Чай со звездным сиянием. Книга 2 - Марта Льян

Письма разлетелись по адресатам.

Сначала все шло неплохо. Анна не выдержала первой и уехала, как только ей предложили командировку по работе. Эсси после третьего письма перестала навещать их по выходным, и Ирифи надеялась, что это продлится достаточно долго. Симон ждал одобрения заявления на смену облика и страны, а значит – тоже был кандидатом на выезд. Бернхарда она в любой момент могла спровадить. Оставалось только ждать. Ждать и не совершать ошибок.

С этим она не справилась.

Первой промашкой стало письмо, отправленное Эсси в Вену. После того, как ундина, позвонив Берну, извинилась за долгое отсутствие, пообещала, что снова начнет регулярно приезжать, и назвала письма дурацким розыгрышем, Ирифи не на шутку разозлилась и пошла на риск. Она знала, что на самом деле Эсси все еще боится анонимных угроз (ундина сама сказала об этом при очередной встрече), и потому решила намекнуть, что таинственный недоброжелатель неотступно следит за ней. Гарпии были отправлены в Вену, где подбросили письмо по нужному адресу.

Казалось, это принесло успех: Эсси не приезжала пару недель, пока вдруг не появилась снова, на этот раз – с двумя попутчиками. На человека Ирифи было наплевать – он магию все равно не чувствует, а вот джинн мог стать серьезной проблемой. Теперь надо было спровадить еще и его. От мучительных раздумий избавили гарпии, предложив взять все на себя, если им заплатят маленьким осколком таллеана[47].

Сначала она наняла их для разноса писем (по совету того самого вэтте), потом – расширила полномочия, а сейчас они стали живым доказательством ее вины. Ирифи была почти уверена, что Джуд и Дэймон ее сдадут. А если вдруг случится чудо и этого не произойдет, то на нее все равно могут выйти, вытряся из гарпий хоть какую-то информацию. Предупреждали ведь: Шалимар тот еще репей, зубами вцепится и не отпустит. А ведь удача была так близко!

То, что она зря с ними связалась, стало ясно еще в декабре, когда их идея втянуть в дело Дирка – очередного крайне нежеланного гостя в этом городе – дала сбой. Лепрекон с джинном сбежали, а в окрестностях появилась целая группа сотрудников Комитета, при каждом визите которых Ирифи внутренне содрогалась. Да и уезжать никто из четверки все еще не собирался.

И она решила выжидать.

Оступившийся однажды теряет уверенность и спотыкается снова и снова. Ирифи, оказавшись в одиночестве против целой толпы, не была исключением. Любой разговор с Шалимаром выбивал ее из колеи, а гарпии, провалившие задание, все равно требовали плату – за физический и моральный ущерб, угрожая подкинуть Комитету улики.

В конце концов, она отмахнулась и решила убить двух зайцев разом: отвести от себя подозрения и спровадить наглых наемников. В обмен на обещание инсценировать нападение Ирифи дала им координаты места, где брала таллеан, заверив, что там еще что-то осталось. Пусть забирают, лишь бы вместе с камнями они забрали с собой все, что знали о ней и ее действиях.

Но даже это не помогло.

Все обрушилось, как карточный домик. Гарпии были без пяти минут пойманы. Она – следующая на очереди. Даже побег из-под надзора Комитета вряд ли чем-то поможет. Ирифи окончательно осознала это, когда, дождавшись ухода непрошеных гостей, вошла в дом, ранее служивший ей пристанищем в этом городе. Там она просидела весь день и полночи, надев спрятанный под расшатанным куском плитки в ванной браслет и испуганно озираясь при любом шорохе. Побег из страны не был выходом – раз Шалимар (она услышала об этом в Комитете прошлой ночью) объявил гарпий в розыск во всех соседних местностях, то и ее имя уже наверняка тоже значится в списке. Она продолжала бы прятаться и дальше, если бы, после долгих раздумий, не приняла другое решение.

Ирифи, иссушающая буря, что зарождается в глубине пустынь, поначалу слабая, как котенок, но потом – разъяренная львица, ревущая лавина, всепоглощающий мрак… Беспокойный ветер и песок, алый, как кровь на ее ладонях, несмываемый след первого отданного желания…[48] Она пришла в этот город мстить, но нашла лишь дорогу, каждый шаг по которой вел ее в тупик, из коего не было выхода. С момента убийства она никогда больше не была свободной и счастливой, но лишь пару раз ей доводилось чувствовать себя настолько запуганной и злой. И сейчас был один из них.

Она была в западне, и все, что ей оставалось, – найти и наказать виноватого.

Пенять на себя она не могла – себя Ирифи лишь самозабвенно жалела, несмотря на все ошибки. Обвинять Комитет – дело рискованное, когда осознаешь, что ты – преступник. Берна упрекнуть было почти не в чем: он не создавал никаких серьезных трудностей – разве что отнес письма в Комитет. Да и достать кобольда не представлялось возможным: наверняка он уже под временным арестом. Гарпиям она бы с радостью отомстила, но не когда Шалимар шел прямо по их следам. А вот эти четверо…

Их Ирифи-Тереза возненавидела всей душой.

Это из-за них начались проблемы: вечные расспросы, промашка гарпий, приезд Комитета. Это они сегодня нагло шарили в ее – она уже считала дом Берна своим – доме, пока она пряталась в саду! Это им все в жизни удавалось на порядок легче, чем ей!

Размазня Эсси, слишком нерешительная, чтобы разбираться со своими проблемами сама, частенько предпочитающая ныть… И ведь при таком раскладе ей досталось аж несколько арикъялнов, которые ее уважают и любят – просто так, ни за что. Сначала Берн, потом этот джинн! Если еще и лепрекону окажется не наплевать – это вообще будет песня! Эсси, которая все время путается под ногами, вечно боится сделать неверный шаг, но все равно каким-то образом оказывается в выигрыше. Это она привела сюда остальных. Это с нее все начало рушиться.

Этот глупый человек – всего пять минут как не ребенок, минуту как не подросток, он был даже младше того, кого Ирифи любила… Шебутной, настырный, болтающий без умолку. Если бы не его длинный язык, которым он растрепал про связь Дирка с гарпиями, все пошло бы по-другому. А в его отношения с арикъялнами она попросту не могла до конца поверить: Уилл не видел в них выгоду! Он либо действительно считал их друзьями, либо был круглым дураком, и чем дальше, тем больше она склонялась в сторону первого и думала о том, как несправедливо обошлась с ней жизнь.

Прохиндей-лепрекон с его умением переобуваться на ходу… Разве это не верх идиотизма: сначала подставил джинна, потом вытащил? Сначала обходил Комитет за несколько