Зловещие топи - Виолетта Орлова

Ничего не подозревавшие ребята с нетерпением ожидали возвращения Чанга. Однако тот явно не торопился.

– Я сверну этому оболтусу шею! – в сердцах выругался братец Пит, пребывая в весьма скверном состоянии духа.

– Оболтус! – вдруг, словно в насмешку, прозвучало в тишине.

– Вот именно, и не надо повторять мои слова! – рявкнул взвинченный до предела Питбуль, ошибочно полагая, что Четверка, сидевший неподалеку, взялся его передразнивать.

– Нильсон – хороший, чужак – оболтус, – послышалось вновь. Но теперь уже абсолютно всем стало ясно, что вовсе не Четверка является источником этих нелепых фраз. Переглядываясь между собой осовелыми глазами, крайне уставшие, затравленные и голодные, беглецы, очевидно, являли собой зрелище жалкое и вместе с тем забавное, поскольку голос не преминул с издевкой прокомментировать:

– Оболтусы! Жулье! Форменное жулье!

Только тогда, наконец, показался и сам виновник переполоха – волнистый зеленый попугайчик в игрушечном тулупчике с начесом. Его круглые блестящие глаза смотрели так презрительно, а сам он держался с таким невероятным апломбом (попугай важно восседал на ветке, гордо выпятив вперед грудь, словно у него там блестели по меньшей мере ордена за отвагу), что беглецы и впрямь почувствовали себя неловко.

– Что за чудо-зверь? – воскликнул Единица, ошарашенно глядя на дерзкую птицу. Друзья не ответили ему, ибо в этот момент тоже пребывали в некотором ступоре. Самого попугая, очевидно, не смутила сложившаяся ситуация, за исключением того, что его все же немного задела неосведомленность чужаков в области орнитологии. С обиженным видом взлетев в воздух и стрелой промчавшись мимо голов удивленных беглецов, он преспокойно уселся на плечо рослого незнакомца, который вышел из-за темных раскидистых елей и теперь с интересом наблюдал за их компанией. Одет он был в незамысловатую охотничью одежду – длинную суконную рубаху, подпоясанную сыромятным ремнем, с которого свисал небольшой острозаточенный топор, штаны из того же материала; на голове его была шапка-ушанка, за спиной висел арбалет. Мужчина весьма располагал к себе: у него было приятное добродушное лицо, большие серые глаза, горевшие искренним состраданием к несчастным путникам, и обаятельная улыбка, которая, впрочем, почти сразу же сошла с его губ, ибо мужчина успел охватить взглядом все детали, прежде недоступные с дальнего расстояния. Так, он увидел бедного Азора с окровавленной повязкой, осунувшихся и одетых в весьма сомнительное ветхое тряпье юношей с лихорадочно горевшими щеками – не то от холода, не то от подступающей болезни, и растрепанную уставшую девушку, сидевшую прямо на снегу. Бродяги и те выглядели бы пригляднее, чем эти несчастные.

– Господа! – высокопарно обратился к ним мужчина, хотя в данный момент их жалкий внешний вид заслуживал подобного изысканного обращения в самую последнюю очередь, – господа, мне очень жаль, что по пути на вас напали разбойники. Я имел честь не так давно услышать вашу грустную историю. Позвольте же мне помочь вам. Меня зовут Вольф Штруденс, и я управляющий цирка «Славное послевкусие». В данный момент мы направляемся в Полидексу. Как мне стало известно, вы тоже хотели туда попасть. Предлагаю присоединиться к нашей труппе, а мы, в свою очередь, окажем вам необходимую врачебную помощь. Я вижу, среди вас есть раненый?

– Значит, Чанг не подвел, – прошептал Четверка на ухо Артуру. Клипсянин кивнул и, преодолевая усталость, поспешно встал со своего места.

– Спасибо, – с искренней благодарностью сказал он. – Мы будем рады принять вашу помощь, тем более что некоторые из нас весьма в ней нуждаются. Тот юноша, что лежит на снегу, сильно болен, у него жар не спадал вот уже несколько дней. Помимо этого, у него ранена рука. Мы долго шли, у нас закончилась еда и мы…

– Не надо ничего объяснять, мой мальчик, – сказал добрый управляющий. – Я все прекрасно вижу и без ваших слов. Пойдемте за мной.

– Пой-дем-те! – отчетливо и очень мерзко прокричал попугай. – Пойдемте, оболтусы!

– Нильсон, разве можно в таком тоне разговаривать с почтенными господами? – легонько пожурил птицу управляющий. Но попугай, очевидно, решил, что хозяин сошел с ума, раз величает жалких проходимцев «господами». Поэтому он надолго замолчал, вновь обидевшись.

Жалкой кучкой ребята послушно плелись за господином Вольфом, и со стороны, наверное, казалось, будто он ведет за собой пленников, а не свободных людей. Впрочем, разве можно было подумать иначе, когда на них была тюремная одежда? Единица тащил на себе Азора.

Итак, на беду свою, или на счастье, беглецы попали в бродячий цирк. У костра они имели удовольствие познакомиться почти со всеми членами труппы. Одни уже успели переменить костюм, другие по-прежнему красовались в одежде, предназначенной для выступлений. Мужчина в трико так и не смыл белила со своего лица, а старая женщина с прозрачным шаром зачем-то нацепила на седую голову радужный колпак. Артисты, циркачи, атлеты, дрессировщики и заклинатели змей по очереди приветствовали путников, жалели их и по-своему выражали им свои соболезнования. Впрочем, когда стало очевидно, что гости буквально валятся с ног, их оставили в покое. Им милостиво разрешили присесть у костра.

– Я позову вас через некоторое время, чтобы осмотреть, – вежливо сказал управляющий и был таков. Попугай с крайне начальствующим видом еще немного покружил над костром, а затем, посчитав всех присутствующих недостойными своей особы, поспешил за хозяином.

Участники труппы громко общались между собой и совершенно игнорировали гостей, отчего те чувствовали себя неуютно. В какой-то момент, правда, пожилая женщина с шаром, взглянув на Артура и словно впервые его заметив, живо воскликнула:

– А ведь я знаю, мой дорогой, кое-что любопытное о вас!

Клипсянин с недоумением покосился на старуху, в то время как Спайки язвительно хмыкнул.

– Расскажите, нам тоже интересно послушать, – задиристым тоном проговорил блондин, с любопытством взирая на загадочный прозрачный шар. Старуха вцепилась пальцами в необычный предмет так сильно, что они побелели, а особенно ужасно и неприглядно смотрелись ногти на ее руках – длинные, желтые, с черными трещинами.

– Эта информация не для стольких ушей, – загадочно вымолвила женщина. – Если красавчик заглянет в мою кибитку, я с удовольствием расскажу ему будущее.

Спайки обидно захохотал, впрочем, немного с завистью, ибо и сам хотел, чтобы его удостоили чести, рассказав о том, что его ждет. Всякий человек любит лишний раз поговорить о себе, тем более если остальные люди его интересуют лишь в той мере, насколько они связаны с его собственной персоной.

– Нет, спасибо, я посижу у костра, – вежливо сказал Артур, сопроводив свой отказ приятной улыбкой. Но настырная женщина не удовлетворилась подобным ответом и схватила его за руку.

– Пойдем-пойдем, красавчик. Ты ведь хочешь знать, кто станет твоей суженой? Я все