Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

– Подожди.

– Я не могу. Нужно увести их от тебя.

– Да подожди ты!

Она стояла на ступень выше. С такого положения Смородник казался не настолько высоким, и так непривычно было видеть его губы почти напротив своих. С потолка над их головами свешивался серый комок паутины с запутавшимися в нём мусоринками. Покровители, и занесло же в самый грязный подъезд во всех Топях! Наверное, Смородника тут охватила бы паническая атака, если бы не необходимость снова нестись навстречу смерти.

Мавна протянула руку и погладила шрам на его брови. Смородник удивлённо замер, будто ждал подвоха, и она не собиралась его подводить. Отсветы пламени под его кожей несколько раз мигнули, как жар в тлеющих углях, и погасли, будто успокоились.

Мавна положила ладонь ему на шею и потянулась вперёд, к его лицу. Остановилась, только ощутив его горячее дыхание, – дала ему пару мгновений, чтобы он мог одуматься и убежать.

Но Смородник не сбежал.

Его рука зарылась в волосы Мавны на затылке, Смородник притянул её лицо и коснулся губами её губ. И тоже замер, дыша жарко и часто, будто безмолвно спрашивал разрешения.

– Как омела, – шепнула Мавна.

– А?

– Паутина. Над нами.

– Грёбаная паутина.

Они одновременно разомкнули губы и потянулись навстречу друг другу. Сердце Мавны разбухло в груди. От Смородника пахло табаком и супом, но Мавна отчётливо различила и аромат шоколадного батончика – запахи смешивались так противоречиво и нелепо, но совершенно её не смущали. Так пах он. Её чародей.

Она сделала то, что так давно хотела: запустила руку под его одежду, ощущая ладонями горячую кожу и его твёрдое тело с сухими жёсткими мышцами. Смородник издал глухой стон, не прекращая целовать её щёки, закрытые веки, снова возвращаясь к губам. Мавна положила вторую руку на его затылок, чтобы он не вздумал прерывать поцелуй, долгий, глубокий и трепетный, такой желанный и страстный, что кружилась голова.

Они прижимались друг к другу слишком тесно, и нечем было дышать, а целовались так самозабвенно, что некогда было даже сделать вдох.

Как давно она об этом мечтала, не признаваясь даже самой себе. Сколько раз казалась себе испорченной и недалёкой, когда мечтала о нём. Пусть эта минута всё запутает и испортит – не важно, главное, что она была.

Смородник тянулся к ней, целовал её с жаркой нежностью, и это не могло ей показаться. Порывисто, по-чародейски огненно, но бесконечно бережно, обхватывая её лицо ладонями и прижимая к себе с неуклюжей заботой. Будто бы они не стояли на лестничной клетке чужого подъезда. Будто не дарили своё трепетное чувство этим исписанным стенам и этой грёбаной паутине.

– Нам пора, – шепнул Смородник, на миг отстранившись.

Губы Мавны горели, голову кружило от нахлынувших эмоций, и ей хотелось ещё. Ещё, ещё, целоваться без устали всю ночь, изводя друг друга поцелуями: собственническими и нежными, жадными, берущими, отдающими, ласкающими…

– Мирча, – шепнула она его настоящее имя, смешивая с их сбившимся дыханием. – Поцелуй меня ещё.

Но Смородник отклонил голову вбок, печально улыбнувшись:

– В другой раз – обязательно. Но нам правда пора. Калинник тоже в опасности, пока ждёт. Его машину могли запомнить. И он уже тут.

Мавну накрыло разочарование, но умом она понимала, что Смородник прав. Едва они отдышались, всё так же глядя друг на друга, стоя на разных ступенях, её заполнил привычный стыд.

– Пора, – напомнил он. – Сразу в машину. Через минуту.

Он кинулся вниз по ступеням, перепрыгивая сразу через несколько. Пистолет в его руке раскалился докрасна, с пальцев сыпались искры, и движения стали стремительными, резкими, смертоносными. Мавна во все глаза смотрела ему вслед, как он рывком открывает подъездную дверь и неистово вырывается наружу.

Снова зазвучали выстрелы, но дверь захлопнулась, не давая ей разглядеть, что происходит.

Мавна уткнулась лбом в стену, считая до шестидесяти. Минуту. Он сказал выходить через минуту, но дыхание сбивалось от волнения, и каждая секунда казалась безумно растянутой.

– Пять-десят-во-семь, – считала она медленнее, чем хотелось бы, еле сдерживаясь, чтобы не выбежать следом за ним. – Пять-десят-де-вять… – Ше-шесть-де-сят…

Мавна выскочила из подъезда и понеслась к вишнёвому автомобилю, который уже стоял неподалёку. Едва она запрыгнула в салон, как Калинник ударил по газам.

– Лучше тебе свернуться на сиденье, булочка, – посоветовал он и лихо свернул во двор, одной рукой взводя курок. Пистолет в его пальцах вспыхнул искрой.

12

Машину мотнуло в сторону, что-то громко скрипнуло. Мавна с радостью зажала бы уши, чтобы не слышать эти звуки и не думать, что несчастная колымага развалится прямо на дороге. Но Калинника, кажется, ничего не смущало.

– Пристегнись! – прикрикнул он, когда на новом повороте Мавна чуть не приложилась головой о стекло. Она судорожно нащупала застёжку ремня безопасности и не с первого раза попала в замок.

– Стрелять умеешь? – спросил Калинник.

– Умею, – ответила Мавна. – Но не факт, что попаду в нужную цель.

«Покровители, я точно встречу следующий день рождения в тюрьме», – подумала она, прикидывая, сколько ей могут дать за незаконное хранение оружия, стрельбу в баре и – если придётся – сегодняшнюю. Иметь полную сумку оружия было классно ровно до того мгновения, как приходилось брать его в руки.

– Воительница, – прицокнул языком Калинник.

– Но у меня есть каштаны. Ты сможешь их поджечь?

– Давай оставим такие радикальные методы до серьёзной битвы.

Мавна нервно хихикнула. Она совершенно не понимала, куда они несутся на стареньком ржавом «уделе» через дворы, чудом не царапая боками припаркованные автомобили. В мыслях был один только Смородник. Где он, что с ним? Покровители, жив ли? И что от него хотели те люди?

Свет, как же пекло губы от его поцелуев с тонким запахом пепла, который не раздражал, а будоражил в груди приятное тяжёлое тепло.

Калинник держал руль одной рукой, а второй разблокировал телефон. Внимательно всмотревшись в экран, он ругнулся:

– Дрэх!..

– Что такое? Ты тоже ругаешься по-райхиански?

– Все, кто общаются со Смородником, ругаются по-райхиански.

– Значит, и мне пора, – хмыкнула Мавна.

– Удивлён, что ты ещё не…

– Так что ты там увидел?

Калинник снова завернул, руководствуясь онлайн-картой. Мавна поглядывала на него искоса, постоянно ловя себя на мысли, что в его машине она точно не могла бы себя почувствовать так расслабленно, как во внедорожнике Смородника. Постоянно казалось, что у них вот-вот отвалится дно и придётся