча поклонился. Алексей, запретив себе оборачиваться, поспешил к лошади.

Глава 44. Война с ветром

Алексей думал, что найдет императора во дворце, но там сказали, его величество сразу после ужина отправился в Александро-Невскую лавру. Уже месяц они бились, пытаясь убедить духовенство организовать по городу посты, где священники теснили бы бесов молитвами. Соглашаться церковь не спешила, а давить император не мог – слишком сильно зависел от их сотрудничества. Освятить оружие, обладая должными знаниями и доступом к местам силы и святой воде, мог любой, но традиционно за поставки отвечала церковь. Искать новых специалистов было не с руки – и так проблем полон рот и людей не хватает, да и бодаться с духовенством – себе дороже. Прошли времена Петра Великого, когда царь мог приказать переплавить колокола в оружие для бесогонов, и никто пикнуть не смел. Приходилось искать компромиссы.

Алексей миновал оставленных у ворот лавры гвардейцев и вошел под своды приземистого желто-белого храма. Потолок терялся в сумраке, но на капителях ребристых колон поблескивали теплые отсветы свеч. Гортань щекотал запах топленого воска. Тихо и торжественно звучал орган.

Алексей бывал здесь мальчишкой, но с лаврой не произошло того же, что с домом или зданием кадетского корпуса: она осталась величественной и огромной, какой и запомнилась в детстве. В золотистом полумраке он не сразу разглядел меж колонн фигуру императора. Тот беседовал с седобородым старцем, в котором Алексей признал митрополита Гавриила, много лет назад спасшего их от голодной смерти. Вспомнился отец, со слезами разглядывающий серебряный рубль на ладони, и чувство утраты полоснуло с такой силой, что Алексей пошатнулся. Медленно пошел вдоль колонн, вслушиваясь в приглушенные голоса.

– Вы должны понимать, ваше величество. У нас есть другие дела и другие обязанности. Мы всегда оказывали вашей семье посильную помощь, но нынешние просьбы непомерно велики.

– Я все это понимаю, – император говорил прохладно, но почтительно. – Но и вы должны понимать, что обстоятельства сейчас исключительные. Если вовремя не разгрести беспорядок, оставленный покойной императрицей, этот город погибнет. Разве вы не чувствуете?

– Тьма приходит и уходит, как волны, – митрополит говорил нараспев, будто службу вел. – Помыслы вашего величества благородны, однако вы воюете с ветром. Бесов нельзя извести подчистую, так же как нельзя до конца избавить род человеческий от зла. Не кажется ли вам, что вы лишь ворошите осиное гнездо?

Алексей яростно стиснул зубы. Неужели даже митрополит не верит в обещанный рай? Неужели он один готов биться под знаменем этой веры до самого конца?

– Я не воюю с ветром, ваше высокопреосвященство, – холодно возразил император. – Я воюю с ураганом. Потому что если его не остановлю я, он сметет с лица земли нас всех. Но чтобы вести эту войну, мне нужно оружие.

– Мы даем вам столько, сколько можем, – произнес митрополит скорбно, но непреклонно. – Раньше поставки были вдвое меньше, и этого хватало.

– Раньше императрица и свора ее любимчиков не смотрели дальше своего носа! Оружия не хватает, потому что оно в кои-то веки используется. Даже лучшие клинки, освященные в сильнейших местах, ломаются, если изничтожать бесов сотнями, вы сами это знаете.

– Знаю. Но церковь существует не для того, чтобы помогать императорам вести их войны. Мы делаем, что нам по силам, а о большем – просите Бога, – митрополит медленно покачал головой. – Прощайте, ваше величество. Доколе свет с вами, веруйте в свет, да будете сынами света.

И степенная фигура в тяжелом одеянии заскользила прочь. Император остался сжимать кулаки, яростно сверкая глазами ей вслед. Восхитительное время для еще одной порции дурных новостей…

Поборов страх, Алексей приблизился. Император угрюмо махнул рукой. Они вышли на ступени лавры.

Как Алексей и боялся, стоило императору услышать о произошедшем с рекрутами, его перекосило от неудовольствия.

– Нужно немедленно послать гонцов с новыми указаниями! – он в сердцах саданул тростью по ступени. – Хороши рекрутеры! Сами, что ли, не поняли, кого тащат в столицу?

«Да может, для рекрутеров мы такие же безумцы и шарлатаны, как весь этот сброд».

– И ты хорош! Ты за все отвечал, неужели не додумался, что может так выйти?

Пришлось понуро признать:

– Не додумался, ваше величество. Если бы только мы могли добавить в команды рекрутеров тех, кто на самом деле видит бесов…

– Ты прекрасно знаешь, что это невозможно! – император сорвался с места, точно оставаться на территории Лавры ему стало невыносимо. – Где я тебе возьму лишних бесогонов? У нас не хватает людей, не хватает оружия, не хватает денег. И все ждут, что я в одиночку решу все проблемы! Может быть, ты мне скажешь, где все это взять? Чего замолчал?

Алексей едва поспевал за его стремительным шагом. Горло сжималось, но он кое-как протолкнул:

– Я не знаю, ваше величество.

– Ну еще бы!

Караул следовал за ними на почтительном расстоянии. В небе остро ухмылялся месяц, обливая пустые улицы надменным светом. В воздухе вились бесы, норовя подлететь к обозленному императору, но спотыкались о ярость Темного.

С соседней улицы раздались выстрелы. Меж домов мелькнули черно-белые мундиры.

– Целься! Пли!

Снова выстрелы. Взлетели и рассосались черные клочья, но место погибших тварей тут же заняли новые.

Император застучал тростью еще неистовее.

– Ты разослал по всем частям приказ явиться в столицу тем, кто видит бесов?

– Разослал, ваше величество.

– Разошли еще