Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

жизнь прожил в Среднем Уделе. Говорит почти без акцента – только когда злится или волнуется. Он убивает упырей. Защищает весь город от этой заразы. Себя не жалеет. Вечно побитый и раненый, не везёт ему.

– Но тем не менее жалость – это ещё не любовь.

– Знаю.

Мавна вздохнула, завозилась на стуле, и сумка, которую она повесила на спинку, соскользнула вниз. С глухим стуком что-то покатилось по полу.

– Доченька… – мамин голос упал до шёпота. – Что это?

У Мавны что-то оборвалось внутри, когда мать положила на стол перцовый баллончик, нож и пистолет.

– Это твоё?

Мавна вздохнула:

– Моё.

– Откуда?..

– Нож дал Илар. А остальное… Смородника.

– Ты этим пользовалась?

– Баллончиком брызнула ему в лицо. Случайно. И из пистолета тоже стреляла в него… Не попала.

Мавна опустила голову, готовая сгореть от стыда. Все её милые описания совместного поедания хачапури и прогулок в парках зашатались, готовые разрушить образ хорошего парня, как рухнувшие декорации в бродячем театре.

– А вот эти эпизоды я хочу знать подробнее. Он преступник? У тебя проблемы с законом? Ты прячешься от полиции, а не от упырей?

Мавна издала глухой стон. Чёрт, ну вот она и попалась. Как же некрасиво перед мамой получается! Доигралась, дура. Надо было лучше прятать свой арсенал.

– Дочка, ты знаешь, что это незаконно? Ты хоть понимаешь, что тебя могут посадить лет на пять? – Мамин голос надломился, стал сиплым. Мавна ругала себя на чём свет стоит: идиотка, безмозглая овца, эгоистка. Заигралась в мафиози и грозу соннотопских улиц. Это было ужасно легкомысленно с её стороны. Ужасно несправедливо по отношению к родителям. Они не заслужили такую дочь.

– Я знаю, – пробормотала она. – Прости, мам. Я, кажется, сама незаметно увязла в чём-то опасном. Но я не хотела. И это не связано с полицией, я была с тобой честна. Меня будто в болото засосало, понимаешь, мам? Против воли. И Смо тут ни при чём. Он пытается меня защитить. И правда защищает, мам. Без него меня давно бы сожрали на улице.

Жестоко, но правда.

Она не знала, как мама отреагирует на все эти новости. Может, будет кричать. А может, расплачется. Видеть её плачущую будет больнее всего. Лучше бы дала пощёчину, обозвала шлюхой и уголовницей и выгнала из дома. Но мама просто смотрела на неё широко распахнутыми глазами, в которых стояла влага. Губы её дрожали. Мавна и сама всхлипнула и уткнулась лицом в мамину грудь.

– Мамочка, прости, пожалуйста. Это всё скоро закончится, клянусь тебе. Всем, чем хочешь, клянусь. Нам осталось совсем чуть-чуть разобраться, и я снова стану хорошей дочерью, которая не носит оружие в сумочке. И познакомлю тебя со Смо. Он очень милый, вот увидишь. Он любит уборку и порядок и говорит, что умеет готовить. Совсем не пьёт и вообще он домашний, но жизнь пинает его из угла в угол. Без него я бы пропала, это точно. Ты даже не представляешь, как вовремя он появился. И теперь тоже не смогу без него, мам. Мы никого не убиваем и не стреляем в людей, только отбиваемся от неживых тварей, если они первые нападают.

Мама гладила её по плечам и волосам. Чмокнула в висок и стала качать в объятиях, как маленькую.

– Доченька моя, как же я так просмотрела, на какую дорожку ты свернула? Не уберегла, получается.

– Мам, я давно совершеннолетняя. Меня не нужно беречь, правда. Я сама знаю, как лучше.

– Знаешь ты, конечно. Тебе только двадцать один, откуда тебе знать? Я и в сорок шесть не знаю. Я тебе не рассказывала про себя в двадцать?

Мавна помотала головой, продолжая прижиматься щекой к тёплой маминой кофте:

– Нет.

Мать глубоко вздохнула:

– У меня тоже был такой опасный парень. На мотоцикле, с татуировками, мускулистый. Обращался со всеми грубо, ругался и пил. А мне казалось, что это выглядит очень мужественно. Глупая была, безмозглая. А сердце трепыхалось воробушком, когда под окнами рычал мотор. Спешила к нему со всех ног, и твои дед с бабкой ничего не могли сделать, даже запирали в комнате, а я из окна сбегала, представляешь? Мне казалось, что любила его безумно. А потом как-то вернулась домой под утро и увидела, как бабушка плачет на кухне. Ей кто-то сказал, что на трассе мотоцикл разбился, а у меня тогда не было мобильного, они только-только появлялись и стоили как самолёт. И тогда у меня что-то начало в голове поворачиваться. Оказывается, пока я сама была счастлива, мои родные переживали. И с тех пор каждое событие щёлкало как секундная стрелка. Его уличные разборки стенка на стенку и грубость уже не казались крутыми. Побеги от полиции перестали быть романтичными, а однажды я попросилась домой пораньше, и он меня ударил.

Опасные парни бывают очень притягательными, когда ты молодая девчонка и хочешь пить жизнь большими глотками. Но они умеют разрушать жизни, дочка. Свои и чужие. Даже тех, кого они любят и кто любит их. Помни это, пожалуйста. Ну а потом я окончательно открыла глаза и променяла опасного и красивого на вашего надёжного отца, который дал мне опору и семью. Такие дела, Мавна.

Мама смущённо замолчала, будто ей было неловко рассказывать о своей прошлой глупой любви. Мавна отстранилась, взглянула ей в лицо: ну надо же, такая милая, скромная, в своих увеличивающих глаза очках и со стрижкой каре, а была, оказывается, роковой девушкой. Даже не верилось, но определённо хотелось взглянуть на неё в те времена.

– Так вот в кого я пошла, – хмыкнула Мавна. – Но Смо совсем не такой. Ты убедишься. Он и есть тот надёжный мужчина, который даёт опору. Всё будет хорошо, мамочка, и я даже от полиции смогу отмазаться. Сделаю вид, что ствол мне подкинули. Ну кто на меня подумает, в самом деле?

– Всё тебе шуточки. – Мама потрепала Мавну по щеке. – Я хочу тебе верить, дочка. Но от оружия всё-таки поскорее избавься, пожалуйста. Оно стреляет тогда, когда оно есть. Лучше не давать поводов и не держать его под рукой, чтобы тьма под ногами Покровителей не вводила тебя в искушение.

Мавна вытерла нос и нарочито громко шмыгнула, не зная, как тактично выразить своё несогласие. Она бы точно не хотела снова встретиться на улице с упырями, не имея при себе оружия. Мама просто не понимает всего – она-то не сталкивалась с этими мёртвыми тварями нос к носу, для неё это что-то вроде страшной городской легенды. Подростковые преувеличения. Байки.

– А у тебя есть фотки, на которых