Бес лести предан - Элиот Лилит

Алексей встрепенулся:

– Вы поняли, что это такое?

– Я еще ничего не понял, но есть у меня одна скверная догадка, – император качнулся с пятки на носок. – Знаете же, что я чувствую разломы еще до того, как те появляются? Но я не могу закрыть разлом прежде, чем он на самом деле разверзнется.

– Эти-то открыты, – не понял Алексей.

Нелидова соображала быстрее:

– Как же они открыты, если нельзя сквозь них пройти?

– Но его же видно!

Она фыркнула.

– Нарывы на коже тоже видно, но пока еще оттуда брызнет гной…

Позади них, всего шагах в десяти от зловещей трещины, дурачились императорские дети: Константин учил девочек зажигать ладони белым огнем. Свет на тоненьких пальчиках Елены трепетал, у Александры – светился ровно.

Император рассеянно поигрывал эфесом шпаги.

– Если это правда только нарыв, боюсь представить, какого размера будет разлом, когда прорвется. И что оттуда может вылезти. И мало нам одной такой напасти – их целых две… – он тряхнул головой. – Здесь круглые сутки должны стоять караулы. Бесогонов двадцать, не меньше. Алексей Андреевич, как быстро вы сможете подготовить тех, кого мы насобираем по стране?

Алексей все еще сомневался, что поручать такое ответственное дело ему, а не генералу Мелиссино, было верным решением, но отчеканил:

– Я взял за основу старые пособия, которые писал для корпуса, когда там преподавал. Там многое нужно переделать, но надеюсь к прибытию первых рекрутов управиться.

– Какой старательный мальчик, – умилилась Нелидова. Алексей ожег ее гневным взглядом, но та и не заметила. – Ну, я на разломы насмотрелась, пора и честь знать. Или вы еще на Васильевский поедете?

– Я – поеду. А вы все ступайте по своим делам. И проследите, чтобы мои дочери благополучно вернулись во дворец. Ах, да что они там делают?

Император сорвался с места как раз вовремя, чтобы перехватить Елену, уже потянувшую сияющие руки к разлому.

– Константин Павлович! Вы куда смотрите?

Константин втянул голову в плечи.

– Да ладно вам, ваше величество, мы же просто… – под строгим взглядом отца он сбился и забормотал совсем невнятно.

Нелидова дружески ткнула Алексея локтем.

– Какие славные у Павла Петровича девочки, правда?

Сначала смеется, потом делает вид, будто они приятели… Ну как ее понять?

Он натужно приподнял угол рта:

– Только девочки?

Обычно придворные дамы вздыхали о вежливом и славном Александре, но Нелидова снова его удивила:

– Что ж, великий князь Константин не лишен своего очарования, хотя больно твердолобый, и с годами будет только хуже. Отдать бы его в руки правильной женщине… Но он уже женат, и счастья от этого ни ему, ни бедной девочке.

Супругу Константина, вечно унылую великую княгиню Анну Федоровну, Алексей видел всего несколько раз и в тонкости их отношений не вникал, да и не хотел.

– Но что же цесаревич?

– А что же цесаревич? – Нелидова развела руками. – Я его не знаю.

– Что за глупости? – нахмурился Алексей. – Вы же столько лет были фрейлиной при Марии Федоровне! Вы его должны мальчиком помнить – хоть иногда-то им разрешали видеться.

– Помню, – пожала плечами Нелидова. – Мне, честно сказать, не казалось, что я и мальчика знаю. А уж сейчас… У Константина вон на лице все написано, а того разве прочитаешь? Вы вот, можно подумать, его знаете.

Да что она, снова смеется?

– Знаю, конечно! Он… – Алексей едва не сказал «он мой друг». – Он же в Гатчине служил!

Нелидова посмотрела на него с жалостью.

– Ну, ну, не скальтесь так. Если знаете, то отлично. Впрочем, если вам интересно мое мнение…

– Неинтересно, – Алексей сердито развернулся к лошади.

В спину донеслось негодующее:

– Какой же вы грубиян!

И – звонкий смех.

Глава 43. Новобранцы

– По-моему, стал длиннее, – Александр присел у разлома на корточки. – Вам не кажется?

– Не знаю, – буркнул Алексей. Когда три недели смотришь на одно и то же, разве заметишь постепенные изменения? – Надо было сразу делать замеры. Сегодня распоряжусь, чтобы начали.

В воспаленных отсветах разлома казалось, будто лицо Александра горит лихорадочным румянцем.

Разговор с Нелидовой почти выцвел из памяти, но теперь Алексей снова его вспомнил и поморщился. Конечно, он знает Александра. Знает, что тот, даже если теперь боится и презирает бывшего друга, продолжит вести себя безукоризненно вежливо, потому что слишком хорошо воспитан. Что там Алексей – он и достоинство князя Зубова порывался пощадить.

Платон Зубов, если донесения не врали, уехал за границу. Туда ему и дорога – им врагов с Изнанки хватает, некогда еще змей в собственном доме ловить. Впрочем, император и об этом не забывал, ему доносили о передвижениях бывших приближенных матери. Любого, кто навлек на себя подозрение слишком радушным обращением с любимцами старого двора, ждали тяжелые последствия. Так генерал-губернатор Курляндии, граф Пален, лишился должности за слишком почетный прием, оказанный князю Зубову.

Алексей по уши завяз в работе, некогда было злорадствовать, но все-таки приятно смотреть, как разбиваются вдребезги отлаженные жизни дутых богатеев, в прежние времена смотревших на него как на грязь из-под ногтей.

Александр выпрямился.

– Который час?

Алексей полез в нагрудный карман за часами – новыми, подаренными самим императором. На золотой крышке был выплавлен его новый герб, точный до последней детали, до вензеля в виде буквы «П» с крошечной римской единицей, до букв девиза, тоже выбранного самим императором:

«Без лести предан».

Просто сжимая в руке этот гладкий тикающий кусок металла, Алексей наполнялся таким трепетом, будто письмо от возлюбленной в руке держал. Только ему, конечно, никакие возлюбленные даром не нужны – у него есть служба. Служба, которую ценят по достоинству.

– Половина седьмого, – ответил он, вглядываясь в циферблат. – Спешите куда-то?

– Обещал Елизавете Алексеевне не опаздывать к ужину, – Александр поискал глазами лошадь. – Ну, прощайте, хорошего вам вечера.

Алексей поехал на Исаакиевскую площадь. Сегодня нужно было рассмотреть первую партию собранных по близлежащим землям будущих бесогонов. На многое Алексей не рассчитывал: дар был редкий, да и каждый ли захочет сняться с места и полететь в столицу на ловлю чинов? К тому же признаться в таком непросто. Он помнил бессонные ночи, когда мальчишкой лежал в постели и хмуро глядел в потолок, гадая, что с ним сделают, если узнают, что он видит тварей из преисподней. Заявись в один прекрасный день в их земли люди императрицы с громкими голосами и громкими обещаниями, разве не решил бы он, что это ловушка? Еще и рекрутерами пришлось послать обычных офицеров, которые сами бесов в глаза не