Смерть во имя истины - Анна Велес

— Службу вел он? — удивился юноша.

— Нет, — улыбнулся понимающе брат Беньямин. — Читал один из старших братьев Фабиан. Мы прочим его в старейшины, как ты знаешь, юноша. Он же ранее помогал брату Иссе.

Юноша кивнул.

— Итак, после службы, — продолжал казначей. — Брат Маркус отправился к себе. Он сильно уставал за эти дни, так как не желал оставлять хозяйство и взваливал на себя дополнительные труды. Мы еще порадовались, что он решил сразу лечь. Мы же с братом Анатолием, направились в мои покои побеседовать. Разговор наш продолжался всего около получаса. И я вышел с ним на улицу, желая проводить. Тогда-то мы и почувствовали запах гари. Счастье еще, что ветер был в нашу сторону. Ведь покои брата Маркуса выходят на другую сторону, как ты знаешь. И встревоженные запахом, мы стали выяснять, в чем дело. Когда забежали за угол, то увидели огонь в его покоях. Горел оконный полог. Мы стали звать брата, но он нас не слышал. Тогда брат Анатолий взбежал по ступеням….Дверь в покои… — от воспоминаний о пережитом волнении казначей начал заикаться. — Дверь была заблокирована брусом.

— То есть, — стал уточнять Посланник, пока брат Беньямин потянулся к кувшину. — Кто-то дождался, пока брат Маркус уснет, бросил в его покои горящий предмет, а после позаботился, чтобы блюститель не смог покинуть горящую комнату?

— Выглядело это так, — печально согласился казначей. — Но это еще не все. Мы смогли открыть дверь, но там все уже было занято пламенем. И тогда мы стали кричать, надеясь разбудить брата Маркуса. Мы плохо могли видеть. Огонь был слишком жарким и глаза наши слезились. Но в какой-то момент мы увидели, как какой-то силуэт мелькнул в комнате, потом упал горящий полог на окне, а в следующий миг, мы увидели, как он вывалился из окна.

— Теперь стоит продолжить мне, — сухо сказал лекарь. — Естественно шум и запах гари привлекли внимание, и кто-то из послушников побежал за мной. Я пришел, когда братья как раз успели склониться над блюстителем, проверяя признаки жизни. Брат Маркус был жив. Он обжег руки и ноги, но ожоги не серьезны. Меня беспокоило, что он мог сильно наглотаться дыма и именно по этой причине пребывал без сознания. Когда я постарался перевернуть его, то заметил кровь на виске. В общем, упал он неудачно, ударился об камень.

— Это точно следствие удара? — переспросил Посланник.

— Камень был тут же, — подтвердил брат Веспас. — Но когда я с помощью старших братьев перенес его в свои покои, то заметил и еще кое-что… — он отхлебнул вина. — По всем признакам выходило, что брат Маркус не в обмороке. Он спал! А я не мог его разбудить.

— Его отравили? — испуганно спросил Арам.

— По крайней мере, пытались, — угрюмо и с какой-то сдерживаемой злостью, подтвердил лекарь.

— Мы с братом Анатолием оставались там у его покоев, — стал объяснять казначей. — Пока братья тушили пожар. И мы же вошли туда, как только удалось справиться с огнем. У дверей был какой-то обгоревший предмет, как я думаю, факел. Но мы и так уже понимали, что случилось. Я решил оценить понесенный ущерб. Ходил по комнате. Больше обгорела та часть, что ближе к выходу, естественно. И до окна.

— Как я помню, — опять стал размышлять Саймей. — вход в покои был сбоку, справа. Тут весел полог, отгораживающий ложе, оно стояло в углу, до окна. Огонь распространялся по полу.

— Верно, — подтвердил брат Беньямин, — И та часть, где брат Маркус работал, где стояли кресла и стол, почти не пострадали. … — он сделал паузу, будто собираясь с силами, чтобы рассказывать дальше. — Так вот на столе стоял кувшин и чаша. В ней, как ни странно остались на дне еще капли воды.

— Я понял, — кивнул ему Посланник. — Кто-то отравил воду брата Маркуса. Надеясь, что тот уснет так крепко, что не сможет противостоять огню. Но для уверенности убийца еще и блокировал дверь.

— Я пришел к тем же выводам, — согласился лекарь. — Что касается яда… Это не совсем верно. В воду были добавлены сонные капли, но в очень большом количестве. И это приводит меня к одному страшному выводу.

Арам и Саймей смотрели на него внимательно, даже подавшись вперед, ожидая продолжения.

— Тот, кто подмешивал в воду снотворное, — продолжал брат Веспас. — Знал, что именно в этом зелье содержится опиум. И он знал, что человек, не принимавший ранее этих капель, нуждается в приличной дозе, чтобы они подействовали. У тех, кто пил эти капли часто, уже вырабатывалась некая зависимость.

— А брату Маркусу ты никогда этого зелья не давал, — эти слова Посланника больше походили на утверждение, чем на вопрос.

— Да, — кивнул лекарь. — И похоже, убийце это тоже было известно.

— Тогда я невольно вынужден сделать вывод, — сдавлено пробормотал казначей. — Что преступник кто-то из братьев, или даже один из старейшин…

— Жаль шокировать тебя, брат, — обратился к нему с усмешкой Саймей. — Но это я понял уже давно. И возможно, у злоумышленника есть помощники. Я уверен, что у каждого из старейшин найдется алиби на этот вечер. Но пока не будем об этом, мы и так все потрясены случившимся.

— Еще как потрясены, — устало усмехнулся и парис. — Знаешь, какой была моя первая мысль, когда я понял, что брат Маркус опоен сонным зельем?

— Наверное, ты подумал, где его могли взять, — предположил юноша.

— И ты, как всегда прав, юноша, — лекарь постарался придать своей усмешке более дружелюбный вид. — Точнее, я подумал, что это зелье взяли из моих запасов. Представь, как это испугало меня.

— Ты проверил? — тут же спросил Посланник.

— Естественно! — воскликнул парис. — Я не помню случая, когда б у меня так тряслись руки. Я достал склянку. Она была по-прежнему опечатана. Я увидел, что уровень жидкости соответствует метке, которую я всегда оставляю на склянке. Я даже еще раз измерил ее и сверился со своими записями. Зелье брали в другом месте.

— Теперь бы еще понять где, — задумчиво произнес Саймей.

Они некоторое время молчали, но вдруг Арам вскочил, оглядывая их всех полными ужаса глазами.

— Что с тобой? — встревожился Саймей. — Арам! Что случилось?

— Я знаю, где взяли зелье, — объяснил юноша и виновато посмотрел на учителя. — Это я его оставил там…

— Глупости! — тут же обо всем догадавшись, заявил безапелляционно Посланник. — Ты тут не причем. Мы все о нем забыли. Да и кому могло прийти в голову, что оно будет так