Код Гериона. Бессмертие без жизни - Людмила Брус

К нашему большому облегчению, коридоры «Сольвейг» встречают нас тишиной. Мы протопали сквозь «раздевалку», миновав останки второй турели и опасаясь вновь нарваться на какой-нибудь опасный механизм. Уставший Вайолет двигался как в полусне.

Мы находились на минус первом этаже, я нажал кнопку минус четвёртого – самого нижнего. Но тут нас ждал очередной поганенький сюрприз: с места лифт так и не двинулся, так как больше не управлялся из компьютера Вильгельминой. И если Вайолет уничтожил нашего врага, выходит, погибла и она.

Вайолет, покачав головой, пустил в ход лазеры, спрятанные внутри его руки, продырявив при этом перчатку. Большой опасности в этом сейчас не было: сигнал о повреждении скафандра активизировал наноботов, латавших небольшие дыры.

– Твои лазеры могут питаться от батареи скафандра?

– Ещё бы! Иначе мне пришлось пихать внутрь себя здоровенный аккумулятор, а для этого – удалить себе какие-нибудь органы. Или нос в розетку переделать. С двумя или тремя дырочками, какие были на Земле. Кстати, ты вот никогда не спрашивал, зачем мне блестящие татуировки, а там, между прочим, фотоэлементы.

– Зачем? – поразился я. – От них даже на поверхности Марса толку никакого, потому что ты в скафандре.

– Даже тебе не понять, как сильно я мечтал о Земле – уже после того, как переехал!.. – тон киборга вновь стал непривычно серьёзен. – В мыслях я никогда по-настоящему не расставался с этой мечтой. И готовился так, словно мой полёт уже был запланирован. Не зря, как видишь.

За десять минут мы проделали в потолке круглое отверстие, чтобы протиснуться наружу в скафандре. Первым наружу полез Вайолет. Однако, стоило ему выбраться на крышу и подать мне руку, как лифт пришёл в движение и рванул с места – но не вниз, а вверх. И будь Вайолет обычным человеком – его бы расплющило или, по крайней мере, сильно поломало ударом о потолок шахты. Однако модификант моментально среагировал на движение и нырнул обратно в дыру, выдохнув короткое ругательство в микрофон.

– Сразил Гериона, говоришь? Предсмертная агония, да? – зло прошептал я ему.

– Не может быть… – испуганно прошептал Вайолет.

Я ожидал, что в следующую секунду лифт камнем полетит вниз. Но нет: подонок решил подержать нас здесь, пока не кончится кислород, а без запасных баллонов ему ждать недолго.

– Ребят!.. – воскликнула Кэт. – Это… Это… Это холод и мрак какой-то! Хотите – не хотите, а я лечу вас забирать!

– Не смей! – заорали мы в один голос.

– Он только этого и ждёт! – добавил я.

– Этот подлец может оживить ретранслятор. Пёс знает, с какой скоростью он создаёт собственный код!

– Тогда тем более нужно лететь к вам! Выжигать электронику на «Сольвейг» он не станет!

– Зато создаст поток частиц, который уничтожит и «Апсару», и тебя!.. – о такой возможности я на самом деле не знал, но смог же он организовать Блэкаут. В своём царстве Линдон казался богом.

– Спокойно, нытики!

Не помню, чтобы Кэт блистала в Академии в тех областях, где нужны были физическая сила, ловкость и отвага; кажется, и до своего исключения из программы она считалась середнячком. Насколько моя сестра отважна, я впервые узнал тогда, когда она согласилась испытать на себе «санитаров» Хованской.

Хмуро прошептав «конец связи», я вместе с Вайолетом стал вскрывать пол лифта по периметру: надо же как-то выбираться из этой чёртовой коробки. Наше положение осложнялось тем, что в шахту лифта воздух уже не подавался, а взять его было неоткуда: когда-то гениальный Тесла придумал, как передавать на расстояние энергию, жаль, с кислородом не прокатило… Дышать стало заметно тяжелей, и я поймал себя на том, что считаю про себя каждый вдох и каждый выдох.

Наконец, Вайолет знаком велел мне схватиться за край дыры наверху: благодаря нашему огромному по земным меркам росту мне не пришлось даже прыгать. Затем модификант довершил начатое с помощью лазерного ножа, как следует ударил в пол ногами и, выбив его, соскочил на дно шахты. В прошлый раз его прыжок был куда длинней, поэтому я за него не особенно переживал. Когда вслед за ним полетел я, он умудрился поймать меня на руки: так супергерои в старых фильмах спасают брошенных с крыши девиц.

– Если Герион его обрушит, то, по крайней мере, нас накроет, а не раздавит. Черепушка-то у меня до сих пор человеческая.

– А как потом вылезать?

– Кое-кто меня недооценивает…

Дверь в блок горнодобычи оказалась герметично закрыта. Толщину этой двери я помню – добрые пятнадцать сантиметров стали. К моменту, когда закончится воздух, мы не успеем её открыть. Если даже успеем – ещё ж добираться до корабля…

– Может, к ней ты тоже помнишь код? – спросил я с неуместным ехидством. В такой западне становилось очень трудно сохранять хладнокровие, и от этого я закипал ещё сильнее – злясь уже на себя.

– Я-то помню, но теперь ничего не сделаю. Замок-то снаружи, – развёл руками Вайолет, тяжело усаживаясь на дно шахты. – Всё, что остаётся – подыхать здесь, если только нас не вытащит Кэт. Может, ты и готов красиво умереть, чтобы твой гордый профиль вырезали в скале, назвали в твою честь сверхновую и всё такое, но я б ещё побарахтался.

– И правильно! – вмешалась с орбиты Кэт. – Я тут подумала: почему бы не задействовать челнок? Его лазерный резак куда мощнее ваших, а управлять им я могу и отсюда!

Эта идея, хоть и трудновыполнимая, оказалась единственно разумной в данной ситуации. Но то, что складно и здорово прозвучало на словах, в реальности обернулось новым провалом. Сначала обнаружилось, что челнок не отвечает на команды, затем оказалось, что челнок, оставленный без присмотра, «спущенные с цепи» роботы Гериона принялись распиливать и раздирать. Судя по горьким, сбивчивым описаниям Кэт, которая висела уже над «Сольвейг», большие и маленькие порождения Бессмертного набросились на нашу несчастную машину и пожирали её, как муравьи – гусеницу.

– Катрина, ты можешь оценить толщину крыши над нами? – спросил я.

– Дай-ка с приборами разобраться… – тяжело дыша, сказала сестра.

Вдох-выдох… Вдох-выдох… Торжествующий шёпот: «Нашла!» И вновь: «Сейчас-сейчас!» Уже не минуты – секунды тянутся невыносимо долго. Но Кэт ненавидит, когда её подгоняют, и я, зная это, сижу тихо. А Вайолет – он, кажется, вообще в полуотключке. Пульс упал до сорока шести ударов в минуту, сигналы мозга то резко усиливаются, то падают, как вошедший в пике марсолёт.

– Двенадцать сантиметров! Плита – предположительно – из углепластика и стали, снабжена механизмом… Она, кажется, раньше могла отодвигаться, чтобы выпустить кабину на поверхность.

– Ясно! Ты сама сейчас на какой высоте?

– Двести метров!

– Стационарный режим включила?

– Спрашиваешь!

– Повиси пока…

С помощью радиолокатора я оценил расстояние между нами и плитой, отделявшей нас от поверхности. Тридцать пять метров.

– Кэт, сдвинься так, чтобы сопла двигателя оказались ровно над нами, нацелься ими на плиту. Сможешь?

– Постараюсь! – уверенности в её голосе сильно поубавилось. Перед прибытием на орбиту я дал ей базовые навыки ручного пилотирования. Горизонтальный сдвиг в таком положении уже относится к разряду манёвров сложных – хотя постороннему может показаться проще простого. Собрав в кулак всё своё терпение, я объяснил ей, что сделать необходимо и чего – ни в коем случае нельзя.

Когда «Апсара» оказалась, наконец, там, где надо, я попросил Катрину начать снижение.

– Что ты задумал?.. – проговорил Вайолет, на время выбравшись из забытья.

– Раскалённая плазма оплавит плиту, – объяснил я. – Затем Катрина сбросит трос и нас вытащит!

– Ты чокнулся, – только на это моего друга сейчас и хватило.

– Уинстон! – тревожно заговорила Кэт. – Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я вас поджарила!

– Не получится, если сама не захочешь, – усмехнулся я. – Мы накроемся этой