Салага - Василиса Мельницкая

на коленях. Катя отвернулась. И даже чуть-чуть отодвинулась. По возвращении она искренне бросилась в объятия Матвея. А он не оттолкнул, нет. Он не смог бы оттолкнуть девушку, что нуждалась в защите. Он даже неловко ее обнял. Но Катя тут же смутилась, извинилась и отошла. Теперь же определенно стыдилась своего порыва.

— Катюш, выпей чаю. — Матвей сам налил и подал ей чашку. — Вас чуть позже покормят, на кухне готовят завтрак.

— Я не хочу есть, — ответила она.

Но чашку взяла, отпила глоток и опустила руки.

— Прости меня, — произнес Матвей.

Катя вздрогнула и пролила чай на колени.

— Горячо? — испугался Матвей.

Она отвела в сторону его руку, не позволяя коснуться. Поставила на поднос почти полную чашку.

— Все в порядке. Почему ты извиняешься?

— Потому что из-за меня ты попала… в неприятности. — Матвей не знал, как иначе назвать то, что с ними произошло. То слово, что он мог бы употребить, не предназначалось для нежных ушей барышни. — И спасибо. Я благодарен тебе за помощь.

— А… — В голосе Кати Матвею послышалось разочарование. — Я рада, что пригодилась. Лечить — мой долг, я же будущий врач. Что же до извинений, то я их принимаю. Однако должна сказать, что я никого не виню. Даже не думала. И вообще, это мне впору просить прощения.

Она посмотрела на Матвея ясными, но печальными глазами.

— Но мне неловко говорить об этом. Поэтому буду благодарна, если ты просто забудешь.

— А если нет?

— Нет? — переспросила она растерянно.

— Если не забуду? — Матвей взял Катю за руку. — Я не хочу забывать.

— Ты… смеешься надо мной? — осторожно предположила она, пытаясь отнять руку.

Матвей держал крепко.

— Я предупреждал Яру, чтобы она не вмешивалась в мою личную жизнь. Но я никогда не говорил, что ты мне не нравишься.

— Яра не вмешивалась! — горячо возразила Катя. — Это я попросила. Я…

Она не договорила, окончательно смутилась и сникла. Очевидно, что в делах сердечных у Кати опыта нет. Она всегда вела себя уверенно, и только рядом с Матвеем словно стеснялась чего-то. Это он давно заметил.

— Давай встретимся, когда вернемся в Петербург? — предложил Матвей. — Сходим на свидание. Я возьму твой телефон у Яры и позвоню. Договорились?

— Нет, — возразила Катя. — Если ты делаешь это из жалости или благодарности…

— Я не стал бы так поступать, — перебил ее Матвей. — Спроси у Яры, она хорошо меня знает.

— У Яры… — Катя зябко повела плечами. — Ты можешь рассказать, что там произошло? Я была в яме с Любой. И, кажется, пропустила все самое интересное.

Матвей отрицательно качнул головой.

— Меня там вовсе не было.

— Но ты ведь знаешь. Яра… тайный агент? Ася говорит, что эспер. Разве такое возможно?

Он вздохнул.

— Уверен, Яра все тебе расскажет, если ей разрешат. Спрашивать бесполезно, мы все связаны клятвой.

Катя кивнула.

— Вот я и думаю, скоро ли я увижусь с Ярой, — сказала она. — И увижусь ли вообще. Матвей, если нам не дадут поговорить, ты скажи ей, что я в порядке. Пусть не винит себя. Это путешествие пошло мне на пользу. Я, наконец, определилась с направлением. Может быть, когда-нибудь будем работать вместе.

В гостиную заглянула Зулайка, жившая при доме.

— Петр Андреевич просил передать, чтобы шли завтракать, — сказала она. — Стол накрыт в саду.

— Я не хочу, — отказалась Катя. — А ты иди. Я тут посижу.

— Опять пропустишь что-нибудь интересное, — предположил Матвей. — И я не хочу оставлять тебя одну.

К столу вышли вместе. Дед и дядя Саша к ним не присоединились. Яра все еще не просыпалась, и Сава не желал отходить от нее ни на шаг. Ошалевшая Хадижа выглядела испуганной и довольной одновременно. У чеченцев женщина не может сидеть за одним столом с мужчинами, и в ней боролись природное бунтарство и традиционное воспитание.

Ася невозмутимо поглощала чепалгаш, слизывая с пальцев масляные капли. Миша взглянул на Матвея мельком, и, что удивительно, с неприязнью. Неужели расстроен тем, что свадьба его друга не состоялась? Но это несерьезно…

При Хадиже Матвей не рискнул начать разговор, но когда она вызвалась помочь Зулайке с посудой, спросил без обиняков:

— Миша, что не так?

Он не стал притворяться, выпалил в ответ, будто ждал этого вопроса:

— А тебе понравилось бы, если бы тебя использовали бы вслепую? Пусть я младше, но мы все же из одной академии!

— Никто тебя не использовал, — вздохнул Матвей. — Поверь, для нас было полной неожиданностью, когда мы столкнулись с вами на вокзале.

— Совпадение? — не поверил Миша. — Хочешь сказать, это совпадение? Вам не нужно было попасть в дом Вахи гостями?

— Совпадение. В это тяжело поверить…

— Вот и я не верю в такие совпадения!

— Ты же можешь понять, вру я или нет, — рассердился Матвей. — Да, мы не стали отказываться от приглашения Алана, но ведь ни о чем не просили.

— Да лучше бы попросили, — пробурчал Миша. — Я, вообще, не понимаю, как можно было привлечь к операции гражданских, но ничего не сказать мне.

— Я медик, — сказала Катя. — И меня прикрывали.

— А Мила⁈

Ася фыркнула и прикрыла рот ладонью.

— Скажи ему, — попросил Матвей. — Ты же догадалась? Одного не пойму… Он же там был. Видел своими глазами.

— Не видел, — пояснила Ася. — Поначалу ему не до того было, в него ножиком тыкали. А потом Милка велела к нам бежать, он и не разобрал с перепугу, кто командует. Ну, и помогал, да, держал щиты, Катю с Любой вытаскивал из ямы. Так что все пропустил.

— Вообще-то, я здесь, — хмуро произнес Миша. — Не надо говорить обо мне в третьем лице.

— Короче. — Ася покровительственно положила руку ему на плечо. — Мила — это Ярик Михайлов. И она эспер.

Катя быстро взглянула на Матвея. Он повел плечом, мол, слушай, я же предупреждал.

— Чего⁈ — вытаращился Миша.

— Того, бестолочь. Вы же поступали вместе, ты рассказывал, — напомнила Ася. — Как ты не понял, что Ярик — девушка?

— А ты, можно подумать, сразу поняла, —