Чужие степи – Оффлайн - Клим Ветров

станице нас уже ждали. Минут двадцать назад, когда появилась устойчивая радиосвязь, мы доложили: «Возвращаемся». Без подробностей. Честно говоря, я и сам толком не знал, какие подробности сообщать и как оценивать этот «успех». И терзался сомнениями: стоит ли кому-то (хотя бы Сергею Алексеевичу) говорить о наших с Леонидом догадках? Ну не справились, ну упустили часть бандитов… Но ведь главное-то сделали? Справедливость восстановили! Заложников отбили! Опять же, заложники… заложницы. Это с нами-то они не хотели общаться — напуганы, шок. А вот окажутся в нормальных условиях, среди женщин станицы, чаю попьют, отогреются — и всё расскажут, нарисуют картину. Так что, может, и не стоит сеять панику своими домыслами? Тем более что это пока лишь догадки, ничем, кроме странного поведения женщин, не подкреплённые.

— Ты пока особо не трепись там, когда приедем, — потянувшись к рации для очередного короткого «всё нормально», буркнул Леонид, стараясь, чтобы его услышал только я. Олегу мы доверяли безоговорочно, а вот с Анатолием… Пока не сработались, не нашли общего языка. Мужик норовистый.

— Угу, — только и смог кивнуть я, с мрачным облегчением осознавая, что ответственность за «отчёт» ляжет на плечи Леонида.

Выехав из поймы Урала, колонна потянулась по прямой к устью, а затем, забирая левее, спустилась к знакомому броду. И там, на том берегу, среди прибрежных ив, нас ждал приятный сюрприз — присланный из станицы «Беларусь» с прицепленной платформой. Форсировать эту водную преграду с таким ворохом прицепов и полными салонами машин мне ещё не доводилось. Поэтому я и запросил подстраховку. И не зря. Первая «буханка» как-то проскочила — берег был ещё твёрдый. А вот остальные, особенно тяжело нагруженные, буксовали на илистом дне и пологом подъёме. Трактор оказался как нельзя кстати, вытаскивая машины одну за другой.

Вытащивший нас тракторист, вернее, старший из двух пацанов (сын механика), поспешил обрадовать: пропавшие мотоциклисты нашлись! Оказывается, они увлеклись погоней, залетели слишком далеко и попросту заблудились в потёмках. Кое-как вышли к реке выше по течению, поняли, что нас искать в темноте — гиблое дело, и рванули обратно в станицу своим ходом. Так что единственной безвозвратной потерей похода остался Аркаша. Новость не могла не обрадовать, как бы цинично это ни звучало. Хоть один луч в этом мраке.

Преодолев брод уже без приключений, колонна двинулась следом за трактором по накатанной колее. Въехали в село через северный блокпост — мешков с песком, за которыми дежурили парни с карабинами. Поднялись по Третьей улице, свернули на Пятую и вышли прямиком к зданию бывшей школы — единственному месту, способному вместить такую ораву. По прибытии машины встали в ряд вдоль покосившегося забора. Бывших пленниц передали с рук на руки встревоженным, но организованным женщинам из станичного совета. Они сразу повели их внутрь, охая и причитая. А мы с Леонидом, скинув с плеч автоматы, но не чувствуя облегчения, направились к штабу — бывшему зданию сельсовета. На пороге нас уже ждал Сергей Алексеевич. Короткое, деловое рукопожатие, и он жестом пригласил пройти в свой кабинет, тут же затребовав подробный отчёт.

И хотя сам рассказ получился скупым — факты, без лирики, — он вытягивал из нас детали ещё минут сорок. Глава выспрашивал буквально всё: как выглядели беглецы, во что были одеты, как вели себя при преследовании, какие следы видели у реки, что именно нашли в телегах, как расположен был лагерь, как реагировали женщины на каждое наше действие… Некоторые его вопросы ставили в тупик: «А какого цвета были уздечки у лошадей, которых увели?» или «Были ли среди книг в коробках какие-то с особыми, металлическими застёжками?». Отвечая, мы порой удивлялись — как сами не обратили внимания на такие мелочи?

— Если я всё правильно понимаю, — наконец подытожил Сергей Алексеевич, откинувшись в кресле и сложив пальцы домиком, — беглецы рано или поздно соберутся вместе. И у них два пути: либо продолжить начатый путь, либо… вернуться за своим. За женщинами, за добром. Или за местью.

— Тогда выходит, можно их перехватить? — оживился было Леонид.

— Не можно, а необходимо, — подчеркнул Сергей Алексеевич, и в его глазах мелькнул холодный стальной блеск. — Но это уже не ваша забота. Вы своё дело сделали. Отдыхайте. Заработали.

— А если… — я переглянулся с Леонидом, — если это были просто торговцы? Мирные? — Мы всё же решились поделиться своей мучительной догадкой.

Сергей Алексеевич лишь брезгливо поморщился, будто услышал что-то неприятное.

— Да плевать. Хоть миссия ООН. Сейчас это не имеет значения. Ситуация — вот что важно. А ситуация такова, что у нас есть враги, знающие где мы, и мы должны их нейтрализовать. Всё.

— Э-эм… А может, хотя бы языка взять? — рискнул предложить Леонид. — Разведку выслать? Пока следы свежие…

— Я сказал — отдыхайте, — голос главы стал тише, но твёрже. — Это приказ. Остальное — не ваша головная боль.

Спорить было бесполезно. Усталость валила с ног, глаза слипались. В этот момент тихо постучали, и в кабинет заглянула секретарша. Она что-то быстро прошептала Сергею Алексеевичу на ухо. Он мгновенно вскочил, кивнул нам на прощание — даже не попрощавшись по-человечески — и стремительно вышел. Мы не стали задерживаться ни секунды.

— Ну как вы тут? Мама давно ушла? — Дочки, едва я переступил порог, кинулись обниматься.

— Пап! Мы нормально! Мама недавно! Ты где был? Мы соскучились! — затараторили они вразнобой, перебивая друг друга. — Еда на столе! Но уже остыла! Мы тебя раньше ждали! Славик сказал, что нашу машину возле школы видел! Правда, что вы много людей привезли? А правда, что там стреляли? А Славик сказал, что он с тобой пойдёт в следующий раз! У него даже ружьё есть!

Славик… Соседский парнишка, вечный двигатель и сплетник станицы. Вечно слоняется, всё знает, всё видит, новости разносит быстрее радио. В целом безобидно, но про ружьё… Надо будет с его отцом поговорить, не дай бог, балбес себе что-нибудь отстрелит…

Я прошёл в дом, с трудом разулся (пальцы не слушались) и плюхнулся на диван в прихожей. Только тут до меня дошло — я весь в пыли, поту и бог знает чём ещё. Надо было помыться у колонки во дворе, переодеться… Но сил не было ни на что. Тело было ватным, сознание медленно уплывало.

— Тебе суп накладывать? — младшая, Кирюша, притащила большую эмалированную тарелку и с лязгом поставила на стол.

Есть хотелось дико, но