Зловещие топи - Виолетта Орлова

– То есть твой внутренний компас говорит о том, что надо всех своих товарищей отправить на верную гибель? – тихо пробормотал Спайки, переваривая услышанное.

– Да, именно так он и говорит, дуралей. Ты их не жалей, они все равно пропащие. А на нас с тобой никаких скверных дел не числится, мы невиновны и еще можем славно пожить на свободе. Сейчас у нас нет денег, а, сдав беглецов, мы получим по мешочку с венгериками. Да на эти деньги можно несколько лет прожить, ни в чем не нуждаясь! Беруанские власти щедро одаривают тех, кто способствует поимке преступников.

Спайки уставился на костер и крепко задумался. С одной стороны, доводы, приводимые Чангом, были не так уж и глупы. Действительно, ни он, ни его «благочестивый приятель» с внутренним компасом не являлись преступниками в полном понимании этого слова. Спайки, как и многие другие, попал в Доргейм в детстве, но вовсе не белый единорог принес его на своей спине в суровый край болот и топей. Практичные родители, испугавшись, что появление чада повлечет за собой лишние расходы, отказались от него, едва только бедняга появился на свет. А в беруанских родильных домах нежеланных детей предпочитали отправлять куда подальше от дерева, чтобы те, чего доброго, не расплодились и не позанимали все и так уже чрезмерно перенаселенные ветки.

Эту душещипательную историю поведал Спайки господин Мильхольд, когда тот немного подрос и обрел способность худо-бедно воспринимать информацию. Чанга же принес на себе белый единорог. То есть получалось, что они действительно законопослушны и благочестивы, по крайней мере, исходя из норм беруанского кодекса, в то время как остальные, по всей видимости, являлись закоренелыми преступниками. Если смотреть на ситуацию под этим углом, то получалось, что Чанг не так уж и неправ. С другой стороны, Спайки всем сердцем ощущал, что его лицемерный приятель, в сущности, гораздо хуже их всех вместе взятых, в том числе и полумертвого Азора, которого они мучительно долго тащили без передыха.

Почему же он пришел к такому любопытному выводу? Дело в том, что циничный Чанг не просто был отъявленным мерзавцем; у него еще хватало совести верить в то, что он – благородный человек.

В результате всех вышеперечисленных рассуждений в голове у Спайки появилось нечто вроде умозрительной стрелки, которая, по ходу его мысли, балансировала между пунктом «согласиться с Чангом» и пунктом «послать Чанга».

«Как жаль, что у меня нет внутреннего компаса», – с огромным сожалением подумал про себя бедняга. Если бы сей важный предмет имелся у него в наличии, он, вероятно, не мучился бы так сильно, выбирая, на чьей он хочет быть стороне.

Между тем решительно никто не подозревал о подлом заговоре. На следующее утро ребята, как ни в чем не бывало, продолжили свой нелегкий путь. Уныло завывал смраденьский ветер, не суля ничего хорошего бедным странникам, постепенно удалявшимся от Доргейма. Беглецы уже не боялись погони, ибо полагали, что так далеко за ними не пойдут. Разбойный тракт простирался на многие единомили вперед, он был бел от снега, пустынен и тих.

Впрочем, вскоре все изменилось. Изредка на дороге стали встречаться всадники-одиночки – храбрецы, не ведавшие страха перед разбойниками. Они во весь опор мчались по заснеженной земле без остановок и промедлений. Чанг с истовым нетерпением крутил головой по сторонам, высматривая долгожданный караван. Днем путники останавливались в лесу и отдыхали, ночью продолжали свой нелегкий путь. До сих пор им ужасно везло, ибо кроме тех доверчивых армутов-войнов, никто не замечал их присутствия.

Но вот терпение коварного юноши было наконец вознаграждено с лихвой, ибо смертельно уставшие беглецы наткнулись на караван. Впрочем, караван ли то был? Ребята уже могли разглядеть вдали всадников и кибитки, а холодный ветер услужливо принес терпкие ароматы конюшни, конского навоза и опилок, чарующие запахи сахарных плюшек, сладкой кукурузы и мандаринов, перемежающихся со стойкими армутскими благовониями.

– Торговцы! – радостно воскликнул Чанг, однако никто из отряда не поддержал его энтузиазма.

– Надо спрятаться, – прошептала Одди и как бы невзначай взглянула на Артура, словно ожидая его одобрения. Клипсянин рассеянно кивнул, соглашаясь. В последнее время ни одно решение не принималось Оделян единолично, она как бы передала бразды правления Артуру, вроде бы окончательно смирившись с его ролью лидера.

Предложение спрятаться отнюдь не было воспринято с энтузиазмом. Дело в том, что их скудные припасы подошли к концу, есть хотелось нестерпимо. Они совершали такие длительные переходы, которые сами по себе были весьма энергозатратными, что уж было говорить о том, что юные здоровые организмы требовали куда больше пищи. Тем более что в их отряде произошло незапланированное пополнение в виде Азора, который временами все-таки приходил в себя и робко съедал кусочек сала.

Не все, разумеется, было так печально. Один раз путникам повезло набрести на поляну с промерзлой клюквой. Прожорливый Единица с нетерпением бухнулся на колени и принялся пригоршнями собирать кислую ягоду и засовывать себе за щеки, после чего у него несколько часов кряду нещадно болел живот. В другой день счастливчики оказались на заброшенном картофельном поле – некоторые корнеплоды еще не успели окончательно сгнить. Тогда-то Артур впервые в своей жизни попробовал сырую холодную картошку, от которой вязало во рту и сводило внутренности.

С недавних пор беглецы стали опасаться лишний раз разжигать костер, памятуя о том, что крупные города уже близко, стало быть, и всадников на дороге в скором времени прибавится. Так что в ту самую минуту, когда Оделян предложила спрятаться, наступил момент, в своем роде критический. Аппетитные запахи от расположившегося на стоянку каравана столь терзали бедных изголодавшихся путников, что они уже готовы были забыть про свои тюремные одежды, бегство, охотников и погоню ради обычного куска ржаного хлеба и чашки молока.

Тем не менее здравый смысл возобладал над голодом, и ребята притаились за холмом, с неприкрытой тоской наблюдая за тем, как люди, вышедшие из разноцветных кибиток, неторопливо устраиваются на ночлег. Они разжигали костры, и от места их временной стоянки веяло теплом, уютом и надеждой на приют.

– Кажется, они не так опасны на первый взгляд, – неуверенно пробормотал Единица, наблюдая за тем, как предзакатные лучи солнца окрашивают в бордовые цвета многочисленные рваные кибитки. – По крайней мере, это не охотники по отлову каторжников. И на армутов тоже не похожи. Купцы из Омарона, скорее всего.

Оделян согласно кивнула.

– Э-эх, сейчас бы скушать чего-нибудь… – тихонько проговорил Четверка, чья буйная фантазия уже рисовала красивые кренделя с