Шеф с системой. Империя вкусов - Тимофей Афаэль

Я постучал в дверь — три коротких удара.

Дверь открыл Волк. Посмотрел на меня холодными глазами, узнал, кивнул молча и отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

— Шеф в кабинете, — хрипло бросил он.

Мы прошли по коридору, поднялись на второй этаж. Варя и Матвей шли за мной, тихие, напряжённые.

Угрюмый сидел в своей комнате за массивным дубовым столом, заваленным бумагами, записями, какими-то счётами. Увидел нас, отложил перо в сторону, откинулся на спинку кресла

— Добрый день, Александр, — сказал он низким, грудным голосом, который всегда звучал как далёкий раскат грома. — Присаживайся и твои спутники тоже.

Я сел напротив, не дожидаясь повторного приглашения. Варя с Матвеем заняли места у стены.

Угрюмый налил себе воды из кувшина, медленно выпил, не торопясь. Потом посмотрел на меня тяжёлым взглядом:

— Слышал я что вчера случилось на рынке Слободки. Мои люди доложили. Все трое поставщиков отреклись от тебя публично. При народе. — Он помолчал. — Мои соболезнования, повар. Знаю, каково это — когда люди, которым доверял, поворачиваются спиной.

Я покачал головой:

— Соболезнования мне не нужны, Угрюмый. Я не за этим пришёл.

Он приподнял бровь с интересом:

— Тогда за чем?

— Мне нужна информация, — сказал я прямо, глядя ему в глаза.

Угрюмый налил воды во второй стакан, пододвинул мне через стол:

— Слушаю. Какая именно?

Я выпил воды — горло пересохло от мороза и напряжения. Поставил стакан на стол и выдержал короткую паузу, собираясь с мыслями:

— Через неделю в городе Зимняя Ярмарка. Большая, три дня, народу будет тьма. Деньги рекой польются.

Угрюмый кивнул медленно:

— Знаю и что дальше?

— Я иду туда, — сказал я твёрдо. — Буду торговать. Буду зарабатывать. Гильдия там или нет — мне всё равно.

Тишина.

Угрюмый смотрел на меня долгим, неподвижным взглядом. Потом откинулся на спинку массивного кресла, которое заскрипело под его весом. Скрестил руки на широкой груди.

— Ты серьёзно сейчас? — спросил он медленно, будто проверяя не ослышался ли. — Ты хочешь пойти на Зимнюю Ярмарку? После того что случилось вчера?

— Именно после того что случилось вчера, — подтвердил я.

Угрюмый покачал головой, усмехнулся без тени веселья:

— Александр, ты понимаешь вообще что говоришь? Ярмарка — это их территория. Их вотчина. Торговая гильдия контролирует там всё.

Он наклонился вперёд, положил руки на стол:

— Все хорошие торговые места — крытые лавки, павильоны, всё это выкуплено Гильдией за полгода вперёд. Они сдают эти места своим людям, проверенным, лояльным. Чужаков туда не пускают.

Он постучал пальцем по столу:

— Формально, по закону, торговать на Ярмарке может кто угодно, но попробуй встань где-нибудь со своими пирожками — к тебе сразу подойдут «обеспокоенные граждане» и скажут что ты занял чьё-то место.

Угрюмый развёл руками:

— У них сотня способов выдавить тебя без всяких формальностей. Ты не продашь там ни одного пирожка, Александр. Тебя просто не дадут.

Я кивнул спокойно:

— Я знаю. Всё это я понимаю.

— И ты всё равно хочешь идти? — недоверчиво переспросил Угрюмый.

— Поэтому, — я наклонился вперёд, — мне и не нужны их торговые места. Увидишь потом, когда я приду туда.

Я выдержал паузу, потом сказал:

— Для реализации моего плана мне нужны определённые люди настоящие союзники.

Я постучал пальцем по столу:

— Не такие как вчерашние — Дарья, Игнат, Матрёна. Те, кто при первой же угрозе разбежались как тараканы. Мне нужны люди другого сорта.

Угрюмый молчал, слушал внимательно.

— Ты, наверняка, знаешь тех, кого Гильдия сломала, но не уничтожила до конца. Тех, кто ненавидит гильдию так же сильно, как я, кому уже нечего терять. Понимаешь о ком я?

Угрюмый сидел неподвижно, обдумывая мои слова. Пальцы медленно барабанили по столу — единственный признак того что он напряжённо думает.

Наконец он усмехнулся странной уважительной усмешкой:

— Занятный ты человек, Александр. Значит, нужны отчаявшиеся?

— Именно, — подтвердил я. — Отчаявшиеся люди — самые надёжные. Им нечего терять, значит нечего бояться, а значит они не предадут меня из страха, как это сделали вчерашние.

Угрюмый откинулся на спинку кресла, покачал головой с чем-то похожим на восхищение:

— Дерзко, повар. Очень дерзко и логично, надо признать. — Он потёр подбородок. — Мне это нравится.

Он встал, подошёл к узкому окну, постоял молча, глядя на улицу внизу, где по грязному снегу сновали люди, ехали телеги, шла обычная жизнь Слободки.

Потом медленно развернулся:

— Есть несколько человек. Гильдия их раздавила годами раньше — кого три года назад, кого пять, кого десять. Отобрала рынки сбыта, подкупила поставщиков, перекрыла доступ к сырью. Стандартные действия гильдии, отработанные до мелочей.

Он тяжело вздохнул:

— Большинство не выдержали. Кто-то спился и сдох в канаве. Кто-то повесился. некоторые просто уехали из города, бросив всё, но остались единицы — те, кто слишком упрямые, слишком злые, чтобы сдаться и умереть.

Угрюмый подошёл обратно к столу, достал чистый листок бумаги, взял перо, обмакнул в чернильницу. Начал писать, медленно выводя каждую букву:

— Вот двое. Лучшие кандидаты из тех, кого я знаю.

Он написал первое имя:

— Мельник Фрол. Старик, лет под семьдесят. У него водяная мельница за городом, на реке, в получасе ходьбы отсюда. Лет восемь назад Гильдия построила свою новую ветряную мельницу прямо рядом с городом — огромную, современную. Установила цены вдвое ниже чем у Фрола. Скупила весь урожай зерна в округе, перекрыла ему доступ к сырью.

Угрюмый покачал головой:

— Фрол обнищал за год. Потерял всех клиентов, но не сдался. Продолжает работать для горстки верных заказчиков, которые ценят качество превыше цены. Злой как чёрт, никому не доверяет, живёт один, но если найдёшь к нему подход — лучшего мельника не сыщешь.

Я кивнул, запоминая.

Угрюмый написал второе имя:

— Маша-мясничка. Дочь Малого, бывшего главного мясника Слободки. Ей лет тридцать. Гильдия раздавила отца, когда она была ещё девчонкой. Забрала у него лавку, лицензию, всё. Старик не пережил — помер от горя через полгода.

Он усмехнулся:

— Маша выросла злой и жёсткой. Работает теперь в подполье — разделывает туши по ночам, продаёт мясо через доверенных людей. Гильдия пыталась её прикрыть раз пять уже, но она ускользает каждый раз. Характер стальной, словом лишним не перекинется, но если доверится — пойдёт в огонь.

Он протянул мне листок через стол:

— Вот твои союзники, повар.