Салага - Василиса Мельницкая

— Еще в Москве, — сообщила Ася.

— Нет. Не может быть… — Он обхватил руками голову. — Как девушка? Мы же жили в одной квартире. Я же… в трусах…

Он замер, покрываясь красными пятнами. Матвею даже стало его жаль.

— Главное, что не без, — услышали они голос Савы, спускающегося с крыльца. — Аська, а тебе я еще припомню… любовь к Ярику.

Ася довольно рассмеялась.

— Поделом, Бестужев. Это была моя маленькая месть.

— Как Яра? — спросил Матвей. — Проснулась?

— Ее Александр Иванович для беседы забрал. Сказал, что ненадолго.

— Что ей грозит? — совершенно серьезно спросила Ася.

— По закону — трибунал. По справедливости — за такое награждать надо.

— Ее не тронут, — уверенно произнес Матвей. — Яра уникальна.

— Угу, — согласился Сава. — Но могут запретить учиться, посадят под замок и заставят воспроизводить потомство. Догадайся, от кого теперь зависит, что с ней будет?

И гадать нечего. Судьбу Яры определит князь Разумовский. И если у Матвея от одной мысли об этом противно засосало под ложечкой, то страшно представить, каково сейчас Саве.

Глава 51

Сон не избавил от тошнотворных воспоминаний, не смыл грязь, в которую мне пришлось окунуться. Но он восстановил силы. Я даже смогла улыбнуться Саве. Говорить ему, что все в порядке, не стала. Он не поверит.

Нам дали немного времени, минут пять, не более. Сава ни о чем не спрашивал, и я была ему за это благодарна. Он молча обнял меня. Я прикрыла глаза, наслаждаясь теплом и чувством защищенности, что дарили его объятия. Жаль, что это длилось так недолго…

Карамелька мяукнула, предупреждая о приходе гостя. И в спальню вошел Александр Иванович.

— Сава, иди завтракать, — произнес он. — Мне нужно поговорить с Ярой.

— Да, — согласилась я. — Сава, иди. Я должна рассказать кое-что важное.

— Мы будем тебя ждать. — Обращался Сава ко мне, но смотрел на Александра Ивановича. — Вы же недолго, да?

Александр Иванович выдержал его угрожающий взгляд и ничего не ответил.

— Яре тоже нужно поесть, — не унимался Сава. — Она потратила много сил.

— Разумеется, я об этом помню. Савелий, не доводи до греха.

Сава повернулся ко мне.

— Яра, ты спрашивала, сможешь ли ты стать мне таким же другом, как Матвей. Забудь то, что я ответил. Не знаю, осталось ли твое желание прежним, но я сочту за честь быть твоим другом.

Он быстро вышел, а я почувствовала горечь во рту. Не ожидала, что Сава попрощается именно так. Лестно, конечно, но и невыносимо больно.

— Не хорони себя раньше времени, — нарочито бодро произнес Александр Иванович.

Я хмуро на него посмотрела и вцепилась в Карамельку. Она чувствовала мое настроение и настороженно наблюдала за Александром Ивановичем. Кто этих химер знает, а вдруг бросится? Ведь меня арестовывать пришли, а не утешать.

— Я понимаю, что нарушила закон. И приму любое наказание. Но, Александр Иванович, мне действительно нужно сказать вам кое-что важное. Я узнала это… от Вахи.

— Говори, — велел Александр Иванович.

Мы будем беседовать здесь, а не в его кабинете. Не в управлении. Это означает, что меня сразу заключат под стражу? Как опасную для общества преступницу. А ведь я могу сбежать. Мне ничего не стоит… хотя бы попробовать. Александр Иванович — сильный эспер, но вдруг я… сильнее?

Отмахнувшись от искушения, как от надоедливой мухи, я сосредоточилась.

— Они зовут его Дуки. Его ждут, он возглавит бунт.

— Бунт? — переспросил Александр Иванович.

— Они называют это борьбой за независимость Ичкерии. — Я тщательно выговаривала слова, выуживая их из чужой памяти. — В планах — создание Кавказского государства на территориях, что Российская империи незаконно отобрала у горцев.

— Чего⁈ — Александр Иванович не скрывал своего изумления.

— Я озвучиваю не свои мысли, — напомнила я.

Не хватало еще, чтобы на меня государственную измену повесили.

— Это понятно, что не свои. — Он махнул рукой. — Дуки? И никак иначе?

— Он пилот разума, генерал, боевой офицер, — перечислила я. — Он служит Российской империи. Или служил. А, вот еще… У него жена — русская. Вахе это не нравилось.

— Твою ж… — Александр Иванович взглянул на меня и осекся. — Яра, это очень ценная информация. Ты просто… чудо.

— Это зачтется на суде? — пошутила я, криво усмехнувшись. — Я даю согласие на ментальный допрос. Не знаю, почему не заметили то, что творится в городе. Возможно, не хотели замечать. Но вооруженные мужчины на улицах — не только горцы, но и наемники. Ваха был одним из командиров.

— Местный эспер перешел на сторону бунтовщиков, вот и весь секрет, — сердито произнес Александр Иванович. — Ничего, разберемся. Яра, ты умница. Если дело дойдет до суда, я сделаю все, чтобы тебя защитить.

— А может… не дойти? — спросила я.

Тихо прикопают в ближайшем лесочке? Ой, нет. Тут же горы. Сбросят в пропасть.

— Если Разумовский убедит императора, что ты неопасна. Тебе дали время на отдых, но не более того. Так что нам пора.

— К императору?

— К Разумовскому, — вздохнул Александр Иванович. — Сейчас он не может покинуть императора, поэтому требует, чтобы тебя доставили к нему немедленно, до того, как завертится машина правосудия.

Легко предположить, что князь потребует в обмен на помощь.

— Александр Иванович, вы не можете его ослушаться? Лучше суд, чем…

— Не лучше, — перебил меня он. — Поверь, Яра, не лучше. Все сильно осложнится, как только узнают, чья ты дочь.

— Мне нужно привести себя в порядок.

Звучит так, будто я хочу оттянуть неприятную встречу. Но мне просто необходимо снять с себя чужие тряпки. Противно!

— Не нужно, — жестко возразил Александр Иванович. — И химеру оставь при себе.

— Куда хоть мы… Ай!

Он грубо схватил меня за руку и дернул за собой, в Испод.

— Я, по-твоему, шучу? Да, вы спасали ребенка. И ты молодец. Не растерялась, справилась. Я на твоей стороне. Но закон не на твоей стороне! Люди боятся сильных эсперов. И тебя будут бояться сильнее, чем Разумовского. Нужно объяснять, почему?

Александр Иванович выговаривал мне, сворачивая пространство в Исподе. И ответа не ждал. Да и я не стремилась к диалогу. По всему выходило,