Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

Думая о семье, Александр всегда представлял её в виде прекрасной скульптуры из белого камня, изображающей ученого древности, погруженного в изучение книги. Яркое солнце освещало её, падая на страницы, и даже ночью, отражаясь в лунном сиянии, указывало на дорогу к мудрости. Сам Александр видел себя лозой, оплетающей всё вокруг. Он касался теплого камня, напитываясь его спокойствием и твердостью, и бурно разрастался, поддерживаемый солнечным светом. Посреди развитого мира, оснастившего техникой каждый уголок, семья становилась маленьким уголком жизни и процветания, стремящимся не только достичь вершины человеческой мысли, но и не потерять связи с корнями.

Александр хотел пойти по стопам отца, поэтому, учась в академии, выбился в помощники исследовательского центра. Ему повезло увидеть настоящий энергетический кристалл, пусть и сквозь толстое защитное стекло. Пока наставник изучал его с помощью манипуляторов, фиксируя малейшие изменения электрического поля, Александр по-настоящему осознавал, что чувствовал отец, посвящая жизнь изучению нового и неизведанного. Внутри разгорелось пламя любопытства и жажды знаний. Он поклялся, что будет усердно учиться, чтобы однажды возглавить лабораторию и преподнести миру удивительное открытие, которое станет новым толчком к прогрессу, однако…

Рассет призвал его.

Очутившись в теле гиппогрифа, Александр попрощался с мечтами и стремлениями, которые разлетелись пеплом по ветру. Теперь путь домой казался недостижимым, ведь даже на родине о путешествиях между мирами грезили только фантасты и дети. Однако он не собирался сдаваться. Прежде всего нужно было узнать, существовал ли способ заполучить человеческое тело, ведь в таком облике было проще искать информацию и общаться с другими людьми. Затем, когда животная форма перестанет сдерживать его, Александр мог отправиться на поиски информации о пути домой. Уповать на милость Рассета означало ждать снег в середине лета. Если Александр хотел вернуться, он должен был что-то сделать сам.

Правда, сперва следовало разобраться с насущными проблемами. Как минимум, узнать о самочувствии Калеба, о миссии Гледа, о здоровье Карда и о дальнейших шагах империи. Без уверенности в завтрашнем дне глупо было рушить единственный оплот спокойствия. Александр хорошо помнил простую истину, которую когда-то прочитал в книге: обеспечь себя провизией, удобствами и безопасностью, а затем строй планы. В противном случае ничего не сработает.

— Бланш! Отличные новости! — в стойло влетел Билл, подпрыгивая от счастья, и Александр отошел в тень, дав свободу животной части сознания. — Его Величество выздоровел! Поборол болезнь!

Бланш встрепенулся, не поверив ушам, и внутри взорвался фейерверк. Как же хорошо. Какое облегчение! Калеб выжил, несмотря на то, что его душа едва не сгинула во мраке, и о радостном известии протрубили на весь дворец, раз даже Билл прибежал в стойло, сияя, как начищенная монета. Известие заставило тугой комок напряжения в груди раствориться, оставляя после себя легкое беспокойство и волнительное ожидание.

Даже с пробудившимися воспоминаниями о втором мире любовь к Калебу никуда не исчезла. Она переродилась в новое, более полное чувство, которое приняли обе части сознания. Бланш любил его беззаветно, как лучшего человека в мире, которому готов был преподнести все блага, какие только существовали. Александру он нравился за стойкость, упорство и решимость. Не многие могли в шестнадцать лет взвалить на себя империю и противостоять нападкам союзников и врагов. Его воля и несгибаемость поразили, что превратилось в желание помочь Калебу удержаться на престоле. Дать то, чего он заслуживал по праву.

Бланш хотел кинуться из стойла ко дворцу, чтобы лично увидеть Калеба, но не смог. Билл, смеясь, бесстрашно бросился наперерез, останавливая. Он ловко заставил его успокоиться и погладил по клюву, заставляя сосредоточиться на себе.

— Не торопись, Его Величество пообещал, что скоро позовет нас, — сказал он нежно. — Он вызвал меня утром, чтобы узнать, как ты себя чувствуешь. Я видел его своими глазами, представляешь? Конечно, заметно, что он перенес тяжелую болезнь, но теперь его жизнь вне опасности.

Билл широко улыбнулся, и на миг показалось, что солнце выглянуло из-за туч. Воздух наполнился свежестью, птицы запели, и на душе стало тепло. Мир засиял, и словно в подтверждение вторили полные жизни слова:

— С этого дня всё снова будет в порядке!

Вера Билла воодушевляла. С тех пор, как неделю назад Глед рассказал об открытии второго фронта и том, что разгадал, кто стоял за покушениями, Бланш не находил себе места. Ситуация складывалась удручающая, ужасная. В тот момент, когда империи больше всего нужен был сильный правитель, он слег. Две недели, полные ожидания не то беды, не то облегчения, стали самыми тяжелыми за последнее время. Слуги во дворце притихли. Стражники — посуровели. Каждый размышлял, что делать и куда бежать, если худшие опасения подтвердятся, однако даже в таком страшном времени нашлось место храбрости. Глед собрался с духом и отправился во дворец, чтобы раскрыть правду о предателе.

Хотелось верить, что у него получилось доказать вину советника Брайана. Однако с тех пор от Гледа не было вестей.

— Я подготовлю тебя ко встрече с Его Величеством, — воскликнул Билл и засуетился.

В отличие от молчаливого Йерна, парнишка практически не закрывал рот. Он болтал обо всем, что видел и слышал, делясь гуляющими по столице слухами и небылицами. Особенно его привлекали тайны, и он за время, проведенное с Бланшем, успел трижды рассказать о призраке стражника, поселившегося во дворце недавно, о засиявшем небе в ночь, когда Элмонт исчез, о странной деве невероятной красоты, которая иногда появлялась на улицах и дарила исцеление, и даже поделился, что лично видел дух императора Корнелиуса у стен дворца. Разумеется, Бланш не поверил ни единому слову. Разве что о засиявшем небе. Всё остальное напоминало байки людей, в тайне мечтающих придумать какое-то эфемерное зло, чтобы не сталкиваться с ужасом реальной войны, стоящей у порога.

Бланш мог их понять. С тех пор, как погиб император Корнелиус, всё пошло наперекосяк. Мало того, что его смерть стала неожиданностью для каждого жителя империи, так и на трон взошел не опытный правитель, а юнец, которому едва исполнилось шестнадцать. В нынешней эпохе такое не было редкостью, однако обычно молодой наследник передавал страну в руки советников, а сам возвращался к обучению. Фактически, управлял всем высший совет, коим руководил Брайан. Однако Калеб избрал иной путь и лично возглавил империю, сходу приняв на себя бремя власти. Он прислушивался к опыту старших, но конечное решение принимал сам.

Даже бесконечные рассуждения о новой атаке Рипсалиса говорили об этом. Как