Танец Клинков: Академия убийц - kv23 Иван

«Именно поэтому, — холодно сказал Глава Гильдии Копья, — нам нужен козёл отпущения. Кто-то должен ответить за разрушенный собор, за убитых в той бойне. Народу нужен виновный».

Верховный магистр продолжил, его голос не дрогнул: «Анастасия Теневая обвиняется в убийстве Главы Гильдии Меча Изольды Железной, в организации вооружённого бунта, в разрушении культурного памятника. Мотив — месть, одержимость, утрата рассудка после смерти наставника».

Мир вокруг Анны закружился. Это не могло происходить. Они… они предавали правду. Предавали память Григория. Предавали всё, за что она боролась.

«Это ложь!» — Алексей шагнул вперёд. — «Анна говорит правду! Я был там! Я видел заговорщиков своими глазами!»

Его отец, Борис Романов, Глава Гильдии Серебряного Клинка, медленно поднялся со своего серебряного трона. Его лицо было маской, но Анна увидела боль в его глазах. Боль и страх.

«Алексей, — его голос дрожал. — Прошу тебя. Отойди от этой девушки. Это твой последний шанс».

«Отец, — Алексей не отступил. — Ты знаешь, что она говорит правду».

«Я знаю, что мой долг — защитить нашу Гильдию. Нашу семью. Наше наследие. Если ты продолжишь поддерживать эту… преступницу… ты опозоришь имя Романовых. Встань на сторону Совета. Или потеряешь всё».

Тишина была невыносимой. Анна видела внутреннюю борьбу на лице Алексея. Он всю жизнь готовился стать Главой Гильдии. Это была его судьба, его предназначение. Сейчас отец предлагал ему выбор: семья или правда.

Алексей посмотрел на Анну. В его глазах она увидела всё: любовь, боль, решимость.

Он повернулся к отцу.

«Совет лжёт».

Три слова. Простые. Непоколебимые.

«Совет лжёт. Волконский планировал переворот. Анна рисковала жизнью, чтобы остановить его. Она героиня. А вы… вы предаёте всё, за что должны стоять Гильдии. Я выбираю справедливость. Я выбираю правду. Я выбираю её».

Борис Романов закрыл глаза. Когда открыл их снова, в них не было тепла отца. Только холод Главы Гильдии.

«Тогда ты больше не сын Романовых. Ты больше не наследник Гильдии Серебряного Клинка. Ты изгнан. Ты изменник».

«Так тому и быть», — Алексей снял с шеи серебряный медальон с гербом семьи и бросил его к ногам отца.

Верховный магистр продолжил, его голос звучал, как похоронный колокол: «Максим Громов, Ирина Степанова — обвиняются как соучастники. Эллада Светлая — обвиняется в использовании запрещённой эмпатической магии, классифицируемой как тёмное колдовство. За головы всех пятерых назначается награда в размере пятидесяти тысяч золотых монет. Мёртвыми или живыми».

Они едва успели покинуть здание Совета, прежде чем началась охота. Стража Академии получила приказ, и улицы наполнились вооружёнными людьми. Крюк, воровской босс, помог им скрыться через сеть подземных тоннелей, выведя в Нижний город.

Но перед тем как исчезнуть в тени, Анна сделала одну остановку.

Кладбище для преступников находилось на окраине города, там, где даже нищие не селились. Безымянные могилы, деревянные кресты, проваливающаяся в землю почва. Здесь хоронили тех, кого система отвергла.

Могила Григория была свежей. Простой деревянный крест с выжженным именем. Анна опустилась на колени перед ней. Дождь начал моросить, смешиваясь со слезами на её лице.

«Учитель, — прошептала она. — Вы погибли за правду. А я стала врагом государства за то, что пыталась её раскрыть. Система… система сильнее одного человека».

Она положила руку на влажную землю.

«Но я не сдамся. Я обещаю вам. Я обещаю отцу. Я разрушу эту гнилую систему. Я сожгу её до основания. И на её пепле построю что-то новое. Что-то честное. Что-то, за что не будет стыдно умирать».

Алексей подошёл к ней, положил руку на плечо. «Анна. Нам пора».

Она встала. Посмотрела на крест последний раз. «Прощайте, учитель. Ваш танец закончен. Но мой только начинается».

Они исчезли в сумерках, пятеро изгоев, ставших врагами государства за то, что выбрали правду вместо лжи.

За ними начиналась охота. Впереди ждала тьма Нижнего города. Но в глазах Анны горел огонь, который не могла потушить никакая тьма.

Система объявила им войну.

Что ж. Они ответят тем же.

Глава 47: Крысиные тропы

Спуск в Нижний город был спуском в преисподнюю. Крюк вёл их через лабиринт узких, сырых тоннелей, где единственным освещением были факелы, прикреплённые к стенам с интервалом в двадцать шагов. Тени плясали на покрытых плесенью стенах, создавая иллюзию движущихся фигур. Вода капала с потолка, образуя лужи, в которых отражались искажённые лица беглецов.

«Добро пожаловать в настоящий Санкт-Петербург, — усмехнулся Крюк, его голос эхом отдавался от стен. — Тот, о котором не пишут в газетах. Тот, который не видят из окон дворцов».

Анна шла молча, поддерживая Максима, который едва передвигался, опираясь на палку. Его рана всё ещё кровоточила сквозь повязку. Эллада следовала за ними, её лицо было бледным от истощения после битвы в соборе. Ирина и Алексей замыкали шествие, постоянно оглядываясь назад — охотники уже были на их следе.

Они шли час. Может, больше. Время потеряло смысл в этой вечной тьме. Наконец тоннель расширился, и они вышли в огромную подземную полость. То, что открылось их взорам, заставило Анну остановиться.

Нижний город.

Это был целый мир под миром. Огромное пространство, вырубленное в скале и земле, уходящее вглубь на сотни метров. Сотни, тысячи самодельных лачуг, построенных из обломков, досок, ржавого металла. Они лепились друг к другу, образуя хаотичный лабиринт улочек, не шире двух человек. Тусклые фонари, питающиеся от украденных магических кристаллов, освещали это подземное царство призрачным, зеленоватым светом.

И люди. Тысячи людей. Нищие, калеки, воры, беглые рабы, те, кто не смог выжить в верхнем городе. Дети с голодными, взрослыми глазами смотрели на них из темноты. Женщины в лохмотьях стирали одежду в грязной воде. Мужчины дрались из-за куска заплесневелого хлеба.

Смрад был невыносимым. Гниль, экскременты, болезни. Анна прикрыла рот рукой, пытаясь не задохнуться.

«Здесь живёт треть населения Санкт-Петербурга, — равнодушно сказал Крюк. — Те, кого система выбросила. Те, кто не смог платить налоги, оплачивать жильё, кормить семью. Добро пожаловать в мир, который создали ваши драгоценные Гильдии».

Анна не могла оторвать взгляд от ребёнка, не старше пяти лет, копающегося в куче мусора в поисках еды. Его руки были покрыты язвами, одежда — сплошные дыры. Когда он поднял голову, их взгляды встретились. В его глазах не было надежды. Только пустота.

«Я не знала», — прошептала она.

«Конечно не знала, — фыркнул Крюк. — Наверху никто не знает. Или не хочет знать. Так удобнее».

Они двинулись дальше, пробираясь по узким,