Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

ярко отличающихся образах. Первый показывал его веселым, добрым мальчишкой, обожающим играть и тренироваться с мечом под присмотром старших. Он источал радость и жажду жизни, пробивающуюся сквозь невзгоды, как цветок сквозь камни. Каждый взгляд на него заставлял душу наполняться легкостью, и хотелось тоже прыгать, скакать, баловаться и слушать заливистый смех. Такой Калеб — маленький и беззаботный — напоминал солнечные лучи, отражающиеся на водной глади.

Второй образ показывал его растерянным, но храбрящимся юношей, которому на плечи свалилась тяжелая ноша. Он отчаянно пытался доказать всем вокруг, что достоин высокого звания, но едва ли сам верил в это. Каждый шаг, каждое слово и каждый приказ вызывали сомнения в душе, а потому его брови застыли в хмурости, вокруг витал предгрозовой запах, а тело содрогалось от холодного ветра. За пеленой тревог скрывался напуганный парень, отчаянно нуждающийся в поддержке и теплых словах. Несмотря на то, что он напоминал пасмурное небо, готовое вот-вот пролиться дождем, его хотелось заключить в теплые объятия и развеять все страхи.

Наконец, третий образ Бланш видел сейчас. Калеб повзрослел. Он уже не казался желторотым юнцом, учащимся махать крыльями, а представал в виде израненной, но стойкой птицы. Внешне он выглядел ужасно, несмотря на усилия придворных придать ему здоровый вид: сквозь бледную кожу отчетливо проступали вены, на лбу появилась испарина, одежда сидела нелепо, точно была на размер больше нужного, а на щеках появился нездоровый румянец. Однако даже сейчас глаза Калеба горели решимостью. В них сияла жизнь. Он не сдавался, не опускал руки, сражался до последнего, точно завтра могло никогда не наступить. Всё в нем кричало о внутренней силе, о стержне, который не позволял сломаться.

Впервые с гибели Корнелиуса глаза Калеба вернули себе блеск. Они сияли, подобно самым мощным тигиллам из самых глубоких шахт. Тени сомненений и тревог испарились. Неуверенность ушла, на прощание одарив гордой улыбкой, и всё в Калебе изменилось. Несмотря на удручающий внешний вид, вокруг него витала аура силы и могущества. Твердости. Решимости.

Бланш почему-то подумал, что теперь и алый плащ императора сядет, как влитой, и огромное кресло в тронном зале окажется впору, и взгляды слуг растеряют презрение и насмешку. Отравление, встреча с Элмонтом и беда, нависшая над империей, подстегнули Калеба, и теперь он знал, что делать. Это читалось в глазах, виднелось в позе, ощущалось душой. Что бы он ни велел, всё должно быть исполнено незамедлительно, ведь его слово отныне становилось законом. Истиной. Не подлежащим сомнению приказом, ради которого можно было и отдать жизнь.

Перед таким Калебом хотелось склонить голову. Больше не юнец. Правитель Великой Империи.

— Здравствуй, Бланш, — сказал Калеб, шагнув вперед. Билл почтительно отошел в сторону. — Я рад тебя видеть.

Бланш медленно и торжественно опустил голову, раскрывая крылья, и что-то внутри вспыхнуло, озаряя душу светом. Целостность вернулась. Грани сознания сплелись, смешались, не теряя уникальные черты, и показалось, что дышать стало легче. Тяжесть, что давила даже после усиления тела, пропала, и ей на смену пришла уверенность в завтрашнем дне и спокойствие. Больше не нужно было метаться между человеческой и животной частью. Не нужно было выбирать рациональные действия или эмоциональные порывы. Не нужно было путаться в собственных именах, данных в первом и втором мире. Это потеряло смысл, ведь всё стало едино.

Бланш Александр осознал себя. Понял. Принял.

Перемену заметили и другие. Стражники переглянулись, Билл вытаращился, не веря глазам, а Калеб улыбнулся. Тепло и нежно, как и полагалось императору, делящемуся милостью со своими близкими. Он погладил Бланша по голове, не говоря ни слова, но каким-то непостижимым образом рассказал о том, как скучал, как тревожился после пробуждения и как настоял на встрече. Калеб также любил его, как раньше, несмотря на всё, что произошло за последнее время, и сейчас это проявлялось особенно четко. Момент единения казался бесценным.

— Всё будет хорошо, — пообещал он едва слышно, и Бланш посмотрел на него, заклекотав. На сей раз не было сомнений, что Калеб его понял. — Мы найдем Гледа, поставим на ноги Карда и вернем империи все земли, что отобрала Драцена. Я знаю, что делать.

Он замолчал на миг, не отрывая от него взгляд, а затем повторил:

— Теперь знаю.

Солнце осветило его, выглянув из-за облаков. Вдали запели птицы, зашелестела листва, и воздух наполнился запахом трав. Стало тепло. Приятно. Невыносимая жара, удушающая до Великой Охоты и после неё, наконец, спала. Казалось, природа выдохнула вместе с ними, пережив самый напряженный момент, и теперь старалась загладить вину, приподнося один приятный день за другим. Недавние тревоги растворялись в солнечных лучах, и самые трудные задачи уже не казались невыполнимыми. Бланш знал, что вскоре научится общаться и однажды обретет человеческое тело. Нужно будет только приложить усилие, и всё сложится как надо.

— Ваше Величество, прошу прощения, — негромко позвал слуга, подбежав и поклонившись. В руках он держал почтовый тубус, в котором обычно доставляли важные государственные послания. — Велели немедленно передать вам.

— От кого это письмо?

Слуга замялся и опустил взгляд. Бланш уставился на него, мгновенно перебрав в голове десяток имен, и примерно догадался, что случилось. Время играло против них, и империю зажимали в тиски. Бушующие сражения на севере дополнились битвами на западе, и не было гарантий, что остальные границы не подвергнутся атаке. Королевства медленно, но верно объединялись против общего врага, и прежние договоренности сгорали в пламени алчности и жадности. Требовались сильные, решительные действия, чтобы твердо заявить о несгибаемости империи.

Калеб отстранился и взял письмо. Он ловко раскрыл магический замόк, извлекая свернутый пергамент, и вчитался в текст. Трудно было сказать, какие чувства захватили его, но вскоре Калеб медленно выдохнул, поджав губы. Слуги затихли. Бланш замер. Несколько томительных минут никто не произносил ни слова, и шуршание дворцового сада стало единственным звуком, нарушающим тишину. Солнце скрылось за облаками, заставляя тени ползти по земле. Но когда казалось, что паника вновь вспыхнет, а империя пошатнется от новостей, Калеб поднял взгляд и расправил плечи.

— Позовите тайного советника Грея, а также соберите совет генералов, — приказал он, взглянув на слугу. Тот едва не подпрыгнул от возбужения и поклонился.

— Да, Ваше Величество! Сию секунду!

— Усильте охрану дворца и столицы, — продолжил Калеб, обращаясь к страже. — Отправьте войска в ближайшие гарнизоны, вышлете разведчиков навстречу армии Драцены. Мы должны знать о каждом их шаге.

— Так точно! — гаркнул стражник и унесся прочь.

— Билл, отведи Бланша в стойло