Гиппогриф Его Величества - Lis-Bet

Парнишка закивал.

— Положитесь на меня, Ваше Величество, — воскликнул он с горящими глазами. — Я вас не подведу.

Калеб кивнул и на прощание погладил Бланша по голове. Выглянувшее солнце осветило их, заключая в объятия, как Элмонт в пустоте недавно. Несмотря на то, что пришли тревожные вести, душа наполнялась решимостью. Бланш не дрогнул, когда Калеб сказал:

— Аротел пал. Мы немедленно собираем войска и направляемся в Рипсалис. Пришло время положить конец их обороне и забрать тигилловые шахты.

Глава 17. Время действовать

— Ваше Величество, ждём приказ.

Калеб окинул взглядом собравшихся и вскинул руку, на которой сиял императорский перстень. Полуденное солнце испепеляло, а воздух стоял, подрагивая, точно густой кисель. Тяжело было сделать вдох, но никто не жаловался, молчаливо замерев на положенных местах. Птицы смолкли, и всё погрузилось в тягучую тишину. Безмолвие. Вопреки обыкновению, цветами не пахло, хотя всюду на площади располагались прекрасные клумбы, и вместо этого нос забивался пылью, сухостью. Хотелось вернуться в здание, укрывшись в его прохладе, и напиться воды. Однако Калеб думал об этом в последнюю очередь.

Перед ним на коленях стояли трое: Йерн, лекарь и советник Брайан. Их облачили в грубые серые робы, а руки и ноги сковали, чтобы о побеге и мысли не возникло. Каждого из них одолевали чувства, обострившиеся сейчас, когда сотни взглядов пронзали их, а клинки палачей сверкали в ярких лучах. Лекарь ронял слезы, дрожа всем телом, и с губ срывались давно забытые молитвы богам. Даже если те молчали сотни лет, то всё равно могли принять в свои объятия после смерти, верно? Лицо советника Брайана напоминало восковую маску. Он молчал, закаменев, и только неотрывно глядел на Калеба, точно силой мысли пытался заставить его умереть на месте. Йерн же скалил зубы, часто дыша и потея. Взгляд метался между палачами, Калебом и собравшимся народом. Искусанные губы кривились, а выражение лица кричало о несправедливости и жажде мести.

Предатели.

Палачи вскинули мечи, примеряясь, а Калеб нахмурился и стиснул челюсть. Заговорщики поддерживали Динара и участвовали в покушении в день Великой Охоты. Они хотели устроить переворот и великолепно составили план. Им нужен был несчастный случай на состязании, который унес бы его жизнь, чтобы быстро и ловко освободить трон, к которому уже выехал Динар. Советник Брайан решил подстраховаться и вмешал род Хэлвисов, ведь слишком хорошо знал, какой выбор сделает верный Кард. Они рассчитывали, что Калеб не переживет битву с чудовищем катастрофы, но на всякий случай заготовили взрывчатку. Когда обе задумки провалились, решено было действовать быстро и дерзко, ведь армия Драцены уже подошла к границам.

Когда перед внутренним взором предстал искалеченный, перебинтованный Кард, бесконечно извиняющийся за отца, Калеб безжалостно рассек рукой воздух.

Миг спустя три головы отделились от тел. Люди ахнули. Калеб прикрыл глаза, выдыхая и глуша вспыхнувшие печаль и сомнения. Он знал казненных с детства. Вырос у них на глазах и даже со всеми доказательствами с трудом верил в то, что против него выступили именно они. Лекарь помогал справиться с иноземными болезнями, которые порой проникали во дворец с дарами послов, а также убирал ссадины после тренировок и давал настои от простуды. Йерн объяснял, как правильно ухаживать за гиппогрифами, и давал советы, как поддержать здоровье Бланша. Советник Брайан видел его взлеты и падения. Учил. Наставлял.

Трудно было поверить, что эти люди придумали хитроумную схему, чтобы его убить. Более того, совершили несколько неудачных попыток ранее. Калеб с тяжелым сердцем принял решение о казни, но до последнего хотел отправить их в ссылку или запереть в темнице. Наказать, но сохранить жизнь. Однако предательство всех троих вышло за разумные рамки, когда они сговорились с королевством Драцена о времени атаки и раскрыли стратегически важные данные империи. За попытку переворота существовала одна кара — смерть.

Единственным положительным моментом оставалось то, что с матушки и Эдгара сняли подозрения. Расследование завершилось. Результаты однозначно указывали на непричастность, и с души Калеба свалилась гора, когда доверенные слуги, следящие за всеми влиятельными людьми во дворце, принесли добрые известия. К сожалению, до тех пор, под подозрением оставались все, включая матушку, и тому существовали весомые причины.

Калеб не делился подробностями расследования даже с Гледом и Кардом, опасаясь, что те могли выболтать важную информацию или раскрыть ее под давлением. Удалось узнать, что темные делишки числились за всеми важными фигурами во дворце, но не каждое из них касалось именно его, Калеба. Например, на службе матушки состояла внушительная сесть осведомителей, которые доносили обо всем, что происходило в столице и за её пределами. В том числе, она вела тайную переписку со знатными дамами других королевств, обмениваясь с ними различной информацией. Калеба бы это не сильно разозлило, но порой матушка выдавала те знания, которые не следовало, и в перспективе это могло привести к множеству проблем.

Кроме того, ей подчинялись дворцовые стражи, готовые по первому приказу убить любого, на кого она укажет. Однажды матушка уже проводила чистку с их помощью. Тогда она избавилась ото всех, кто верно служил Несчастной Филиции и поддерживал Динара. Точно огромный паук, матушка раскинула сети, внимательно глядя на тех, кто задевал паутину. Она умела выжидать момент для атаки, а потому Калеб не стал сразу исключать её из списка подозреваемых. Вскоре её агенты проявили себя, но отнюдь не так, как ожидалось.

Они помогали. Именно люди матушки разнесли весть по дворцу и столице, что Калеб одолел чудовище катастрофы. Именно благодаря им каждая собака узнала, что он выиграл на Великой Охоте. Именно через её связи поступила информация о готовящемся нападении королевства Драцена. Именно с помощью её людей тайный советник Грей сумел провести полномасштабное расследование, пока Калеб лежал, отравленный. Теперь, когда он очнулся, именно её люди рванули во все концы страны, разнося радостную весь: «Император жив и здоров!». Матушка помогала изо всех сил, пусть иногда выбирала не лучшие способы, и теперь Калеб в ней не сомневался.

Это же касалось Эдгара. У него была отличная возможность освободить трон, когда Калеб свалился от отравы, — сделать вид, будто пытается его спасти, но на деле не пошевелить и пальцем. Дорея сама не успела бы найти противоядие, ведь именно заклинания Эдгара поддерживали в слабеющем теле жизнь в первые семь дней. Маг выигрывал время, так необходимое лекарям. Он не щадил себя, безустанно бормоча длинные формулы и расставляя всюду