Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

слов, чтобы описать его самоотверженность и стойкость. Оставшись без поддержки, Глед сумел найти практически всех заговорщиков и убедился, что они понесут наказание. При этом он сам едва не погиб, пусть теперь отмахивался от ран, как от чего-то несущественного. Калеб не мог смотреть на него без сожаления и восхищения. Синяки, ссадины, порезы и ужасный след от веревки на шее — всё это кричало о нелегкой битве, в которой Гледу пришлось справляться самому. Хотелось дать ему время, чтобы вылечиться и набраться сил, но это не представлялось возможным. Новое сражение, не менее важное и опасное, поджидало их.

— Сегодня отдыхай, — сказал Калеб, коротко улыбнувшись. — Завтра вместе с Кардом соберешь наиболее преданных мне бойцов, которые отправятся с нами в Рипсалис.

— Всё-таки в Рипсалис? — отозвался Глед и нахмурился. — Не в Аротел?

— Нет, — покачал головой Калеб. — Все ждут, что мы бросимся отвоевывать свои территории, и я хотел бы сделать это, но не могу. Слишком опасно. Армия Драцены лучше оснащена, а защита Аротела — несокрушима. Его обороняют сильные, крепкие воины, воодушевленные несколькими победами. В то время, как Рипсалис истощен и измучен. Его защитники слабы, у них не хватает пищи и лекарств, и у нас больше шансов одолеть их, даже учитывая купол и то заклинание.

— Но что скажет народ? Верно ли отправляться в Рипсалис, когда по нашим землям шагают враги?

Калеб задумался.

— Это может вызвать недовольства, ты прав, — сказал он. — Но я направлю основные силы сдерживать Драцену и Динара, пока мы отправимся небольшим отрядом в Рипсалис. Мы заполучим тигиллы, а затем поспешим назад, чтобы оснастить армию и прийти на выручку Аротелу и другим землям. Народ должен понимать, что без ресурсов войну выиграть не удастся.

— Звучит логично, — кивнул Глед, потирая подбородок, а затем нервно улыбнулся. — Осталось только сломить Рипсалис.

— Сломим, — постановил Калеб. — Но действовать нужно быстро, пока к нему не пришла подмога. Как только там покажутся Тильд и Алия, считай, война проиграна по всем фронтам.

Глед поднялся с места.

— Тогда не будем медлить, — сказал он. — Я сейчас же отправлюсь собирать бойцов, мне не нужен отдых.

Калеб смерил его взглядом, но не стал спорить. Вместо этого он велел:

— Возьми с собой Карда. Пусть хоть ползает, но он должен постоянно ходить с тобой и участвовать во всех приготовлениях к битве. Ты меня понял?

— О… Да, конечно, — растерялся Глед, по-видимому, ожидая любой приказ, кроме этого. — Но вы действительно хотите взять его в Рипсалис? После ранений, которые он получил?

— Да. Я поручу ему орудия, раз он не может сражаться лично. Но не из жестокости, а из сострадания. Глед, послушай, сейчас ему нужна наша вера, ведь ничего другого у него не осталось. Ни отца, ни силы, ни твердости духа. Мы должны показать, что ранения не делают из него беспомощного калеку. Он всё ещё воин империи и может сослужить хорошую службу.

Глед порывисто вдохнул, точно не веря ушам, а затем грустно улыбнулся.

— Вы очень внимательны, Ваше Величество. На самом деле, я и сам хотел предложить взять Карда с нами хотя бы в качестве сопровождения. Мне кажется, он зачахнет, если останется в столице. Он уже напоминает бледную тень себя.

— Это из-за предательства отца, — вздохнул Калеб. — Ты не представляешь, что с ним было, когда он узнал о казни. Никогда не видел его таким… Надеюсь, больше и не увижу.

Глед поджал губы, кивнув, а Калеб поморщился, невольно вспомнив, как несколько дней назад в кабинет ввалился Кард, поддерживаемый старшим братом, и оба упали на колени, едва переступив порог. Некогда сильный, быстрый, ловкий охранник выглядел жалко. Бинты скрывали сильно поврежденный левый глаз и руку. Он не мог передвигаться без трости, а о верховой езде, фехтовании и стрельбе можно было забыть. От одного взгляда на него разрывалось сердце. Лекари говорили, что было чудом, что Кард выжил. Однако о сражениях и прежней работе следовало забыть, во всяком случае на ближайшие несколько лет. Возможно, ему могли помочь новые лекарства, основанные на тигилловой пыли, но рассчитывать на них не стоило. О побочных эффектах никто не знал.

Бледный, с потрескавшимися губами и с полными отчаянием глазами, Кард склонился.

— Ваше Величество, умоляю вас пощадить отца, — воскликнул он тогда, и старший брат бросил на него взгляд, полный боли и надежды. — Он не знал, что творит, не думал о последствиях. Уверяю, он никогда бы не причинил вам вреда, если бы полностью себя контролировал. Его околдовали! Кто-то заставил его сделать это, и он — такая же жертва, как я.

— Кард, подними голову, — ответил Калеб в тот день, нахмурившись. Когда охранник вскинул взгляд, он вздохнул. — Я злюсь не из-за себя, а из-за тебя. Ты серьезно пострадал, и господину Хэлвису нет оправдания в том, что он дал тебе зачарованный мундир. Я не пощажу его за то, что он едва не убил тебя.

Кард посерел, а его брат сжал кулаки.

— Также люди Грея уставили его связь с Драценой, — продолжил Калеб, роняя слова, как камни. — Это был заговор, Кард. Мне жаль, но твой отец поддерживал Динара. По своей воле или по приказу, но он передавал врагу информацию о наших войсках и вооружении, и я не могу закрыть на это глаза. Он должен понести наказание, и мы оба это понимаем.

— Можем ли мы что-то сделать, чтобы изменить приговор? — спросил брат Карда, и на его лице отразилась гримаса страдания. — Как глава рода, я — Даниэль Хэлвис, могу воспользоваться ресурсами семьи, чтобы…

Калеб вскинул руку, останавливая.

— Пустое, — сказал он. — Не стоит тратить богатства рода, которые нужны вам самим. Я не приму никакие дары.

Даниэль воскликнул:

— А клятвы?..

— Бессмысленны, — обрубил Калеб. — Я и так знаю о вашей преданности, и особенно это касается Карда. К тому же последние события показали, что даже самые пылкие заверения осыпаются пеплом перед звоном монет.

— Тогда… — Кард сглотнул, а его глаза заблестели, а голос задрожал. — Ваше Величество, во имя нашей давней дружбы, отошлите отца в ссылку, направьте на каторгу, бросьте в темницу, но, прошу вас, не казните его. Не лишайте жизни. Ваше Величество, не забирайте у меня отца…

Он опустил голову,